Во власти мужа (СИ) - Алексеева Дана

Месяц спустя

— А я говорю тебе, что слышал, как она пролепетала «ма-ма»… — спорит со мной муж и пытается доказать свое.

Это ужасно веселит меня, но я решаю сдаться. Усыпив дочь, мы заходим в мою спальню, и я плюхаюсь на софу, растягивая ноги во всю длину.

— Ладно, ладно, пусть будет по-твоему… — смеюсь и слегка поддеваю Богдана. — Я даже удивлена, что она не назвала первыми звуки похожие на «па-па», ты ведь целыми днями с ней, как с попугайчиком, учишь говорить.

— То есть тебе смешно, да? — делает оскорбленный вид он и предупреждает, тыча в меня указательным пальцем. — Вот увидишь, Уля заговорит очень быстро.

— Да я не сомневаюсь. Только не в три-четыре месяца, Богдан. Это физиологически невозможно.

— Невозможное возможно — слышала такое?

Я лишь закатила глаза на этого упрямого овна, для которого доводы — ничто перед своими убеждениями.

Муж поднимает мои ноги и садиться рядом, укладывая их на себя.

— Я рад, что мы переехали сюда. — меняет тему на более приятную и пальчиками скользит по лодыжке.

— С чего это такие откровения? Раньше ты не видел особых причин для переезда.

— Ну хотя бы, потому что здесь спальни через стену.

— Да что вы говорите…

Сейчас мы живем в доме, который Богдан изначально предоставим нам с Улей. Он звал к себе, но я решила, что нашу новую жизнь лучше начинать в новом месте, а не в доме, в котором стены пропитаны тяжелыми воспоминаниями. Здесь нам будет легче обоим.

— Устала?

— Есть немного.

Муж стягивает с меня носки и начинает массажировать стопы.

— Так лучше?

— Определенно… — закрываю глаза от приятных ощущений.

Легкий поцелуй в пятку заставляет вздрогнуть и начать отпираться.

— Щекотно, Богдан…

— А так? — он продолжил усыпать поцелуями стопы, касаясь чувствительной кожи щетиной.

Я ерзаю, но не желаю вырваться из приятных ласок.

— Ну хватит, я буду громко смеяться, если ты не перестанешь.

— Тогда точно не перестану… Закрой глаза.

— Зачем? — спрашиваю, но делаю, как он велит.

Откидываю голову на подушку и пытаюсь расслабиться. Выходит не очень, ведь чувствую, что его пальцы скользят по изгибам ног вверх, и губы начинают усыпать поцелуями все выше и выше.

— Что ты делаешь? — останавливаю сладкую пытку и удерживаю его голову.

— Что я делаю? — вторит он, улыбаясь и целует меня в бедро.

Кожа от влажным прикосновений покрывается мурашками, и внутри все сжимается и трепещет. Я не спала с Богданом, когда вновь сошлись, хотя и были близки на уровне поцелуев и прикосновений.

Но что-то мне подсказывает, что сейчас его намерения куда больше, чем простые ласки и тепло которые дарил в последнее время.

Его руки проникают под платье и устремляются к груди, сжимают ее, отчего я ахаю и обвиваю его ногами. Он нависает надо мной, опираясь руками в софу, гипнотизирует томным мутным взглядом и касается большим пальцем моих губ, приоткрывая их.

Он целует глубоко и ненасытно, передавая все желание, которое испытывает.

— Я хочу любимую жену. — хрипит в полуулыбке, ища в моем взгляде взаимность. — А чего хочешь ты?

— Тебя. — сглатываю и облизываю истерзанные губы.

Одежда летит на пол, оставляя обнаженные тела и сердца для любви и страсти. Каждое его ласка ярко откликается во мне и звучно вырывается из груди, которая горит сейчас. Он заполняет меня полностью, без остатка своей любовью, своими неистовыми чувствами, чтобы не оставить места сомнениям. Он такой сильный, красивый и желанный, что добровольно подчиняюсь ему и получаю наслаждение, которые фейерверками взрываются в голове.

— Ты моя. — выдыхает он, смотря на меня безмятежными влюбленными глазами.

— Навсегда. — безоговорочно соглашаюсь я и закрепляю обещание глубоким поцелуем.