Кирсти Моусли - Разные полюса (ЛП)

– Я в порядке, – солгала я, задыхаясь, и чувствуя, как его руки медленно бродили по моему телу. Он заглушил мой ответ, снова поцеловав мою шею, его пальцы зарылись в мои волосы.

– Я видела тебя по телевизору, – вздохнула я.

О, Боже, почему я говорю это сейчас? Почему я не могу просто замолчать и наслаждаться моментом? 

Он отстранился немного назад и улыбнулся своей милой улыбкой, от которой появились ямочки. – Правда?

Я кивнула и прижала его к себе ближе, не желая, чтобы между нами было хоть какое-то пространство. Его руки скользнули вниз к моей заднице, нежно поднимая меня. Инстинктивно, мои ноги обернулись вокруг его талии, прижимая себя к нему так крепко, как только могла, складывая свои лодыжки на замок за его спиной.

– Ты выиграл свою гонку в Испании. Я видела тебя на подиуме, разбрызгивающим шампанское, – пробормотала я, не зная, почему я все еще говорила с ним, когда все, что я хотела сделать, бросить его на стул и опустошить его, за дюйм к концу его жизни.

Он кивнул и убрал мои волосы от раскрасневшегося лица, его большой палец скользнул по моей горящей щеке.

– Да. Значит, ты смотрела гонки?

Я сглотнула и покачала головой. Если честно, я не могла их смотреть. Я ненавидела смотреть его гонки; от одной только мысли о том, как он летит на скорости 200 миль в час, прижимаясь близко к земле, заставляла леденеть мою кровь. Я пыталась смотреть, но я начинала буквально кричать на телевизор, и, в конце концов, мне приходилось его выключать, прежде чем я заработаю сердечный приступ.

– Я не люблю это, – призналась я.

Он засмеялся и поцеловал кончик моего носа, все еще плотно прижимая меня к стене.

– Ты бываешь иногда такой смешной, Эм. Ты могла бы, по крайней мере, проявлять интерес к тому, что я делаю. – Он надулся, изображая обиду.

– Эй, я интересуюсь! Мне просто не нравится мысль о том, как ты чертовски быстро ездишь. И углы ... блин, Карсон, ты почти касаешься земли, когда наклоняешься. Это ужасно. Я не могу смотреть это, детка, я не могу.

Одна из его бровей приподнялась.

– Это значит, что тебе не скучно, просто, ты беспокоишься обо мне? – Он дразнил, руки разминали мои бедра, а его нос потерся о мой, в небольшом эскимосском поцелуе.

– Я, безусловно, не скучаю, видя тебя в кожаном комбинезоне, – застенчиво хихикнула.

– Извращенка, – усмехнулся он.

– И это говорит парень, который удерживает танцовщицу у стены, – отстреливалась я, ухмыляясь на него. Он злобно улыбнулся и оттолкнул нас от стены, падая на колени и, положив меня на спину на кофейном столике, скинув порно журналы на пол. Схватив меня за запястья, он поднял их мне над головой, и прижался тренированное тело к моему, заставляя мой желудок трепетать от волнения.

– Больше нет. Теперь я удерживаю танцовщицу на столе. – Он игриво пошевелил бровями, прежде чем нагнуться и нежно коснуться своими губами моих. Его руки скользнули с моих запястий на руки. Он переплел наши пальцы, страстно целуя меня. Он всегда был таким: нежным, любящим, мягким. Это не чувствовалось сексом, было чувство, что он занимался со мной любовью. Это было похоже на то, как если бы мы были связаны: один человек, одна душа, одна сущность.

К тому времени как все закончилось, я была полностью запыхавшейся и готовой уснуть. Закрыв глаза, я прижала его влажное тело к своему, скользя пальцами по татуировке на верхней части его спины. На его лопатках был распростерт Ангел-хранитель с крыльями. Мне очень нравился дизайн и я всегда молилась ему, чтобы он держал его в безопасности, что навсегда было запечатлено на его коже.

Он глубоко дышал, его лицо вжималось в изгиб моей шеи, каждый дюйм его тела прижимался к моему, когда мы лежали на полу перекрученными/запутанные конечностями. Он отодвинулся немного назад, поцеловал мою шею, прежде чем сесть, стянуть презерватив и бросать его в пластиковое мусорное ведро. Он взглянул на меня, и уставился в мое лицо, будто я была самым интересным в мире. Потянувшись, я проследил пальцем по татуировке, а сбоку на груди была причудливая надпись:

Никогда не езди быстрее, чем твой Ангел-хранитель может летать.

Я улыбнулся на эти слова; они настолько подходили Карсону.

– Ты собираешься сделать еще татуировки? – спросила я с любопытством, отслеживание каждую своим пальцем, прежде чем перейти к следующей. Он не был покрыт ими весь, но их было несколько. Я коснулась одной из самой любимой их них, которая находилась внизу живота, ниже пупка; вы могли бы увидеть ее только тогда, когда он был голый. Это была черно-белая бабочка, но контур крыльев был красиво выделен словами. Ее замысловатость вызывала во мне трепет каждый раз, когда я видела ее. «Вы дали мне крылья и научили меня летать», - гласило каждое крыло. У него также было стихотворение на латыни написано внутри его правого предплечья. Его тело было захватывающим и невероятным, и это искусство, казалось, только добавляло ему красоты.

Он пожал плечами, его глаза не покидали мое лицо.

– Может быть, если надумаю что-то, то сделаю. А что, они вызывают неприязнь или что еще? – спросил он, опускаясь снова радом со мной и оборачивая руки вокруг меня, и прижимаясь ближе, так что между нами не было ни дюйма пространства.

Я спрятала улыбку и кивнула.

– Да, они делают тебя немного отталкивающим, – солгала я.

Он засмеялся.

– Тогда нет, я не буду больше что-то делать. Только для тебя, Эм. – Выпустив глубокий вздох, он поцеловал меня в лоб, прежде чем оттолкнуться от пола. Он протянул мне руку, и я приняла ее, позволяя ему помочь мне встать на ноги. Его глаза изучали мое тело, и вдруг лоб сморщился, нахмурившись. – Ты похудела?

Я сглотнула. Дерьмо, что я должна сказать на это? В последние пару недель я потеряла немного. Клуб работал вяло и я не могла позволить себе правильно питаться в течение последних нескольких недель, все съедала аренда, и теперь поездка Рори. Я не думала, что кто-то заметит четыре или пять фунтов, но, очевидно, я ошибалась.

Я пожала плечами, пытаясь вести себя спокойно.

– Может быть. Я не знаю.

Он еще больше нахмурилась, когда он схватил меня за бедра, вращая из стороны в сторону, осматривая меня, что заставляя съежиться под его пристальным вниманием.

– Ты похудела, – подтвердил он. – Ты знаешь, что не должна терять слишком много. От тебя едва ли что-то осталось.