Ребенок генерального, или Внеплановое материнство (СИ) - Касс Вероника

Первой меня заметила незнакомая мне женщина. Вряд ли с таким поведением это могла бы быть домработница, но и на мать Яна она не была похожа, хотя… если Ян пошел в отца?

Но… Бестужев же говорил, что Лика — копия его матери в детстве. Вряд ли эта женщина могла настолько перерасти. Сейчас схожести у нее с Ликой не было никакой.

— Доброе утро, Маюша, — добродушно улыбнулась женщина, только вот я поежилась. Доброй у нее была лишь улыбка, взгляд же был жестким, холодным… оценивающим.

— Здра…

— Мама! — закричала Лика, сорвалась со стула и бросилась в мою сторону с объятиями. — Прости меня, пожалуйста, — зашептала она мне на ухо, крепко прижимаясь, — я не хотела тебя расстраивать, обижать тоже не хотела. И чтобы вы с папой нервничали, тоже не хотела, но иначе ты никак не захотела бы переехать, а так… — Лика отстранилась и, довольно улыбнувшись, огляделась. — Ты тут, кошечки наши тут, и я тут. Хорошо же.

Я кивнула, поцеловала ее в лоб и подтолкнула к обеденному столу. Лика не раскаивалась, а извинялась лишь потому, что понимала, что надо извиниться, а так она была полностью собой довольна и даже немного горда. И это немного пугало. Неужели это гены? Манипуляторские? Бестужевские? Я подняла взгляд на мужчину, он внимательно на меня смотрел и напряженно постукивал пальцами по матовой черной столешнице.

Могло ли такое быть, что он хоть немного волновался, ожидая моего ответа?

Сегодня на свежую голову и без лишних волнений и эмоций для меня все стало слишком очевидно.

— Где расписаться кровью? — шепнула я Яну, присаживаясь рядом с ним, именно там для меня поставила тарелку с завтраком незнакомая женщина. — И, собственно, под чем? Ты вчера говорил слишком расплывчатыми формулировками. — А затем, благодаря женщину, когда она положила передо мной еще и приборы, сказала громче: — Спасибо.

— Кушай-кушай, милая, — пролепетала она, я аж поежилась от ее «доброжелательного» тона и серьезно заопасалась приступать к завтраку.

— Майя, это Мария Павловна Бестужева, жена моего покойного деда, — наконец-то отмер Ян. — Теть Маш, это наша с Ликой Майя.

Я выронила вилку, которую только секунду назад подняла со стола.

«Наша Майя».

Видимо, и расписываться кровью уже не придется.

— Разве я вчера говорил расплывчато? — тихо сказал Ян, склонившись ко мне, он практически касался носом моих волос. А еще… еще его голос теперь звучал до ужаса довольным.

— Ну вообще, да, — протянула я. — Все. Что все? Это даже не расплывчато, это вообще… вообще…

— Хватит вам шушукаться, — хихикнула Лика, а по лицу ее было видно, что дочь прямо-таки млела от наших с Яном «шушуканий».

— А почему ты вообще не в садике? Ладно я проспала, но…

— Я больше не буду ходить в сад! — радостно взвизгнула дочь.

— Да ты что?

Взгляд я перевела на Яна, тот довольно улыбнулся и пожал плечами.

— И кто и когда это решил?

— Папа узнал, в какой садик ходит Маша, а потом выяснилось, что это та же самая школа, которую он присмотрел для меня. И теперь я буду ходить туда вместе с Машей! В школу!

Я опять посмотрела на Яна, на этот раз мужчина все же решил прояснить мне свой поступок:

— Я действительно решил опять позвонить Скольникову. Девочки же почти ровесницы…

— Маше все еще шесть, а мне уже семь! — возмутилась Лика, а я только-только поняла, о какой вообще Маше речь.

— Так вот, — продолжил Ян, — я думал, что он быстрее мне подскажет хороший сад поблизости, а выяснил, что его дочь ходит в сад при школе. Той самой, которую я… — Бестужев кашлянул и исправился. Исправился так, что у меня глаза чуть на лоб не полезли: — Которую мы с тобой присмотрели.

«Мы», «Наша Майя», «Все или ничего».

У меня возникло стойкое ощущение, что я попала в какую-то иную реальность, но при всем при этом не могла не согласиться с верностью суждений Яна. Хорошая школа — это отлично, а если Лика начнет ходить в сад с удовольствием — это же еще лучше. Поэтому я просто кивнула и приступила к завтраку, уже даже не удивляясь тому, что с каждым разом соглашаться с Яном становилось все легче и легче. И даже начинало немного нравиться.

После завтрака Лика убежала в свою комнату, а Мария Павловна убрала со стола, а после квартиру Бестужева, тепло попрощавшись с Яном и Ликой, на меня она все еще смотрела с неким пренебрежением. Причем у нее получалось делать это незаметно для Яна и Лики.

— Лике, наверное, нужно будет забрать какие-то вещи из дома, — начал Ян, когда мы остались наедине.

— Наверное, — хмыкнула я и развела руками, демонстрируя широкие рукава банного халата, в котором находилась все это время.

— Да, и тебе тоже нужно собраться.

— Я… — начала я и тут же замолкла, вдохнула-выдохнула, провела ладонью по лицу, надеясь сбросить напряжение хотя бы так. Успокоиться у меня не получилось, но заговорить я смогла: — Как ты себе это все представляешь?

— Хороший вопрос.

Ян улыбнулся совершенно непринужденно, и как же хорошо, что сделал он это сейчас, а не пару мгновений назад, иначе я попросту не смогла бы ничего у него спросить. От такого откровенного темного взгляда и в то же время теплой улыбки мои мысли сразу же перепутались.

— Я второй день думаю об этом, — все так же улыбаясь, продолжил он. — Под своим «все» я подразумевал настоящую семью. Полноценную. Ну, думаю, это и так понятно.

Я пыталась как-то отмереть и продолжить этот разговор, потому что вопросов к Яну действительно было много. Нельзя же вот так раз — и стать семьей. Полноценной! Но получилось произнести у меня только:

— И-и-и?

Потому что Ян приблизился ко мне и взял за руку.

— Давай для начала, — шепнул он, погладив подушечкой большого пальца меня по запястью, — ты соберешь необходимые вам с Ликой вещи для удобной жизни в этой квартире. Хорошо?

Я кивнула. На этот раз не потому, что согласилась, а потому, что мне нечего было ответить. Его слова звучали словно: давай не торопить события. Только он сам вчера заявил «все или ничего». Хотя, с другой стороны, это он сказал в тот момент, когда я была готова перейти с ним к интиму. Может быть, Ян надеялся, что я буду думать намного дольше и у него у самого появится время на размышления? Получается, он и правда не хотел торопиться?

Я еще раз кивнула, только уже скорее самой себе, а потом мягко вытащила руку из захвата Яна и побежала наверх одеваться, по пути покричав Лике, чтобы она тоже приготовилась. Кошки, конечно, кошками, но все же у Лики было много вещей, и глупо было их все оставлять в нашей квартире.

Ян не поехал с нами.

— Ты на своей поедешь или вам водителя с машиной выделить?

— Моя? — ахнула я, вспоминая только сейчас, что моя машина осталась… Она осталась около детского сада. Да, именно там. В него я приехала еще на своей крошке, а потом все было как в тумане, и я, точно не думая о машине, пошла следом за Яном. — Я ее оставила…

— Ее пригнали.

— Даже спрашивать не буду, как именно, — затрясла я головой, а потом… — Спасибо, — благодарно улыбнулась я и уже направилась к выходу, подталкивая Лику, когда в спину долетел голос Яна:

— Я отправлю к вам помощников. Они помогут упаковать выбранное и займутся перевозкой. У тебя же и чемоданов, наверное, столько нет?

Естественно, нет! Вслух, конечно же, я не закричала, как сделал это мой мозг, а просто в очередной раз кивнула, с ужасом понимая, что соглашаться с каждым разом не то чтобы даже легче становилось… это начинало мне нравится. Удивительно.

С того момента, как я вернулась обратно в квартиру Яна со своими вещами «первой» необходимости, начался, пожалуй, самый странный период в моей жизни. Лика была безумно довольна, а вот Ян больше не заговаривал о наших отношениях, сама я также не лезла на рожон.

Тем же, самым первым, вечером Ян попросил у меня все мои и Ликины документы, объясняя это тем, что он сам теперь будет разбираться с Соколовским и прочей бумажной волокитой, а уже через неделю Ян просто, как бы между делом, отдал мне мой паспорт, который не был моим паспортом.