Ломота (СИ) - Данина Дарья

— Да без проблем, — она загадочно улыбнулась и пожала плечами, — видела: к тебе серьёзный экземпляр пожаловал. Знаешь его?

— Да. Есть немного. Ну, — торопливо одёргиваю на груди жакет, — я жду. Хорошо?

— Пара минут и всё будет!

Благодарно киваю и вновь бегу в свой кабинет. Мне кажется, что задержись я на минуту, и он не станет меня ждать. Так и уйдёт, оставив меня в растерянности и в куче догадок о цели его визита.

— Сейчас всё будет, — улыбаюсь, застав его сидящим на небольшой софе возле окна. Он отвлекается от своего телефона и прячет тот во внутреннем кармане пиджака.

— Дина, — Глеб Сергеевич нервничал. Что было несвойственно для того человека, которого я знала. Хоть и не так хорошо, но всё же. Казалось, что он был подавлен, — я бы хотел кое-что обсудить с вами. И я очень надеюсь, что вы протянете мне руку.

Что? Руку?

Я путалась всё сильнее.

— Вы меня пугаете, — моя улыбка дала трещину. Я думала, что меня уже ничем не напугаешь и не проймёшь. После Надиных новостей о “беседе” Марата и Роберта, казалось, что меня уже мало чем удивишь. И, кстати, со дня моего приезда, я ничего не слышала ни об одном, ни о другом. И не видела.

— Чтобы вы не мучились и не копались в догадках, я вам сразу скажу, что Марат мне всё рассказал. О вас. О вас с ним.

У меня поперёк горла встала кость. Я поперхнулась воздухом и прикрыла рот ладонью, тихо прокашливаясь. Даже тонюсенькие волоски на руках встали дыбом. Он ему рассказал? Или, может, Роберт? Как он узнал?

— Глеб Сергеевич, — первым порывом было желание оправдаться. Найти броню, чтобы прикрыть ею свои косяки. Принести извинения... но в одно мгновение мои мысли меняют направление, уходя совершенно в другое русло... за что? За что я должна извиняться?

— Дина, даже не думай оправдываться, — будто читает мои мысли. Перебивает меня, пресекая мою речь, и переводит своё внимание на Полину, что, робко постучав, открыла дверь.

— Я принесла вам кофе, — улыбнулась девушка, неся перед собой поднос с парой чашек, и корзинку с конфетами.

— Спасибо, Поля.

Дожидаюсь, когда она выйдет из моего кабинета, и вновь ощущаю растерянность. Пытаюсь взглянуть на своего собеседника, но мои глаза то и дело находят для себя объекты, на которые можно отвлечься. Мне. Крайне. Неловко.

— Я приехал к тебе не за тем, чтобы выяснять, что происходит между тобой и моим племянником. Если уж откровенно, то я догадывался. Начал догадываться ещё в тот вечер, когда мы приехали с Маратом в ресторан, где вы ужинали с семьёй, — он делает глоток кофе и, поставив кружку на журнальный столик, устало трёт глаза. Затем сжимает пальцами переносицу и глубоко вздыхает, — меня это не касается. Это его жизнь.

— Это он вам сказал? — немного успокоившись, я опускаюсь на софу напротив него.

— Мне пришлось забирать его из участка. Он ночевал в обезьяннике после того, как “поговорил” с твоим супругом.

Я опешила. Не знала.

Когда я спросила у Нади, откуда она знает подробности встречи Марата и Роба, она мне сказала, что видела мою свекровь в день моего возвращения с моря. Та расспрашивала обо мне, и делилась с Надеждой планами о том, что посадит моего любовника за то, что он сделал с её сыном. Но не было ни единого слова о том, что Марат уже побывал в участке.

— Всё так серьёзно? — мне даже думать об этом не хотелось.

— Не так серьёзно, как бы хотелось родне твоего супруга. Но с Робертом, к сожалению, или к счастью, мы больше дел не имеем...

— Глеб Сергеевич, — набираю побольше воздуха, чтобы сказать всё то, что вертелось на языке. Но мужчина вновь перебивает меня, поднимая перед моим лицом ладонь и как бы затыкая меня. Неприятно. Но всё же я замолкаю.

— Дина. Я здесь по другому поводу, — ещё один глоток кофе. Он берёт из корзинки мою любимую конфетку. Крутит её в пальцах, не разворачивая, — Марат любит вас.

Я перестаю дышать, а мои глаза, как мне показалось, превратились в стекляшки. Я почувствовала сухость и жжение в них. Настал момент, когда я не могла оторвать взгляд от своего неожиданного гостя. Прямо. Пытаясь рассмотреть на дне его глаз какой-то подвох.

Что происходит? Он что, пришёл просить за Марата? Что за бред? Это... это несерьёзно!

— Ты нужна ему, — продолжил, переходя на “ты”.

— Я, если честно, не совсем понимаю, что происходит, Глеб Сергеевич.

— Сейчас особенно нужна. Я понимаю, что он уже взрослый парень и сам в состоянии справиться со своими трудностями. Но я места себе не нахожу. Мне кажется, что сейчас ты нужна ему больше, чем все остальные.

Он продолжал повествовать, а я с каждым словом всё больше запутывалась. Мой мозг закипал.

— Он второй день не выходит на связь. Я знаю, что он дома. Но он никому не открывает. Просто сидит там, как отшельник, — протягивает руку, отдавая мне злосчастную конфету, — и бог его знает, что придёт ему в голову.

— В каком смысле? — я окончательно запуталась.

— Три дня назад мы похоронили его мать, — бьёт наотмашь словами, и я невольно ахнула, тут же прикрывая рот. — Да, мы все были к этому готовы. Хотя, бред. К такому нельзя подготовиться. Но у него никого, кроме неё нет. Вы понимаете, о чём я.

Не в силах произнести ни слова, я молча кивнула, осмысливая всё, что услышала.

— Я уверен, что тебя он услышит. Мне просто нужно знать, что с ним всё в порядке. Он будет в порядке, если ты будешь рядом, Дина. Это моя личная просьба.

— Какой ужас, — всё, что смогла произнести, — мне так жаль...

— Я знаю, что вы умница, Дина. Вас не нужно учить жизни и направлять. Вы и так всё знаете...

— Это не так...

— Это так.

Глеб Сергеевич тяжело вздыхает и поднимается на ноги. Криво улыбается. Дежурно. Из вежливости. Но я не вижу в его взгляде ничего предосудительного. Нет. Там тихая мольба о помощи.

Если бы я знала...

— Вы сейчас очень нужны ему, Дина. Он не признает, что ему нужна поддержка. Думает, что сильный. Но она нужна каждому.

— Да, — поднимаюсь вслед за ним. Чувствую слабость в ногах и лёгкое головокружение, — я приеду. Я обязательно приеду.

— Может, вас отвезти? Мне всё равно по пути.

— Я за рулём. Спасибо.

Я хотела побыть одна. Хотя бы то время, пока буду добираться до дома Марата.

— Хорошо.

Быковский ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Его изнурённый вид говорил сам за себя.

Проводив его, я заперлась в кабинете и, сделав пару кругов вокруг стола, застыла на месте.

Не спеша взяла свою сумочку, проверяя всё ли на месте. Кинула туда телефон и зарядное устройство. Записную книжку. Моя рука замерла над молнией внутреннего кармашка. Повисла в воздухе, пока я лихорадочно соображала, что мне делать дальше. Должна ли я рассказать ему? Или сейчас не самый лучший момент?

Выдохнув, я рванула молнию и вытащила из кармана доказательство того, что мечты сбываются.

Позавчера я узнала, что жду ребёнка.

Я прибывала в эйфории. И в ужасе одновременно.

Дина

Я не решалась поднять руку и зажать кнопку дверного замка. Я продолжала стоять перед его дверью, вперив взгляд в маленькую точку, именуемую камерой.

Снова это чувство. Волнение, вызывающее зуд в горле. Мелкую вибрацию и дрожь в пальцах.

Я не была уверена в том, что Марат откроет мне дверь. Я даже не была уверена в том, дома ли он вообще?

Тоска, которую я носила в себе все эти недели, усилилась, стоило мне только появится возле его дома. Я скучала. Очень. Но я всё ещё не была готова. Как оказалось, времени, чтобы пойти на этот шаг, мне понадобилось больше, чем я думала изначально.

Несколько дней назад, поняв, что у меня задержка, я запаниковала. Я была в ужасе. Потому что какая-то крошечная часть меня боялась, что это ребёнок Роберта. Да. Я боялась. Кто бы мог подумать, что страх иметь ребёнка от собственного мужа, заставит меня лезть на стену!