Триш Доллер - Практически нормальная жизнь (ЛП)

– Что это? – спрашиваю у Харпер. Я однажды искал информацию о Чарли Харпере в гугле. Он рисовал в слегка мультяшном стиле и специализировался на природе. Особенно птицах.

– Узнаешь, когда узнаешь.

Закончив работу, Эллен стирает кровь и излишки чернил с моей кожи, потом вручает мне зеркало, чтобы я мог разглядеть отражение. Я не спец, но татуировка получилась хорошая.

– Спасибо вам. За все.

Она накладывает повязку на тату, и обнимает меня после того, как я надеваю футболку.

– Спасибо, что пожертвовал своей кожей, чтобы угодить мне, – говорит Эллен. – Может, ты обнаружишь, что тату в память о Чарли носить гораздо легче, чем вину.

Мы возвращаемся в отель в разгаре дня. Кевлар оставил мне сообщение в голосовой почте, пригласил нас в мотель на берегу океана, где остановилось большинство морпехов из Кило. Он упомянул кайтбординг, дартс и какой-то английский паб. Веселье гарантировано, и я к нему готов.

– Можем пойти, если хочешь, – говорит Харпер.

Вот только теперь я не уверен, что хочу. Думаю, я с большим удовольствием проведу время с ней, чем с компанией парней, которых увижу вновь через пару недель. Знаю, как надо мной будет потешаться Кевлар из-за этого, но мне все равно. Кладу руки ей на талию, притягиваю к себе, пока ее бедра не соприкасаются с моими.

– Я хочу увидеть твою татуировку.

Она обвивает рукой мою шею, тянет меня к себе. Начинает покрывать невесомыми поцелуями лоб, щеки, линию челюсти, точку прямо под ухом. Ее губы перемещаются так быстро. Мой мозг едва успевает зарегистрировать поцелуй, а Харпер уже движется дальше. Дрожь пробегает по позвоночнику вверх и вниз, словно электрический разряд. Я мог бы обеспечить электроэнергией целый город. Штат. Весь гребанный мир.

Она прислоняется своим лбом к моему.

– Трэвис?

– Да?

– Я... эмм... – шепчет Харпер. – Я не уверена, что смогу это сделать.

– Хорошо. – Я хочу ее так сильно, аж до боли. Но мне не хочется показаться засранцем. Поэтому проглатываю свое разочарование, и целую Харпер в лоб. – Все в порядке.

– Наверно, я немного... боюсь.

– Чего?

– Всего, – отвечает она. – Что будет неловко и странно. Или что я сделаю что-то неправильно. Но больше всего... ну, больше всего я боюсь того, что не смогу сравниться с Пэйдж. Она красивая и... – Харпер смотрит на свою грудь. – У нее большая грудь, и...

– Между вами не может быть никакого сравнения, – перебиваю я. – Ты лучше во всем.

– Ты так не думал в средней школе.

– Мне было четырнадцать. Я думал не той головой тогда. Ну, знаешь, в отличие от нынешнего периода. Когда я думаю не той головой лишь время от времени.

Она смеется. Хороший знак.

– И, ладно, если откровенно? Я сам немного нервничаю.

Ее глаза округляются.

– Серьезно?

Секс с Харпер все осложнит. Она из тех девушек, которым нужно "и жили они долго и счастливо", а я не могу дать такого рода обещание, ведь мне только девятнадцать, и я должен Корпусу морской пехоты еще три года активной службы. Все может случиться. Харпер может бросить меня ради какого-нибудь умного парня из ее класса по биологии в колледже. После этого письма в духе "Дорого Джона" оправиться будет гораздо труднее. Или я могу наступить на мину во время своей второй командировки, и она... Видите, я слишком много думаю об этом.

Но дело вот в чем: я к ней уже привязался.

– Ну, да, это мой первый раз с тобой, и я хочу все сделать правильно. – Похоже на подкат. Словно я пытаюсь залезть ей под юбку. Я-то пытаюсь, но не так, как может показаться. Скептицизм Харпер очевиден, судя по ее вздернутым бровям, что вызывает у меня смех. – Ладно, прозвучало тупо, но... – понижаю голос, ведь мне предстоит признаться в чем-то, что меня слегка пугает, – я не хочу все испортить.

Харпер улыбается, прикусив губу – эта улыбка всегда отправляет меня в нокаут, и я понимаю, что сказал правильные слова.

Я тоже улыбаюсь.

– Если ты хочешь подождать, я переживу. Разумеется, мои яйца, скорее всего, скукожатся и отвалятся, но не беспокойся обо мне. 

Харпер легко ударяет меня в живот, затем обвивает руками мою шею. Ее нижняя губа касается моей. Перед тем, как поцеловать, она говорит мне заткнуться.

***

Деревянный настил крыльца скрипит в ночной тишине, когда я несу сумку Харпер к входной двери. Минуту мы просто стоим у порога в тусклом желтом свете уличного светильника. Пара идиотов, улыбающихся друг другу. Теперь все иначе. Во-первых, моя интрижка с Пэйдж больше не нависает над головой дамокловым мечом. Во-вторых, мемориальная служба осталась позади.

К тому же я видел татуировку Харпер.

Однако дело не только в этом. По пути домой мы играли в слаг-баг – ударяли друг друга по плечу, если замечали на дороге Фольксваген Битл. Попробовали мороженное со вкусом пива Гиннес. И пообедали в тематическом развлекательном заведении в Орландо, где посмотрели представление в стиле бродвейских шоу о том, как пираты взяли принцессу в заложницы. После такой нелепицы должно быть стыдно, но ничего подобного. Было весело.

Нормально.

Не знаю, вернусь ли я когда-либо к нормальной жизни, однако практически нормальная жизнь – тоже неплохое начало.

– Спасибо, что поехала со мной, – говорю я. – И, знаешь, за то, что просто была рядом.

– Что тут скажешь? – На губах Харпер появляется хитрая ухмылочка; она пожимает плечами. – Ты мне, вроде как, нравишься.

– Вроде как? – Я обнимаю ее; шепчу, касаясь губами уха: – Чую брехню.

Она поворачивается ко мне лицом, чтобы я мог поцеловать ее. Входная дверь открывается, пока мы целуемся. Через москитную сетку на нас смотрит папа Харпер. Он проводит рукой по своим растрепанным после сна волосам, щурится против света.

– Вы дома.

– Да, сэр.

– Значит ли это публичное выражение чувств к моей дочери на моем крыльце, что я теперь с тобой застрял? – спрашивает мистер Грэй, открывая вторую дверь для Харпер.

Не уверен, позволено мне рассмеяться или нет, поэтому сдерживаюсь.

– Боюсь, что так.

Хохотнув, он пожимает мне руку.

– Спасибо, что привез ее обратно невредимой. Теперь отправляйся к себе домой и не возвращайся, пока не пройдет несколько часов после рассвета.

***

Войдя в наш дом, нахожу маму в гостиной. Свернувшись калачиком на диване, она смотрит свой любимый старый черно-белый фильм.

Я сажусь рядом. Мама предлагает мне миску с попкорном. Беру жменю, и прочищаю горло.

– Я, эмм… думаю, я забыл поблагодарить тебя за все, что ты присылала мне в Афганистан.