Мой злой Фей - Маргарита Дюжева

***

Тимофей

Эх, Наташа, ты и стрекоза.

Свалила из больницы, ни слова не сказав. Да еще время как специально выбрала такое, когда пришлось во второй филиал ехать. Физически не смог бы ее забрать. Но! Если бы хоть за пару часов предупредила, то раскидал бы все дела, нашел бы варианты, выкроил бы хоть немного времени. А так уже постфактум узнал, что Тролля выпустили, и она укатила домой! Вся такая деловая, самостоятельная. Аж по жопе надавать хочется!

Непременно этим займусь, как только доберусь до нее.

Как назло людей — тьма. То поставщики, то начальство сверху, то какие-то странные люди, которым внезапно потребовалось мое внимание. Задолбали! Мне с Мироновой надо вопрос решать, вправлять ей мозги, а то она там себе навыдумывала, не пойми чего, а я какой-то хренью занимаюсь!

Вырваться удается только к середине обеденного перерыва. Не обращая внимания на непрестанно пиликающий телефон, поднимаюсь из-за стола и выхожу из кабинета, не оглядываясь. Пусть все идут в задницу со своими звонками! У меня есть более важные дела.

...Только эти "важные дела" опять куда-то ускакали. В кабинете, как всегда никого, дверь нараспашку. Бесстрашные. Все побросали и ушли. А если грабитель? Если маньяки?

Набираю заветный номер, чтобы узнать, где она, и тотчас слышу гудение в ящике стола. Забыла мобильник! Ну, Наташа!

Полез за ним, сам не знаю почему, а когда достал — неприятно внутри всколыхнулось. На экране шел звонок от меня, и высвечивалось скупое "Лукьянов Т. А.". Не Злыдень, как это было в начале, не Фей, как стало в последнее время, а лишь фамилия и инициалы. Почему-то это царапнуло сильнее всего остального. Она Тролль — вредный, несносный, творящий не пойми что, придумывающий дурные прозвища, ломающий мой бедный мозг. Она именно такая! А сейчас, словно кто-то другой в нее вселился и всеми силами пытается отгородиться.

Нет уж, дорогая моя. Поздно. Сама эту игру затеяла, и теперь я тебя никуда не отпущу, как бы ни сопротивлялась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хотела меня в отцы своему ребенку — получила, а теперь я хочу тебя себе целиком и полностью со всей твоей нихеровой армией тараканов в голове.

В общем, надо забирать ее к себе. Искать повод, ждать удобный случай, придумывать вескую причину и забирать, а то так и будет ерундой страдать.

Только это не просто будет. Стандартные методы с ней не прокатят. Надо что-то такое эдакое.

Приняв такое решение, я словно из ступора вынырнул. Мозги тут же начали просчитывать варианты, искать способы. И состояние "не знаю, что говорить", в котором я пребывал в последние дни, ушло, рассеялось.

Что говорить? Да ничего особенного! Скажу, что дурак, что люблю, и что никуда она не денется, даже если будет упираться всеми своими копытцами. Вот и все. А дальше уже будем разбираться на месте что, как, куда и когда.

***

Мое первое декретное утро началось с того, что во сне гуляла по белоснежному пляжу, а потом небо заволокло тучами и пошел дождь. Тропический ливень настойчиво тарабанил по раскидистым листьям прибрежной пальмы, под которой я укрылась от непогоды.

Кап. Кап. Кап.

Неприятный сон.

Он истончается, теряет цвет, в него вмешиваются другие звуки — гул машин за окном, лай собак во дворе, и лишь одно остается неизменным — звук падающих капель.

Теряя остатки сна, разлепила глаза и хмуро осмотрелась по сторонам. На часах семь утра, суббота…и у меня в комнате на потолке выросла огромная белая титька!!!

В шоке аж подскочила, едва не упав с кровати. Торопливо, не глядя, нащупала тапочки, халат накинула и с опаской подошла к титьке.

Натяжной потолок провис на метр, не меньше. По шву лениво сочились крупные капли, звонко щелкая по ламинату.

Охренеть!

Осторожно ткнула в нее пальцем, и внутри что-то булькнула, а капли начали падать быстрее и задорнее.

Это как оно сейчас прорвется, не дай Бог! Воды по колено будет!

Зажав рот рукой, обошла сторонкой этот перевернутый горбыль и устремилась в ванну за тазиком, хотя если рванет, то никакого тазика не хватит! Тут корыто нужно!

Заскакиваю в ванну и замираю, выпучив глаза, как полярная сова. По стенам ручейком бежит вода, и я стою в ней по щиколотку. Капец!

Что там наверху происходит??? Они охренели совсем? Затопили мне всю квартиру!!! Нет, я понимаю, что отношения с верхними соседями у меня всегда весьма натянутые были, но до такого безобразия ни разу не доходили! Ну, я им сейчас устрою!

Бегу с тазом в комнату, где титька на потолке уже достигла устрашающих размеров, ставлю его на пол, надеясь, что пронесет, и устремляюсь прочь из квартиры, оставляя за собой вереницу мокрых следов и намереваясь устроить разгон соседям сверху. Там живет пара люмпенов, мать их. Цвет пролетариата, романтики с большой дороги, а попросту алкаши. Вроде безобидные, хоть местами и шумные, но у меня с ними вообще ни в какую отношения не складываются.

Звоню, нервно жамкая замусоленную залипающую кнопку звонка, притопывая от нетерпения ногой. В тапках сыро, противно хлюпает. Надо было переобуться, а то простыну запросто! Черт! Совершенно голова не варит, растерялась, забыв обо всем! Плотнее запахнула полы халата, под которым не было ничего кроме безобразной ночнушки с бегемотиками, и продолжила настойчиво звонить.

Наконец дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показалось, красное одутловатое лицо хозяина. В нос ударил изысканный аромат перегара, от которого желудок томительно сжался, грозя тошнотой.

— Чего надо? — прохрипел зычным голосом Аркадий, хрен знает как его там по батюшке.

— Вы меня затопили, — обличающе тычу пальцем в его сторону, не скрывая праведного гнева.

— Да? — Спрашивает удивленно, чешет сальную макушку, а потом выдает неуверенно, — ну, может быть.

И дверь закрывает, оставив меня на пороге!

Ну, уж нет! Они там пьянствуют, а у меня дома потоп! Звоню еще раз настырно, сердито с