Сьюзен Филлипс - Любовь тебя настигнет

Они выехали из Уайнета и полетели по двухполосному скоростному шоссе, которое растянулось вдоль скалистого утеса. Шлем был ее коконом, мотоцикл — ее планетой. Они миновали цветущие лавандовые поля, фабрику, где производили оливковое масло, и несколько виноградников, которые были разбросаны по всему Хилл-Кантри. Ветер рвал ее сутану, обнажая колени и бедра.

Солнце опустилось ниже, и усиливающийся холод проник свозь тонкую ткань сутаны. Люси радовалась ему. Она не заслуживала того, чтобы сидеть в тепле и удобстве.

Они пронеслись по деревянному мосту мимо обветшалого сарая с техасским флагом сбоку. Мимо мелькала реклама экскурсий по пещерам и ранчо для туристов. Они преодолевали одну милю за другой. Двадцать? Больше? Она понятия не имела.

Когда они добрались до какого-то маленького городишка, он свернул к полуразвалившемуся ночному магазину и припарковался в тени сбоку от здания. Он кивнул ей, обозначив, что пора слезать. Она запуталась в сутане и чуть не упала.

— Проголодалась?

От одной мысли о еде ее едва не стошнило. Она попыталась расслабить ноги и покачала головой. Он пожал плечами и направился к двери.

Через пыльное стекло шлема Люси увидела, что он выше, чем она думала: рост его был около шести футов. У него скорее были длинные ноги, чем торс. Этими дикими сине-черными волосами, оливковой кожей и пружинящей походкой он разительно отличался от конгрессменов, сенаторов и промышленников-магнатов, с которыми она сталкивалась всю свою жизнь. Через окно она заглянула внутрь магазина. Он направился к холодильнику. Продавщица, бросив все дела, уставилась на него. Он исчез на пару минут, потом появился снова и поставил на прилавок упаковку с шестью бутылками пива. Продавщица принялась теребить волосы, откровенно кокетничая. Он принес на кассу еще пару покупок.

Люси натерла ноги до мозолей. Переминаясь с ноги на ногу, она увидела свое отражение в окне. Огромный голубой шлем поглотил ее голову, скрыв лицо, благодаря чему она казалась моложе. Сутана скрывала ее излишнюю худобу — из-за предсвадебного стресса она сильно потеряла в весе, хотя всегда была стройной. Ей был тридцать один год, рост составлял пять футов четыре дюйма, но она чувствовала себя крошечным, глупым, эгоистичным и безответственным беспризорным ребенком.

И хотя вокруг не было ни души, Люси не стала снимать шлем, а лишь приподняла, пытаясь хоть немного унять боль, которую причиняли шпильки, впивавшиеся в голову. Обычно она ходила с распущенными волосами, постриженными до плеч, и украшала прическу одним из тех узких ободков, которые так презирала Мег.

«Они заставляют тебя наряжаться, как пятидесятилетняя светская львица из Гринвича, — заявляла Мег. — Только джинсы могут хоть как-то компенсировать пафос этого дурацкого жемчуга. Избавься от этого своего школьного гардероба. — Потом она смягчалась. — Ты ведь не Нили, Люси. Она этого от тебя и не требует».

Мег не могла ее понять. Она выросла в Лос-Анджелесе с родителями, которые дали ей жизнь. Она могла носить любую нестандартную одежду, которую только хотела, вешать на шею экзотические украшения и даже вытатуировать на бедре дракона. Она могла, но только не Люси.

Дверь магазина открылась, и появился байкер: в одной руке он нес пакет с продуктами, в другой — пиво. Она с тревогой наблюдала за ним, пока он медленно раскладывал покупки по потертым боковым сумкам мотоцикла. Представив, как он выпьет пиво, все шесть бутылок, она поняла, что так продолжаться не может. Ей нужно кому-то позвонить. Она позвонит Мег.

Но ей не хватало смелости честно поговорить с кем бы то ни было, даже с подругой, которая понимала ее лучше, чем все остальные. Она сообщит семье, что все в порядке. Скоро. Но… не сейчас. Не раньше, чем придумает, что сказать.

Она стояла у мотоцикла, как огромный пришелец с голубой головой. Он пристально посмотрел на нее, и Люси поняла, что до сих пор ни одного слова ему не сказала. Как неловко. Нужно что-то сказать.

— Откуда ты знаешь Теда?

Он повернулся и закрыл замки на боковых сумках. У него была старая «Ямаха», на черном бензобаке сзади красовалось слово «ВОИН», написанное серебряной краской.

— Мы вместе сидели в Хантсвилле, — ответил он. — Вооруженный грабеж и убийство.

Он издевался над ней. Эдакая байкерская проверка на прочность. Она, должно быть, сошла с ума, если позволит этому продолжаться. Но в конце концов она, похоже, и так сошла с ума. И самым дурным образом. Как человек, который вылез из собственной кожи и не знает, как забраться обратно.

Его затуманенный взор, в котором читалась угроза, упал на нее.

— Готова к тому, чтобы я отвез тебя обратно?

Единственное, что ей нужно было сказать, — «да». Одно простое слово. Она прижала язык к нёбу. Подготовилась. Попыталась произнести его.

— Пока — нет.

Он нахмурился:

— Ты уверена, что понимаешь, что делаешь?

Ответ на этот вопрос был так очевиден, что даже он мог догадаться. Когда Люси не ответила, он пожал плечами и залез обратно на свое место.

Когда они выезжали с парковки, она задумалась, почему больше боится разговора с родственниками, которых так любила, чем общества этого угрожающего вида байкера. Но ведь этому человеку она ничего не была должна. Худшее, что он мог сделать… Она не хотела думать об этом.

И снова ветер подхватил ее сутану. Лишь руки оставались теплыми, согреваясь жаром, исходившим от его тела под тонким пиджаком. Наконец он свернул с шоссе на изрезанную следами тропинку. В свете фар мотоцикла кусты принимали зловещий вид, и Люси сильнее прижалась к нему, хотя разум призывал ее спрыгнуть и припустить прочь со всех ног. Наконец они добрались до маленькой лужайки на берегу реки. По указателю, который видела раньше, она догадалась, что это река Педернейлс. Идеальное место для того, чтобы избавиться от трупа.

Теперь, когда он заглушил мотор, тишина казалась удушающей. Она слезла с мотоцикла и попятилась. Он вытащил из одной сумки нечто напоминавшее старое одеяло для пикника. Когда он бросил это на землю, она уловила слабый запах машинного масла. Он схватил пиво и пакет с продуктами.

— Ты будешь весь вечер в этом ходить?

Люси ни за что не хотела снимать шлем, но ей пришлось это сделать. Шпильки выпали, и налаченная прядь уткнулась ей в щеку. В тишине слышался шум реки, чьи воды бились о скалы. Он поднял бутылку с пивом, наставив горлышко на нее.

— Жаль, что здесь всего шесть штук.

Она изобразила улыбку. Он расстелил одеяло, открыл бутылку и поднес ко рту. Он друг Теда, не так ли? Поэтому он не может представлять угрозу, несмотря на жуткий вид, грубые манеры, несмотря на пиво и потрепанную наклейку на бампере «БЕНЗИН, ТРАВА ИЛИ ЗАДНИЦА. НИКТО НЕ ПОЕДЕТ БЕСПЛАТНО».