Кэтрин Уэбб - Полузабытая песня любви

– Эта девочка смогла бы помочь тебе не раз слетать в Америку, чтобы навестить Элис.

– Этой девочке ничего такого не нужно, – огрызнулся Зак жестким тоном.

Эйли отвернулась и сложила руки на груди.

– Зак, не стоит… – произнесла она.

– Не начинай. Или, может, в последний момент передумаешь?

– Где Элис? – спросила Эйли, игнорируя заданный вопрос.

– Наверху, смотрит по телевизору что-то громкое и безвкусное, – отозвался он.

Эйли метнула на него негодующий взгляд:

– Знаешь, я думала, что ты ею займешься по-настоящему, а не станешь усаживать перед…

– Хватит, Эйли. Остынь. В чем я не нуждаюсь, так это в твоих лекциях по педагогике, – произнес он спокойным, почти приятным голосом. – Эйли сделала еще один вдох и снова не выдохнула. – Уверен, Элис расскажет тебе, чем мы с ней занимались. – Он приоткрыл дверь, ведущую на лестницу, и крикнул: – Элис! Мама приехала! – Он столько недель боялся отъезда дочери, с тех самых пор, как Эйли сказала ему о переезде в Америку. Увы, все последовавшие за этим ссоры и обсуждения, а потом снова ссоры ничего не смогли изменить. Теперь страх усилился и стал почти невыносимым, и когда наступило время отъезда, ему захотелось, чтобы это произошло как можно быстрей. Чем скорее, тем лучше. Будет не так больно.

Эйли взяла его под локоть:

– Подожди, не зови ее пока. Давай поговорим о… – Она замолчала и поиграла пальцами, подыскивая подходящие слова.

– О чем? – проговорил Зак. – Мы уже много говорили, причем ты высказывала свои резоны, я свои, а в результате все получается так, как хочешь ты, и я могу проваливать ко всем чертям. Ну так просто сделай, что считаешь нужным, Эйли, – сказал он, внезапно почувствовав усталость. Глаза у него заболели, и он потер их.

– Это шанс начать все сначала и для Элис, и для меня. Новая жизнь… Мы станем счастливей. Она сможет забыть все о…

– Все обо мне?

– Все об этих… семейных неурядицах. О стрессе, вызванном разводом.

– Я никогда не смирюсь с тем, что ты увозишь ее от меня. Нет смысла переубеждать меня в обратном. Я всегда буду считать это несправедливым. Если я не оспаривал то, что она осталась с тобой, то только потому… потому что не хотел усугублять положение. Не хотел, чтобы ситуация стала хуже для нее и для нас. И вот как ты меня отблагодарила. Ты увозишь Элис за три тысячи миль и превращаешь меня в человека, который станет видеть ее два-три раза в год и посылать подарки, которые ей не нравятся, поскольку ее отец давно перестал понимать, что ей по душе, а что нет…

– Дело не в этом. Дело не в тебе… – Глаза Эйли гневно блеснули, и Зак увидел, что она чувствует себя виноватой и что принятое решение далось ей нелегко. Как ни странно, осознание этого не принесло ему облегчения.

– А что бы почувствовала ты, Эйли? Что бы ты почувствовала на моем месте? – произнес Зак, медленно выговаривая слова.

В это мгновение ему показалось, что он может заплакать. Но этого не произошло. Зак пристально посмотрел Эйли в глаза и заставил увидеть то, что переживает он. У нее вспыхнули щеки от нахлынувших эмоций, глаза ярко сверкнули, и в них было отчаяние. Какие именно эмоции она в этот миг испытала, Зак более не смог разобрать, потому что в этот самый момент появилась Элис. Она ринулась вниз по лестнице и влетела прямо в объятия матери.

Когда они прощались, Зак обнял Элис и постарался при этом улыбаться – в попытке уверить девочку, что все в порядке и никто не должен чувствовать за собой никакой вины. Но когда Элис заплакала, ему не удалось с собой совладать: улыбка превратилась в гримасу, и он смотрел на дочь уже сквозь слезы, а потому перестал делать вид, что все хорошо. Элис судорожно сглотнула и, рыдая, стала ладошками размазывать слезы. Зак держал ее перед собой и вытирал ей лицо.

– Я очень тебя люблю, Элис. И мы с тобой несомненно скоро увидимся, – проговорил он, стараясь, чтобы это обещание не прозвучало фальшиво, чтобы в нем не было даже намека на то, что оно может остаться невыполненным. Девочка кивала, делая глубокие судорожные вдохи. – Ладно тебе. Улыбнись разок папе, прежде чем уедешь.

Элис постаралась исполнить его просьбу и вымученно улыбнулась, рыдания по-прежнему сотрясали ее. Зак поцеловал дочь и встал.

– Ступайте, – грубо сказал он, обращаясь к Эйли. – Ступайте же.

Эйли взяла Элис за руку и потянула ее прочь по мостовой к тому месту, где стояла припаркованная машина. Забравшись в нее, Элис повернулась к отцу и помахала рукой с заднего сиденья. Она продолжала махать до тех пор, пока машина не скрылась из виду, скатившись вниз по склону холма. В следующее мгновение Зак почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось. Он не мог сказать, что именно, однако знал: это было нечто жизненно важное. Он в отчаянии опустился на крыльцо галереи и долго сидел на нем.

В последующие несколько дней Зак окунулся в повседневность. Он открывал галерею, пытался заполнить жизнь рутинными делами, читал аукционные каталоги, а потом опять запирал входную дверь. Но на каждом шагу его преследовало все то же отчаяние. Во всем, что Зак делал, присутствовала какая-то пустота. Без Элис, которая его будила, требовала накормить завтраком, нуждалась в развлечениях, впечатлениях и нагоняях, другие вещи выглядели бессмысленными. Какое-то время назад ему казалось, что утрата Эйли была самым плохим, что могло с ним случиться. Теперь же он знал, что потеря Элис станет для него чем-то гораздо, гораздо худшим.

– Ты не лишился ее. Ты всегда останешься ее папочкой, – сказал неделю спустя его приятель Йэн, когда они вместе ели цыпленка карри.

– Отсутствующий отец. Не таким отцом я хотел ей стать, – ответил Зак хмуро.

Йэн помолчал. Очевидно, ему оказалось трудно придумать что-нибудь ободряющее. Общество Зака начинало его тяготить. Зак понимал это, переживал, однако ничего не мог поделать. У него не было сил для бравады. В нем не осталось ни отваги, ни выносливости, ни жизнерадостности, чтобы выдержать этот удар. Когда Йэн неуверенно предположил, что переезд в Америку жены и дочери может означать для Зака и обретение свободы, и возможность начать все снова, Зак бросил на него мрачный взгляд, и друг погрузился в неловкое молчание.

– Прости, Йэн. Дерьмовый из меня собеседник, правда? – в конце концов извинился Зак.

– Ужасный, – согласился Йэн. – Слава богу, здесь готовят хорошего цыпленка карри, а то я ушел бы давно.

– Прости. Я просто уже соскучился по ней.

– Знаю. Ну а как твой бизнес?

– Загибается.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Возможно, – улыбнулся Зак, увидев на лице Йэна выражение ужаса. Принадлежащая Йэну фирма, которая предлагала «потрясающие путешествия, какие случаются раз в жизни», все время расширялась.