Сьюзен Филлипс - Любовь тебя настигнет

На медовый месяц Тед арендовал виллу в Сент-Бартс. Возможно, теперь он поедет туда сам, хотя что может быть хуже, чем проводить медовый месяц в одиночестве? Даже проснуться на берегу реки в Богом забытом месте рядом с угрюмым, пьяным и потенциально опасным байкером и то приятнее.

Когда она вернулась, Панда стоял у реки, повернувшись к ней спиной. Вчерашняя фантазия о суровой девушке-байкере по имени Вайпер улетучилась, и ей показалось, что было бы грубо не обращать на него внимания.

— Доброе утро, — тихо произнесла Люси.

Он что-то хрюкнул.

Она быстро отвернулась, испугавшись, что он решит помочиться в реку, пока она смотрит. Она изнемогала от желания сходить в душ, переодеться и почистить зубы — и все это было бы ей доступно, если бы она дошла до алтаря. Кофейник. Приличный завтрак. Руки Теда, ласкающие ее тело, доводя до восхитительных оргазмов. Теперь же она находилась в окружении пустых пивных бутылок и в обществе человека, который откровенно признался, что ему нужно. Ее выводила из себя вся эта грязь и неопределенность. Ее выводила из себя собственная паника. Он все еще не повернулся, но поскольку ей показалось, что он вроде бы не занят своим инструментом, она рискнула спросить:

— Ты… собираешься в Уайнет сегодня утром?

Он снова хрюкнул.

В Уайнете она всегда чувствовала себя неуютно, хотя и притворялась, что городок нравится ей почти так же, как и Теду. Однако всякий раз, оказываясь там, она чувствовала, что все осуждают ее. Несмотря на то что она была приемной дочерью бывшего президента Соединенных Штатов, они вели себя так, будто Люси для них недостаточно хороша. Разумеется, они оказались правы, но тогда-то они этого не знали.

Панда продолжал вглядываться в реку, силуэт его длинного тела тенью ложился на известняковый утес, мятая рубашка с одной стороны вылезла из брюк, и в целом он имел совершенно неприличный вид. Туфли страшно стискивали ей ноги, но ей представилось, что она должна быть наказана, поэтому не стала их снимать.

Вдруг он решил покинуть свой наблюдательный пост и зашагал к ней, проваливаясь каблуками в землю.

— Ты готова вернуться к своей полуразрушенной жизни?

Более чем. Больше нельзя игнорировать свои обязанности. Даже в четырнадцатилетнем возрасте она была ответственным человеком. Сколько раз за последние семнадцать лет Нили и Мэтт говорили ей, что не смогли бы выполнять свою работу, если бы она так хорошо не заботилась о братьях и сестрах?

Она и сама усердно трудилась. Сначала, получив степень бакалавра, она была социальным работником, оказывая помощь сложным подросткам, и в то же время училась на магистра. Но через пару лет она перестала заниматься поддержкой неблагополучных семей, несмотря на всю любовь к этой работе, и стала использовать свое известное имя для менее благодарной, но более эффективной работы — лоббирования. Отчасти благодаря ей были приняты некоторые законы, призванные помочь обездоленным детям. Она не собиралась бросать работу даже после свадьбы, каким бы соблазнительным это ни казалось. Каждый месяц она на пару дней летала бы в Вашингтон, а все остальное время — работала в Техасе. Пора уже осознать последствия того, что она совершила.

Но ее желудок с этим не соглашался. В животе заурчало сильнее — и она помчалась в лес, едва успев добежать до деревьев, где ее и вырвало. Она не ела так долго, что даже ощутила боль.

В конце концов спазмы прекратились. Панда даже не взглянул на Люси, когда она вышла из-за деревьев. Она неровной походкой подошла к реке, сначала ее каблуки цеплялись за камни, потом увязли в песке. Она опустилась на колени у воды и умылась.

— Поехали, — произнес он.

Стоя на коленях, она наклонилась ниже, вода стекала по ее щекам. Она услышала собственный голос как-то отстраненно, будто он звучал издалека, из какого-то места, где она не бывала со времен юности.

— У тебя остались какие-то вещи в Уайнете?

— Ты о чем?

— Одежда? Чемодан? Карточка Менсы[5]?

— Я путешествую налегке. Пара джинсов, пара футболок, пачка презервативов.

Люди всегда старались вести себя прилично в присутствии членов семьи президента. Едва ли кто-нибудь, кроме Мег или одной из семи сестер ее отца, когда-либо позволял себе грязную шутку или хотя бы отдаленно мог намекнуть на что-то непристойное. Подчеркнутая вежливость всегда ее раздражала, но сейчас она могла бы это только поприветствовать. Люси притворилась, что не слышала этот пассаж.

— Значит, у тебя там ничего не осталось, что я должна была бы компенсировать?

— На что ты намекаешь?

Семья знала, что она в безопасности. Мег должна была им сообщить.

— На самом деле мне нельзя возвращаться в Уайнет, пока там журналисты. — Больше всего девушку беспокоили не журналисты, но в этом она признаваться не собиралась. — Я хотела узнать, какие у тебя планы на ближайшее время.

— Избавиться от тебя. — Он почесал щетинистую щеку. — И потрахаться.

Она сглотнула.

— Что, если я сделаю так, чтобы ты не зря потратил время?

Он опустил взгляд на ее грудь, которая благодаря неприлично дорогому французскому бюстгальтеру выглядела намного лучше, и произнес:

— Ты не в моем вкусе.

«Игнорируй его».

— Я хотела сказать, что если сделаю так, чтобы тебе не захотелось мне отказать?

— Мне это неинтересно. — Он поднял с земли одеяло. — Я в отпуске. И не собираюсь портить очередной день. Ты возвращаешься в Уайнет.

— Я тебе заплачу, — услышала она собственный голос. — Не сегодня. У меня с собой денег нет, но вскоре я об этом позабочусь.

Как? Это ей еще предстояло решить.

— Я оплачу бензин, еду, возьму на себя все твои расходы. Плюс… по сто долларов в день. Договорились?

Он скатал одеяло в рулон.

— Возиться с тобой неохота.

— Мне сейчас нельзя возвращаться. — Она собрала остатки храбрости, которой в подростковом возрасте у нее хватало с избытком. Это уже потом она стала спокойнее и под грузом ответственности научилась контролировать себя. — Если ты не возьмешь меня с собой, я найду кого-то еще, кто согласится.

Возможно, Панда понял, что она блефует, потому что едва не расхохотался.

— Поверь мне. Девушка вроде тебя не создана для того, чтобы по восемь часов в день сидеть на мотоцикле.

— Возможно, что и так. Но один день я продержусь.

— Забудь об этом.

— Тысяча долларов плюс расходы.

Он отнес одеяло к мотоциклу и положил в боковую сумку.

— Думаешь, я поверил, что ты заплатишь?

Она сцепила руки перед собой.

— Заплачу. Даю слово.

Да, конечно. Теду ты тоже кое-что обещала, а оказалось, что это полная ерунда.