Мелоди Грейс - Меня не сломить (ЛП)

— Хватит! — кричу, отпихивая его изо всех сил.

Меня сотрясают безудержные слезы, я тону в боли и унижении. Теперь все приобретает иной смысл, ужасный, отвратительный смысл. В ту нашу встречу на стоянке возле «У Джимми» он насмехался надо мной точно так же, как сейчас.

Все это время он действовал по плану, понимаю я с ужасом. Я была для него только игрой.

Он никогда не заботился обо мне, ни единой секунды.

Все было ложью.

— Ну же, признайся, — насмехается Эмерсон, подходя снова. — Ты сама понимаешь, что хочешь меня.

Он хватается за молнию на моей кофте и тянет ее вниз, расстегивая, и это становится последней каплей.

— Не трожь меня! — кричу я, отпихивая его снова и снова. Я вырываюсь из его объятий и предательской лжи. — Не смей ко мне прикасаться!

Потом я слышу, как распахивается дверь, и из дома выбегает Дэниел. Сквозь слезы, застилающие глаза, я вижу, как он встает между мной и Эмерсоном, беря меня за руку.

— Вали отсюда к черту, — приказывает он Эмерсону с рычанием.

— Просто уйди! — рыдаю я, чувствуя себя полностью раздавленной. — Пожалуйста, уйди!

С некоторой долей малюсенькой надежды я жду, что стена в его взгляде спадет и он, взяв меня за руки снова, скажет, что все это — ужасная ошибка. Но Эмерсон просто отступает.

— С радостью, — выплевывает он и идет к своему грузовику.

Запускает двигатель и уезжает.

Он ушел. Оставил меня снова.

«Чертова дура.»

Я наблюдаю за тем, как за грузовиком на грунтовой дороге поднимается пыль. Мне не хватает воздуха. Я стараюсь из всех сил не упасть прямо здесь, во дворе.

— Джульет, — Дэниел поддерживает меня. — Посмотри на меня, что он сказал?

Я качаю головой, отступая назад.

— Ты тоже. Мне надо, чтобы ты ушел.

— Я не оставлю тебя в таком состоянии! — протестует он.

Я глубоко вздыхаю и заставляю себя улыбнуться.

— Все хорошо, — лгу я сквозь сжатые зубы. — Я хочу побыть одна.

— Джульет… — снова протестует Дэниел. Но я не отступаю. У меня осталась последняя крупица самообладания, но и она быстро исчезает. Мне просто необходимо, чтобы он ушел до того, как меня полностью захлестнет горе.

— Пожалуйста, ты сделал более чем достаточно, — настаиваю я, толкая его в сторону машины. — Садись в фургон и езжай. Я закончу здесь и вскоре последую за тобой в город.

Он открывает дверцу водительского места, но я его явно не убедила.

— Все в порядке, — повторяю я, несмотря на то, что все во мне кричит об обратном. — У меня здесь больше не осталось дел, — говорю я. — Я приеду домой, обещаю. Мне просто нужно немного времени, чтобы попрощаться.

Дэниел нехотя кивает.

— Мне это не нравится, — предупреждает он меня, взбираясь за руль.

— Я знаю, но, как бы там ни было, ты меня послушаешься, — я приподнимаюсь на цыпочках и коротко целую его в щеку. — Спасибо.

И захлопываю за ним дверь.

— Позвони мне, когда выедешь, — просит Дэниел через открытое окно. — И не затягивай с отъездом. Ураган уже близко.

Я согласно киваю. Ветер усилился, по небу стремительно несутся темно-серые облака. На пляж накатывают пенистые волны.

— Я позвоню. Увидимся в городе.

Он медленно заводит двигатель и уезжает. Я остаюсь одна.

Я чувствую, как кожа начинает красноречиво гореть, возвещая о скорой панической атаке, и начинаю задыхаться. Я дрожу, отчаянно пытаясь не дать ей взять верх, но почти теряю контроль. Это правда. Горькая правда. Все, что у меня осталось, чтобы держать себя в руках после последнего предательства Эмерсона. Все эти годы спустя я думала, что стала более сильной, но опять захлебывалась отчаянным плачем возле него.

«Он никогда не любил тебя на самом деле.»

Паника уже близко. Я мчусь по газону к дому и нащупываю дверную ручку. Мои руки дрожат, и мне требуются несколько попыток, чтобы наконец открыть дверь и забежать внутрь. Я слепо несусь через кухню, к столу, где роюсь в своих вещах, пока не нахожу сумку и в ней маленький пузырек с таблетками.

Одна, две, три.

Я вытряхиваю их на ладонь и засовываю под язык.

Потом иду к раковине, открываю кран и глотаю холодную воду прямо из-под него. После соскальзываю на пол и крепко зажмуриваюсь, ожидая, пока прекратится кошмар.

— Пожалуйста, пусть это закончится, — шепчу я сама себе, качаясь взад-вперед. — Пожалуйста, пусть это останется только воспоминанием.

Я мысленно представляю, как все могло бы быть. Как просыпаюсь этим утром в каюте рядом с обнимающим меня Эмерсоном. Он шепчет мне на ухо всякие милые вещи и говорит, как меня любит. Как сожалеет о прошлом разе, и что никогда не совершит ту же ошибку и не причинит мне боль. Как мы будем счастливы вместе, всегда. А после притягивает меня, чтобы глубоко поцеловать, скользя руками по моему телу, пока мы не начинаем задыхаться и стонать снова и снова.

Вместе. Счастливые. Уверенные в будущем.

Но все это неправда.

Я рыдаю на кухонном полу до тех пор, пока голова не начинает разрываться от боли, а горло саднить. Я оплакиваю девочку-подростка из прошлого, которой разбили сердце, и глупую девушку из настоящего, которая наступила на те же грабли снова, как будто ничему не научилась. Я оплакиваю все надежды и мечты, которые у меня были вчера вечером, когда я находилась в уютных объятиях Эмерсона, и думаю о жестоком ударе, который мне нанесла действительность с приходом утра. Я рыдаю, вспоминая изощренную жестокость в его пристальном взгляде, когда он дразнил и трогал меня, и то, как пылала моя кожа под кончиками его пальцев несмотря ни на что.

Я плачу, потому что люблю его, никогда не прекращала, но этого всегда было мало. Я плачу, пока во мне не остается слез. Я сижу, оцепеневшая и опустошенная от горя, чувствуя, как по моим венам медленно течет кровь.

Я делаю глубокий вдох и открываю глаза. Дом по-прежнему пуст и тих. Теперь мое сердце успокоилось, и меня наполняет уверенным чувством умиротворения, слабым и ненадежным. Это ложное спокойствие, я знаю, но все равно рада. Пусть будет что угодно, только чтобы вырваться из тьмы, которая может захватить меня полностью. Что угодно, только бы не дать мне разлететься на части снова.

У меня здесь больше не осталось дел.

Я встаю на ноги, нахожу свою сумку и пиджак. Потом заполняю еще один мешок своим оставшимся имуществом и оглядываюсь. Скоро все это превратится в руины.

На долгий миг я замираю на крыльце, вдыхая ароматы розмарина и морского воздуха. Затем запираю за собой дверь, загружаю автомобиль и следую по Сидар Коув в последний раз. Проезжаю мимо гавани и бара «У Джимми», мимо ветхого туристического магазина на Мэйн-Стрит, мимо городского пляжа, сейчас безлюдного под порывами ветра. На ветровом стекле появляются капли дождя, и я чувствую облегчение, что выехала пораньше и смогу избежать ужасного урагана. Мне потребуются несколько часов, чтобы возвратиться в Шарлотт, но, по крайней мере, вдали от океана я буду в большей безопасности.