Капкан для бешеного (СИ) - Еленина Юлия

Рука онемела, но при прикосновении я чувствовал боль. Готов терпеть ее и дальше, лишь бы сознание не уплывало.

— Навылет, но шить надо, — услышал где-то вдалеке голос Малинки, который возвращал меня из небытия. — Надеюсь, игла есть.

— Есть, — ответил Руслан.

Его я не видел, но узнал по голосу. Надо же, какой оперативный мой товарищ: нашел меня, Лику и привез ее сюда. Если и сдохнуть от потери крови, то только рядом с ней. Хотя моя девочка точно постарается — поживу еще, рано умирать. Пока я сидел здесь и в просветления пытался думать, то в мыслях была только она. Даже комплекс готов Савелию уступить, лишь бы этот старый хмырь не давил на нее.

И отдал малышку мне.

Теперь-то я точно знаю, что Савелий ни при чем. И пусть он та еще сволочь, но сволочь честная. Наверное, я совсем поплыл от потери крови, если такая мысль меня посетила.

Мне казалось, что рана плевая, но из нее так и хлестало — я свои силы слишком уж переоценил. И только надеялся на Руслана. И на Малинку, конечно же. Очень надеялся, что приедет, и вот мои надежды оправдались.

Если бы Руслан не успел, то это был бы первый косяк друга на моей памяти. Иронично, мать его!

— Феликс, останься со мной, не отключайся, — попросила меня Малинка вроде бы твердым голосом, но я слышал легкое подрагивание.

Из всех органов чувств у меня остался только слух. Только он работал в полную силу, хоть и как будто через вату. В тумане. Где-то очень далеко. Но очень отчетливо. Черт, как же я устал от всего!

Как же я устал…

Если мой доктор вытащит меня на этот раз, то я брошу все нахрен и увезу ее куда-нибудь на Кубу. Или еще дальше — тут пусть сама выбирает. Но так, чтобы тепло, хорошо и никаких проблем.

— Я с тобой, — ответил, пытаясь разлепить веки, но они такие тяжелые.

— Скажи ему, — услышал невозмутимый голос Руслан. — Скажи.

— Ты психолог-самоучка, что ли? — в привычной манере отвечает Малинка, такая же дерзкая. — Что я должна сказать?

— Я могу отойти, если стесняешься, — усмехается мой друг, и я сам хочу улыбнуться.

Вот он такой — выворачивает всех наизнанку одним словом, хотя при этом ничего сверхъестественного не говорит. Но за это его и уважают, черт побери. Ну же, говори, моя маленькая.

Пока я еще хоть что-то соображаю…

— Заткнись лучше, — зашипела моя Малинка и, протыкая иглой кожу, негромко произнесла: — Феликс, я люблю тебя. И пусть я, черт возьми, была не права, но в то же время и была права. Господи, как все сложно, — вроде вздыхает, а у меня открывается второе дыхание.

Любит… Приехала… Не бросила… Пусть даже и не права была. Или все-таки права?

Вытащи меня, девочка моя, а там разберемся, кто из нас прав, а кто виноват.

В этом она вся. За это и я… Да, я ее люблю!

И не знаю, то ли ее слова, то ли препараты подействовали, но я вдруг резко почувствовал себя лучше.

— Я люблю тебя, мой дерзкий доктор, — прошептал, так как тоже должен был сказать.

И приготовился отплыть в другой мир.

— Ну теперь я начну ревновать, — услышал насмешливый, но в то же время взволнованный голос Руслана прямо над ухом. — Я думал, что дерзким ты только меня называешь.

Он говорил и одновременно поднимал меня. Закинул здоровую руку себе на плечо и повел к машине. Я понимал, что своими словами он меня тоже отвлекал от боли, но важнее были слова Малинки.

«Феликс, я люблю тебя», — от этих слов мой внутренний зверь поднял голову и начал зализывать раны, преданно посматривая на свою хозяйку. А я даже не чувствовал, когда она шить закончила.

Как долго мы шли, я не соображал. И почти выдохся, но сумел все-таки разлепить веки. Новый всплеск адреналина спровоцировала машина, стоявшая рядом с внедорожником Руслана.

— Какого хрена? — прохрипел я. — Кто, сука?

— Я ему позвонил, — невозмутимо ответил мой друг. — Его это тоже касается, так что пришло время поговорить. И прямо сейчас, иначе завтра это перерастет в войну. Он должен был все видеть своим глазами, чтобы поверить.

Савелий, мать его, все-таки приехал. Да и хрен с ним, пусть любуется.

Но тут всех удивила моя малышка — вздернула голову, сжала пальчики в кулачки и грозно зарычала, глядя престарелому авторитету прямо в глаза:

— Я тебя ненавижу!

Лика

Какого хрена он сюда приперся? Так и нарывается, чтобы я высказала все, что за долгие годы накопилось в душе. Еще и нецензурно, потому что литературными словами выразиться не получится.

Даже если очень сильно постараться.

— Я тебя ненавижу! — заорала отцу прямо в лицо и плевать, что думают по этому поводу окружающие.

— Лика, я… — запнулся мой любимый папаша, а в глазах слишком уж наигранное удивление.

— Малинка… — едва слышно произнес Феликс, но я сейчас не желала слушать ни его, ни оправдания своего родителя.

Я честно выполнила его условия, а он…

— Убирайся отсюда, — сделала шаг вперед, затем следующий, наступая на отца как хищник.

Да, именно так, впервые в жизни почувствовала себя настоящей пантерой. Еще парочка движений, и брошусь на старика, выцарапав ему глаза. Ну, или рожу располосую, тут уж как повезет. Главное, чтобы понял: я его не прощу.

— Успокойся! — буркнул родитель, но мне плевать. Пусть забирает квартиру, вроде как подарок, бабки, которые на карту мне каждый месяц перечисляет, и исчезает из моей жизни.

Так же внезапно, как и появился несколько лет назад.

Хотя насчет карточки я погорячилась. Сниму всю накопившуюся сумму мелкими купюрами и брошу пресс денег отцу в лицо. Пусть подавится.

Но я больше не откажусь от Феликса.

— Это тебе надо успокоительного попить, а то нервы ни к черту, — съехидничала, чтобы не высказаться похлеще. — Кстати, могу прописать хорошие, а то накупишь всякой дряни, — запнулась, глядя отцу прямо в глаза. — Ты же обещал его не трогать!

Ну вот, все равно сорвалась, а ведь хотела не опускаться до оскорблений. Твою мать, какого хрена он молчит? Тупо пялится, удивлен до безумия, но ни слова не произносит.

Лишь взгляд переводит на Феликса, а мне на плечо опускается чья-то рука. Поворачиваю голову назад — Руслан. Вроде как останавливает от решительных действий, только какого хрена они все лезут? Еще сейчас, чувствую, жизни начнут учить.

Точно нарвутся — пошлю всех до единого нахрен.

— Это не он, — спокойно произносит мужчина, все еще удерживая меня на месте. — Тебе действительно лучше успокоиться.

— Как ты? — отец обращается к Феликсу, а тот лишь кривится в ответ.

— Жить буду, — и даже пытается улыбнуться, от чего у меня сердце вот-вот разорвется на части. — Спасибо Малинке.

В голосе моего любимого столько нежности, что мне самой хочется реветь. Вот уж не думала и не гадала, что какому-то невидимому врагу придется выносить благодарность.

За то, что вернул мне Феликса. Надеюсь, отец тоже сейчас осознает. И вмешиваться больше не будет.

— Хватит его мучить, — обращаюсь к папаше, сбрасывая с плеча руку Руслана. — Феликсу надо отдохнуть.

Никто не возражает, а я под пристальными взглядами подхожу к любимому, закидываю его руку на плечо и помогаю дойти до автомобиля. Пофиг на папашу — все равно извиняться не буду, даже если и не права. Сейчас главное — здоровье Феликса, а с остальными проблемами разберемся позже.

Руслан остается с моим отцом, а наш внедорожник трогается с места. Такое чувство, что едем мы слишком долго. Феликс несколько раз теряет сознание, но я начеку. Ему сейчас нельзя выключаться — чуть позже вколю ему снотворное, чтобы организм окончательно отдохнул. И задаю вопрос, который меня мучает. Пусть и не своевременно, но сейчас злость Феликса может помочь ему не выключаться. Поднимем адреналин.

— Кто стрелял?

— Сучонок! — тут же рявкает любимый и, поморщившись, говорит уже тише: — Мой начальник охраны.

Я только удрученно качаю головой, так как до сих пор в голове не укладывается. Столько лет работали плечо к плечу, а тут вдруг стрелял.