Вместе тоже можно... (СИ) - Муравская Ирина

Они тормознули возле кованного парапета. А вот и то самое место. Место, где они познакомились. Место, где всё началось… Следующие несколько минут случайные свидетели наблюдали за тем, как под тихую лиричную музыку, едва уловимо доносящуюся из распахнутых дверей ближайшего ресторанчика, они неспешно танцевали в свете уличного фонаря.

В этой неспешности они успели уйти прилично далеко, так что пришлось вызывать такси и возвращаться к караоке-бару, возле которого остался Ниссан. Вот только заканчивать вечер не хотелось. Это было так странно. И забавно: в их распоряжении целая квартира, даже две, а они приютились на узком неудобном заднем сидении. Сидели, смотрели друг на друга, продолжали держаться за руки, невинно целовались, словно им было по шестнадцать, продолжали разговаривать ни о чём… да так и уснули.

Вернее, уснула Женя, уютно примостив голову на коленях Макса и убаюканная его ласковыми поглаживаниями по спине. Он же берег её сон, пока усталость не сморила и его. Понятно, что выспаться в таком положении, ещё и за весьма скромный отрезок времени было сложно, однако Козырь проснулась довольной, как никогда. Хоть и разбудила её вибрация будильника.

А вот Максим ещё спал, откинув голову назад. Его холодная рука лежала на ней, словно приобнимая. Бедный, замёрз. Ей-то хорошо, она и толстовку у него отжала, и ноги в тонких колготках давно грели обе куртки, а он в одной футболке. В остывшей за столько часов машине. Желание наброситься на него с поцелуями согреть собой было велико, но она сдержалась. Нет. Не надо.

Не выспавшуюся, но счастливую прыснувший водитель отвёз прямиком на киносъемочную площадку, не забыв предварительно покормить едой на вынос. Она такая и появилась в павильоне: с не расчёсанными волосами, нечищеными зубами, в мужской толстовке и с горящими глазами. Гримёрша лишь грустно вздохнула и отправила подопечную принимать душ. Только после этого уже начались привычные приготовления: одежда, макияж, укладка.

Пока на её лицо наносили десять слоёв тоналки и румян, на телефон пришло сообщение:

"Я дома. Ложусь спать. Во сколько освобождаешься?"

"А что?", одним глазом кося на дисплей почти вслепую ответила она. Шевелиться-то запретили.

"Хочу продолжения"

Сердце радостно зашлось. Словно радостные многоножки, которых она завела вместо тараканов, устроили групповую сальсу.

"Мы договорились только на один вечер"

"Во сколько? Иначе вернусь и до вечера буду караулить тебя на выходе"

Правда же ведь приедет.

"Около шести, но точно не знаю. Может затянуться"

"Я понял. В шесть буду стоять там же, где тебя тормознул"

Женя отложила телефон на туалетный столик, позволяя пушистой кисточке порхать по её и без того разрумянившимся щекам. Глупая улыбка уже не хотела исчезать. Боже, что они делают? Нельзя же так. Какие могут быть свидания, когда они как бы расстались? Когда она решила забыть и закрыть…

Забыть и закрыть? Как бы не так. В следующие несколько дней стало понятно, что она не только не может закрыть эту главу, но и намерена продолжить повествование после многоточия. Потому что… потому что всё было настолько красиво, настолько волшебно, насколько невероятно, что в голове вереницей буковок крутилось лишь на повторе: а может рискнуть? Почему бы не разрешить себе быть счастливой? Вон, живут же как-то другие, а ведь люди разные бывают. И профессии разные бывают, в том числе и опасные. Тут, конечно, не профессия, а просто блажь, но кто знает, вдруг получится если не научиться принимать, то хотя более-менее спокойно воспринимать?

Хрупкий карточный домик из надежд и планов рассыпался ночью, где-то пару недель спустя, когда её разбудил телефонный звонок от Никиты. Кровать резко поплыла под Женей, превратившись в бешенную карусель и вызывая подступившую к горлу тошноту. Смартфон выскользнул из ослабевших пальцев. Максима увезли на скорой прямиком из их подпольного бойцовского клуба.

Женя толком не поняла, как добралась до больницы. Вот набирается номер такси, потому что через приложение забить адрес не получилось, слишком дрожали пальцы, а затем провал. Следующее, что она помнит: она стоит возле стойки регистрации и орёт на бедную медсестру. Орать не хотелось, это получилось случайно. От опешившей женщины неадекватную посетительницу за плечи оттащил Филипп, примчавшийся на шум, и успокаивающе наглаживая ей плечи, повлёк в нужное крыло.

Дальше стало не лучше. Потянулись страшные минуты ожидания и бездействия. Ничего на свете нет хуже бездействия: оно ломает и выворачивает наизнанку. В такие моменты обязательно нужно себя чем-то занимать, иначе можно трёхнуться извилинами. И парни занимали. Давид то и дело бегал из одного кабинета в другой, улаживая денежные вопросы, Никита ушёл за кофе, а Фил… а Фил искал по этажу нашатырь. Для неё.

Излишняя мера, конечно, но это он перестраховался после того, как Козырь едва не грохнулась в обморок. Ну почти. Её просто слегка повело. Придержать сползающую по стенке фигуру успели, но теперь строго-настрого запретили вставать с неудобного диванчика в коридоре, напротив которого, словно в насмешку, висел идиотский плакат с подробной инструкцией о том, как правильно нужно оказывать первую помощь.

— Всё хорошо, живой он. Пришёл в себя. УЗИ сделали, МРТ сделали, рентген сделали. Будет жить, — успокаивающе наглаживали Жене руки, у которой пыльцы до вмятин впивались в пластиковый стаканчик с непонятной жижей, похожей на что угодно, но точно не на кофе. Никита уже жалел, что позвонил нервной подружке Майера. Всё оказалось не так серьёзно, как с перепугу им показалось. Хотя его тоже можно понять: когда перед тобой овощем валяется тело друга без сознания, ещё и всё в крови — это кого хочешь приведёт в ступор.

Никите ничего не ответили, спрятавшись за каскадом упавших на лицо вуалью густых волос, но в какой-то момент его тыльная сторона ладони начала намокать. Плачет. Беззвучно, даже не всхлипнет. Вот фак. Это выглядит страшнее истерик. Тихая женщина способна на всё. Из таких как раз получаются идеальные хладнокровные психопатки, расчленяющие мужей в ванной, пока дети смотрят мультики.

— Эй, ну нос по ветру! — ободряюще похлопал её по спине Филипп. — Хочешь, пошли покурим?

Сгорбленная Козырь отрицательно замотала головой, шмыгая носом и подтирая мокрые щеки. Какой там. У неё кофе-то от волнения поперёк глотки встаёт, а от сигарет и вовсе вырвет. Удивительно, что до сих не вывернуло.

— Что произошло? — слова давались с трудом.

— Да там… — смущённо скривился Никитос, покачиваясь на мысках кроссовок. Он сидел перед ней всё это время на карточках, чувствуя, как начинали уставать колени. — Вообще по дебильному всё получилось…

— По дебильному…

По дебильному? Человек попал в больницу, потому что получилось… по дебильному? Жижу из стаканчика в какой-то момент захотелось выплеснуть в мельтешащее напротив лицо. Чисто на эмоциях, но она сдержалась. Однако угрозу для своей безопасности почувствовали, и быстренько реабилитировались.

— Ну… — исправился Никита. — Максу предложили проиграть бой, за крупную сумму. Очень крупную. Такое частенько встречается: свои рейтинги, свои лидеры. Кто-то соглашается, другие нет. Макс отказался. Не по его понятиям это.

— И…

— Ты должна понять, теневой бизнес — другой мир. Там свои правила. И некоторым, особо влиятельным, отказ может не понравится.

Женя судорожно сглотнула.

— Что случилось дальше?

— Да ничего. Соперника он раскатал по рингу. Красиво раскатал. Чистейшая победа. А потом раскатали его. Впятером на одного. Подкараулили в курилке, суки. Мы на помощь примчались, но поздновато, так что…

Взгляд Козырь непроизвольно упал на содранные костяшки друга. Помимо этого, на его лице красовалась парочка царапин, да и вообще видок был такой, словно им мыли пол. Давид немногим лучше. Среди парней только на Филиппе не было никаких следов. Неудивительно. Вероятно, его в заброшенном паркинге не было. Фил единственный из компании не увлекался боями. Счастливая Дина.