Ты родишь мне ребенка (СИ) - Колесникова Вероника

— Тш-ш-ш-ш, — говорит он вкрадчиво. — Никто и никогда ни о чем не узнает. Камал Асылхан мертв. Бандит, который не боялся мира криминала, хищный аналитик, который жонглировал цифрами, - его больше нет. Но есть я. Есть моя жена. И мой ребенок. И ради них я готов стать лучше, стать собой, тем, кем и должен был стать много лет назад.

Утираю влагу под носом, слезы текут сами собой, и у меня никак не выходит их остановить.

— Я перевернул вверх ногами весь ад, чтобы вернуться к тебе, вышел живым из пожара, и потому у тебя не получится прогнать меня, понимаешь?

Шмыгаю носом вместо ответа.

— Ты – моя, и никто не сможет этого изменить. И все буду решать я сам. И за тебя, и за себя. Тебе придется это принять.

Он гладит меня по плечу, по руке, проводит пальцем по щеке. И впервые моя обожжённая кожа не отзывается фантомной легкой болью.

Кажется, мое тело и мои демоны приняли того, кто может прийти за ними с того света, перекроить судьбу, кто может приручить их одним лишь голосом, одним прикосновением, одним ароматом.

Камал приобнимает меня за плечи, притягивает к себе, а я, спустя секунду – другую, прислоняюсь к нему и чувствую это – силу, которая течет сквозь него ко мне, поддержку, безграничную любовь.

— Наши тела с Игорем сильно пострадали в аварии. Но он умер сразу, а я пришел в сознание в тот самый момент, когда врачи отзванивались в клинику. Это просто карма, провидение, не иначе. Я назвался именем твоего мужа, а когда после операции пришел в себя, вызвал к себе Сергея и Юлдаша.

— Сергея? — мои брови взлетают до линии роста волос.

— Да, это мой начальник охраны, и благодаря нашим совместным усилиям удалось сделать это – подмену - прямо в больнице. Камал похоронен. Игорь остался жить. И никто, ни единая душа об этом не узнает.

Он искоса смотрит на меня, но я киваю. Я тоже принимаю правила этой игры. Мы можем начать все с чистого листа, с самого начала.

— Ты и документы на дом подделал? — вдруг озаряет меня, хотя ответ и не нужен: дарственная на дом была оформлена совсем недавно, а это значит, что Камал подписал и оформил документ на меня в то время, когда лежал в больнице, а кто-то, скорее всего Юлдаш или Сергей, проникли в дом, чтобы подложить бумаги.

— Мы начнем все с нуля, с самого начала, — Камал целует меня в макушку, и по моей коже бегут мурашки – таким нежным и заботливым является этот жест. И это именно то, что было мне нужно все время, уже долгие годы. — Познакомимся заново, привыкнем друг к другу. Но одно знай точно: я тебя никогда не отпущу, никому не отдам. Ты моя. Моя…

Спустя два месяца.

— Наконец я дома, — Камал бросает сумку с документами на диван, и Наиль тут же пытается ухватиться за кожаные ручки, чтобы притянуть их в рот. У него режутся зубки, слюни текут во все стороны, и все что оказывается в зоне его видимости, тут же используется, чтобы почесать десна.

— Мой руки! — по привычке бросаю я ему, а сама спешу разогревать ужин – уже в третий раз за сегодня. Камал посмеивается надо мной, но делает все, как сказано. Через мгновение он уже стоит позади меня, и обнимает со спины. Проводит рукой по волосам, откидывает хвост на другое плечо и слегка касается губами местечка за ухом, от чего мое тело покрывается мурашками – извечная реакция моего тела на его близость. Мужчина не позволяет себе ничего лишнего, но все эти поцелуи, жаркие взгляды на протяжении двух месяцев могут свести с ума кого угодно. Однако на этот раз Камал не спешит. Он сам дал мне слово, что в этот раз у нас все будет по-другому, и пытается сделать все правильно. Однако соблазнение, медленное, но верное, дает свои плоды.

Он еще не знает, но под домашним платьем у меня – новое красивое белье с черными кружевными вставками, и я только жду момента, когда же Наиль уснет на ночь, чтобы продемонстрировать свое приобретение Камалу. Думаю, что и моя, и его решимость должна дать сбой и нам пора переходить к новому уровню отношений, такому, какой и должен быть в браке…

— Как дела? — Камал садится за стол, отпивает сок, а я выставляю тарелки с ужином, который мы готовим вместе с помощницей по хозяйству, которую мужчина нанял на следующий же день после своего эпичного возвращения из больницы. Он внимательно смотрит за моими передвижениями, и, кажется, буквально прожигает дыру на ткани, в которую я облачена.

— Все в порядке, — улыбаюсь я ему, а сама млею от счастья, когда ловлю его жадный взгляд. — Сегодня высадили цветы у дома, я вызвала ландшафтного дизайнера, чтобы он оформил двор за домом.

Мужчина пожимает плечами.

И вдруг, когда я прохожу мимо него, хватает меня за руку, и притягивает к себе. От неожиданности мои ноги подгибаются, и я буквально лечу ему на колени.

Камал прижимает меня к себе, целует в шею, буквально вжимая в себя. А я задыхаюсь от его несдержанности, сумбурной ласки, возбуждения.

— Как же я соскучился по тебе, как же я… — шепчет он вперемешку с поцелуями, и я хочу ответить ему тем же – поворачиваюсь и приникаю к его жарким и трепетным губам.

Сначала прикосновение было осторожным – только неторопливое соприкосновение его губ с моими. Каждый мускул моего тела напрягся, но я не отстранилась, а наоборот, прильнула ближе. Камал издал низкий гортанный звук, от которого по моей спине пробежали мурашки – я поняла, что он испытывает в этот момент, потому что сама чувствовала то же самое.

Его губы ласкали мои до тех пор, пока те не распахнулись со вздохом. И тогда он толкнулся в мой рот языком, углубив поцелуй. Все мое тело обожгло огнем, чувства обострились до самой крайности. Поцелуй был настоящим – таким, каким я его помнила, таким, каким он был впервые – в той гостинице, когда я пришла к нему, и сделала свой выбор.

Но сейчас он был даже лучше. Он был с привкусом обещания счастья, извинениями, сожалением о прошлом и твердой уверенностью в том, что наше будущее будет совсем другим, спокойным и по-настоящему радужным. А еще он был потрясающим. Жгучим. Трепещущим. Мое тело тут же отозвалось диким желанием, налилось возбуждением.

— На тебе новое белье, — выдохнул мне в шею Камал, и я не сразу поняла, о чем он говорит – даже в ушах стоял гул от того, как кровь пульсировала в моем организме. — Я должен его увидеть прямо сейчас.

— Наиль уснет только через час, а пока…пока… — простонала я.

— Тогда пока тебе не нужно так улыбаться мне, — Камал огладил горячей ладонью мои плечи, потянул за поясок на талии. — Потому что я могу не удержаться…

Мне хотелось сказать, добавить, что я не против того, чтобы он сделал это: отпустил себя на волю, но тут же услышала, как захныкал сын. Вскочила с колен Камала, подбежала к детскому манежу, взяла малыша на руки.

— А как у тебя прошел день? Ты сегодня очень сильно задержался, — выровняв сбившееся дыхание, повернулась я к мужчине. Он усмехнулся. Подмигнул Наилю, внимательно посмотрел на меня.

— Да, сегодня закончилась сделка века, которую я вел уже давно.

Я перехватила ребенка поудобнее и попыталась налить в бутылочку второй рукой теплую воду для того, чтобы навести смесь малышу на ночь. Камал тут же вскочил, и протянул руки, чтобы покачать ребенка. Как только Наиль оказался на руках у отца, тут же притих, а я за одну минуту проверила температуру кипяченой воды, налила нужное количество в бутылочку, положила пять ложечек детской смеси, похожей на плотную муку. Прикрутила соску, взболтала. Камал взял у меня из рук еду для маленького и протянул ему. Наиль тут же присосался к соске и закрыл глаза. Доест – и сразу же уснет, как это обычно с ним бывает. Мужчина снизил голос и продолжил говорить уже тише, одновременно баюкая ребенка:

— Я продал свою компанию по протезированию. Не зря оставил на твоего бывшего мужа все права подписей, в случае, если нет генерального директора.

Я непонимающе посмотрела на него.

— Продал свою компанию? С которой все началось? И все, что у тебя осталось?