Татьяна Лисицына - Двойное предательство (СИ)

Единственное, что омрачало Катину жизнь — это бессонница. Последний год Катя часто проводила всю ночь, так и не сомкнув глаз, а наутро вставала вся разбитая. Игорь возил Катю к многочисленным врачам, но они ничего не могли предложить, кроме снотворного и все сходились во мнении, что бессонница является следствием тех потрясений, которые ей довелось пережить и должна пройти со временем. Но время шло, а «белые ночи», как называла это Катя, становились все чаще и чаще и, в конце концов, она была вынуждена принимать сильные снотворные средства, которые изготавливали для нее по специальному рецепту.

Один раз Катя легла в постель совершенно разбитая, она не спала уже три ночи и была совершенно измотана. Лиза, выспавшаяся днем, хотела дождаться папу с работы. Игорь был на официальном мероприятии и собирался вернуться к десяти. По телефону Катя предупредила его, что выпьет снотворное и ляжет спать пораньше, а он пусть уложит Лизу, когда придет. Катя вспомнила, что забыла выпить снотворное, когда уже легла в постель. Покрутившись в постели без сна и не в силах подняться, она решила попросить Лизу растворить порошок в стакане с водой и принести ей.

— Ты так и не можешь заснуть? — спросила Лиза, прибежав с мишкой в руках на ее зов.

— Да, солнышко. Ты могла бы сделать кое-что для меня?

— Да, — кивнула она.

— В кухне, на столе лежат порошки, пожалуйста раствори один в стакане воды и принеси мне.

— Хорошо. Я сейчас, а пока я дам тебе своего мишку, чтобы ты не скучала. Он всегда помогает мне заснуть.

Лиза убежала на кухню и скоро вернулась со стаканом, наполненным желтоватой жидкостью.

Катя приподнялась на подушке и выпила полстакана, удивившись его необычно горькому вкусу. Она опустилась на подушку и закрыла глаза. Неожиданно перед ней возникло лицо цыганки, ее губы шевелились, но Катя смогла разобрать слова «ты примешь смерть из рук маленькой девочки». С большим трудом Катя разлепила слипающиеся веки и вспомнила о странном привкусе лекарства, оно было слишком горьким. Страшное осознание посетило ее. Из последних сил она позвала Лизу:

— Лиза, что было в стакане? — спросила она шепотом.

— Я высыпала туда все лекарство, чтобы ты заснула, — ответила Лиза, забираясь к ней на кровать.

— Сколько пакетиков ты туда высыпала?

— Три или четыре.

— Ох, Лиза, — прошептала Катя непослушными губами.

«Только не спать, скоро придет Игорь и поможет. Не спать. Не спать» — говорила она себе, пытаясь сконцентрировать внимание на Лизином лице, но глаза закрылись и она стала проваливаться в пустоту, понимая что умирает.

Неожиданно возникшая в десять вечера пробка на Тверской задержала Игоря на полчаса, машины двигались медленнее пешеходов. Он проклинал все на свете, так как знал, что должен уложить Лизу. Кроме того, непонятное предчувствие сжимало ему грудь: ему казалось, что дома случилась беда. Только в одиннадцать он ворвался в квартиру.

Лиза играла рядом с кроватью, на которой лежала Катя.

— Папа, папочка, — Лиза бросилась к нему.

Он взял ее на руки, и она обхватила его за шею:

— Мама спит, она быстро заснула, — сказала девочка и доверительно добавила: — Я приготовила ей лекарство. Я не стала жадничать и всыпала все порошки в стакан, пусть выспится!

— Ты? — Игорь понял, что его беспокоило, он не слышал Катиного дыхания. С Лизой на руках он подошел к постели и взял Катину руку, она была чуть-чуть теплой. Он прислонил ухо к сердцу, и ничего не услышал, он звал ее, но все было бесполезно.

Как в тумане, стараясь не пугать Лизу, он пошел на кухню, за телефоном и увидел скомканные бумажки от порошков. Лиза растворила в стакане чудовищную дозу сильнейшего снотворного, а он пришел слишком поздно, чтобы спасти ее. Они сидели на кухне и ждали скорую помощь.

— Зачем ты всыпала столько порошков в стакан? — спросил Игорь, бесцельно перебирая белые бумажки.

— Я хотела, чтобы она заснула, она так устала, — сказала девочка, глядя на него своими большими голубыми глазами.

«Цыганка предсказала мне, что я приму смерть из рук маленькой девочки», — неожиданно вспомнил Игорь слова цыганки.

— Ты убила ее! — бросил он Лизе. — Ты убийца. Такая же, как твой отец. И зачем только Катя согласилась взять тебя из детского дома?

Игорь сжал виски руками, он должен спасти ее. Какова бы ни была судьба, которую предсказала цыганка, они должны обмануть ее. Катя будет жить! Он взял в руки телефон, потом бросил его. Он не может так долго ждать. Он сам отвезет ее в больницу. Он будет мчаться быстрее ветра, и да поможет им Бог!

Игорь бросился в спальню и схватил Катю на руки.

— Папа, а я? — Лиза в пижаме стояла перед ним, с глазами полными слез.

— Ты?! — Игорь бросил взгляд на Лизу, как на преступницу. Он был готов удушить ее за то, что она сотворила.

— Папа, я хотела как лучше, — закричала Лиза. — Я люблю маму.

Ему стало стыдно. В конце концов, она всего лишь маленький ребенок.

— Хорошо, пойдем, — бросил он ей, уже открывая входную дверь.

Лиза прямо в пижаме выскочила за ним.

— Накинь хотя бы куртку, — раздраженно бросил он, пока ждал лифта.

Лиза быстро схватил первую попавшуюся куртку из шкафа. Впопыхах никто не вспомнил о том, что надо запереть дверь.

Мотор бы еще теплым, и Игорь рванул с места так, словно хотел обогнать ветер. Все это время он мысленно обращался к Кате.

— Милая, родная, живи. Я прошу тебя. Ты не должна уходить. Это всего лишь глупое предсказание. Не надо в него верить. Катя, Катя, я люблю тебя. Ты нужна нам.

Не прошло и пяти минут, как они были в больнице.

— Скорее, — Игорь положил бездыханную Катю перед врачом. — Вы должны спасти ее. Она приняла большую дозу снотворного.

Врачи быстро увезли Катю, а Игорь, ответив на необходимые вопросы, бросился в кресло и начал молиться. Он никогда не верил в Бога, но его губы беззвучно что-то шептали. Лиза тихо присела рядом с ним. Она чувствовала, что сделала что-то ужасное, и папа назвал ее убийцей. А ведь она всего лишь хотела помочь!

На мониторе высветилась прямая линия.

— Она умерла! — вскрикнула молоденькая медсестра и зажала себе рот рукой.

— У нас есть еще время, — бросил врач, подсоединяя какие-то аппараты.

Катя парила над потолком, наблюдая за суетой врачей. Она никогда не была связана с медициной, поэтому действия, которые они совершали, были ей непонятны. Более того, они казались ей бессмысленными, потому что она чувствовала себя прекрасно. Она видела впереди яркий свет, и двигалась по направлению к нему. Появились ее родители, и она, обрадовавшись, протянула к ним руки, но отец покачал головой.

— Нет, Катя, тебе придется вернуться. Твое дело на земле еще не закончено.

Мама помахала ей рукой, и они оба исчезли.

В этот момент она переместилась в коридор и увидела Лизу и Игоря. Они оба плакали. Как-то неожиданно она поняла, что не может уйти. Если она это сделает Лиза всю жизнь будет упрекать себя в том, что она убила ее. Она вновь посмотрела на Лизу и испытала отчаяние. Слезы градом катились по ее лицу, и ей захотелось успокоить ее и сказать, что на самом деле ей хорошо. Она попыталась прикоснуться к ней и погладить ее по голове, но девочка не чувствовала ее. Лицо Игоря было бледным, она явно услышала, что он произносил ее имя и просил ее не покидать его.

— Не может быть, вы спасли ее! — молоденькая медсестра, смахнула слезу. Она работала в этом отделении еще несколько дней, и еще не привыкла, к тому, что после клинической смерти, некоторые из пациентов возвращаются к жизни. Для нее это было чудом, и она смотрела на врача, как на Бога.

Он и сам чувствовал себя Богом. Ему опять удалось выиграть в этой схватке со смертью. Он посмотрел на монитор и его взгляд снова остановился на Катином лице. Даже, выйдя из объятий смерти, она была прекрасна. Бывают же такие лица. Он вспомнил ее мужа. Рядом с ним стояла маленькая девочка. Наверно, дочь. Он стащил перчатки и улыбнулся. Ему удалось вернуть ее своим близким. В такие минуты он испытывал небывалый душевный подъем, понимая, что следует своему предназначению.

Он вышел в коридор, чтобы самому объявить новость. Игорь вскочил ему на встречу. В его глазах был немой вопрос и страх. Он похлопал его по плечу.

— Все позади. Она будет жить.

Лицо Игоря озарилось улыбкой. Бог услышал его молитвы. Он вернул ему самое дорогое существо на свете.

— Спасибо, доктор, — он никак не мог выпустить руку пожилого врача, и продолжал нервно трясти ее, не стыдясь того, что плачет.