Внешность может обмануть (СИ) - Ворсова Анна

— Откуда ты знаешь?

— Она подавала несколько исков на магазины за просроченный товар. Судилась с дорожниками за неочищенные улицы. Имеет условный срок за драку во время митинга. Зачем тебе эти проблемы?

— А почему ты думаешь, что она начнет скандалить?

— Это в ее характере. Пусть со всем этим мальчишка разбирается. Его идея, а не твоя.

— Он работает сегодня. В ночь.

— И поэтому ты должна решать его проблемы?

— Я обещала.

— Ты и мне обещала помогать.

— Я тебе и помогаю.

Борис остановился около торгового центра, где мы познакомились. Прошло не так много времени с той встречи, а моя жизнь резко изменилась. Настолько резко, что вчера казалось чем-то далеким.

— Придется мне надавить на тебя. Пройтись по твоим слабостям, — сказал Борис. — Видишь, я предпочитаю играть в открытую. Даже тебя предупреждаю об очередном шаге.

— И что это значит? — спросила я. Он обнял меня за плечи. Дотянулся почти до моего уха.

— Туфли, — прошептал он.

— Это жестоко.

— Жестоко, — согласился Борис. — Но я не хочу, чтоб ты завтра переживала. Давай этот вечер проведем вместе.

— И как я потом буду смотреть в глаза Паши?

— А ты ему в глаза не смотри.

Мы пошли по магазинам. Светлые джинсы и кремовый свитер, потом голубое платье. Борис явно хотел поиграть в куклы, а я была именно такой куклой. И верхушкой торта стали туфли. Красивые, на тонкой шпильке, с тонким ремешком, по которому были наклеены мелкие стразики. Ценник на них ужасал. Я смотрела на них, как на какое-то сокровище.

— Вот представь, что ты в этих туфельках и в голубом платье танцуешь со мной. Когда ты в последний раз танцевала?

— Давно.

— Они твои, но при условии, что ты отошьешь этого паренька.

— Я обещала.

— Сошлись на непредвиденные обстоятельства. И это будет правдой, — ответил Борис. — Давай, солнышко.

— Хорошо, — сдалась я. — Теперь меня будет мучить совесть.

— Твоя совесть будет удовлетворена завтра, когда он будет решать проблемы, которые сам создал.

— А если этого не будет?

— Тогда я признаю поражение и свою некомпетентность, — ответил Борис.

Туфли были куплены. А к ним еще были докуплены новые сапоги.

— Теперь у меня куча ботинок.

— Не так уж и много, — ответил Борис.

— Много, — возразила я. — Раньше только и делала, что в кроссовках ходила.

— А почему родители не покупали тебе обувь?

— Мне всегда хотелось независимости. Я и сейчас к ней стремлюсь, но почему-то от тебя подарки беру.

— Потому что я умею тебя уговорить, — ответил Борис. — Опыт и все такое.

Я написала Паше, что не смогу вернуться к шести часам. В этот момент мне показалось, что я его предала. Паша не ответил. И я его прекрасно поняла. Сама бы больше не стала с собой общаться.

— Он слишком для меня хороший, — сказала я, когда мы уже ехали на встречу.

— Кто? — не понял Борис.

— Пашка. Он слишком для меня хороший, — повторила я.

— Почему ты так решила?

— Потому что я ветряная девушка, а он герой.

— Героем ты его прозвала, — ответил Борис. — Не забивай голову всякой ерундой.

— Ерунда — это как обо мне будут думать? К тому же ты ему послал мое видео. Он обо мне слишком много знает.

— Если ты прозвала его героем, то почему ты считаешь, что он будет махать твоим нижним бельем? Или ты не уверена в нем?

— Я Пашку мало знаю. Больше всего я его узнала вчера, — ответила я.

— И теперь о нем переживаешь?

— Да.

— Глупо, — ответил Борис.

Мы подъехали к автосалону. Я удивилась.

— Встречи могут быть совершенно в разных местах, — ответил Борис, на вопрос, который я еще не успела задать.

— Как скажешь.

— Не волнуйся. Будь красивой малышкой, которая улыбается и помалкивает.

— Я уже поняла свою роль.

— Вот и хорошо. Всегда знал, что ты умненькая.

Я не запомнила эту встречу. Борис как-то быстро зашел в автосалон. Поднялся к директору. Отдал папку с документами, пообнимал меня, играя роль мужика, потерявшего голову от любви. Он реально делал вид, что меня любит и поэтому не может тратить время на разговоры.

— Раньше у тебя была мать, а теперь я? — спросила я Бориса, когда мы вновь вернулись в машину.

— Да. Я это не скрываю. Тебе интересно со мной, а мне с тобой выгодно, — ответил Борис.

— Паша написал, что другого от меня не ожидал. Похоже, я окончательно разбила его сердце.

— А тут уже интересно. Рассказывай, откуда такие мысли. Ир, я же все равно узнаю. Уговорю рассказать.

— Там особо и скрывать нечего, — ответила я.

— Тогда рассказывай.

Пока мы ехали к нему домой, я рассказала ему о вчерашнем вечере. Он мог меня разговорить, поэтому я не особо видела смысла, чтоб отмалчиваться.

— С чего ты решила, что парень тебя любит? Из-за того, что он захотел тебя поцеловать?

— А разве не так?

— Он молодой парнишка, у которого кровь кипит. Ты же симпатичная девушка. Вы оказались вдвоем на кухне. Это всего лишь момент. Я бы на его месте тебя вовсе уложил в кровать.

— Думаешь?

— Уверен. Любовь — это забота. Уважение. Интерес друг к другу.

— Почему ты думаешь, что этого у меня не было вчера с Пашкой? Если бы не ты…

— То завтра у тебя появились бы проблемы. Пойми, глупая, я хочу, тебя защитить от этого мира, но при этом не хочу, чтоб ты оказалась запертой в четырех стенах.

— И как это понять?

— Живи, как живешь, но вмешиваться я в твою жизнь продолжу. Буду ее немного корректировать, чтоб у тебя не было проблем больше, чем ты можешь вынести.

— А как ты поймешь, что я могу вынести, а что нет?

— Я тебя уже достаточно знаю, чтоб это понять, — ответил Борис.

— И спрашивать о том, кто тебе на это право — бесполезно.

— Я сам взял это право. Оно все равно валялось никому не нужным. Так ведь?

Я вздохнула. Он был прав.

— Чего так вздыхаешь? — спросил Борис.

— Грустно.

— Почему?

— Чувствую себя одинокой, — призналась я.

— И никому не нужной?

— Как-то так, — ответила я.

— При этом я сижу рядом с тобой и готов вытирать тебе слезы. Но ты этого не замечаешь.

— У тебя корыстный интерес.

— Корыстный? — Борис рассмеялся. — Моя корысть заключается лишь в том, что ты мне нравишься.

Его ладонь легла мне на колено. Слегка его сжала. Я посмотрела на Бориса. Он выглядел невозмутимым. На губах играла улыбка. Довольная улыбка, которая почему-то раздражала. Мне показалось, что он был радовался сам себе. Ему кто-то позвонил. Борис ответил на звонок через наушники. Разговор был короткий.

— Интересно, — сказал Борис. — Все очень интересно.

— Ты о чем? — спросила я Бориса.

— Планы немного поменялись. Придется проведать твоего отца, — поворачивая на соседнюю улицу, ответил Борис.

— Могу узнать зачем? — спросила я.

— Красавица сделала свой выбор. Завтра приедет с детьми. Похоже, у тебя скоро появится мачеха.

Борис опять завел машину и поехал в сторону выезда из города. Во мне опять проснулось любопытство, которое могло побороть все что угодно.

— Ир, он тебя слишком сильно любит. Из-за этого может поставить свое счастье в угоду твоему капризу.

— Пусть я не считаю это моим капризом, но я понимаю о чем ты говоришь, поэтому и не хочу сегодня появляться перед ним в таком виде. Я все это понимаю, но мне все равно обидно. Такое ощущение, что меня предали.

— Сахарная девочка, ты слишком долго жила в тепличных условиях, — ответил Борис.

— Возможно, — согласилась я. — Но я не знаю, как на все это реагировать. Мне-то уже места в его жизни не будет.

— Будет. Ты никуда не денешься. Но любой нормальный человек понимает, когда надо ребенка отпустить в свободный полет и не мешать ему учиться встречный ветер класть под крыло, чтоб тот начал работать на полет, — ответил Борис. — Ты пока учишься летать.

— Папа всегда говорил, что мне надо учиться самой разбираться с жизнью. У меня это не получается. Я провалила экзамен.