Мэйв Хэрэн - От любви не убежишь

— Спасибо, сэр, доброго вам дня, сэр.

Стивен помахал ему на прощание и, все еще улыбаясь, толкнул вертящиеся двери «Ди Агентства», отмечая про себя, как обычно, в каком замечательном месте оно расположено. Удачней, чем многие более престижные и крупные фирмы.

— Мои поздравления, мистер Джилфилан, — учтиво произнес охранник, вскочил, нажал на кнопку и вызвал лифт. Стивен и глазом не успел моргнуть. — Какая честь для агентства!

— Спасибо, Джордж.

Секретарша в приемной, игнорируя длинную очередь посетителей, добивавшихся ее внимания, поправила волосы и крикнула поверх их голов:

— Просто фантастика, Стивен!

И потом, пробивая пропуска посетителей своей машинкой, размышляла, что если бы ей пришлось выбирать не лучший ролик, а лучшего мужчину, то выбрала бы Стивена. Ей всегда нравились мужчины с курчавыми волосами и синими глазами. Настоящий ирландский красавец, даром что только наполовину ирландец и вырос в Лондоне. Это в крови. Ей нравились кельты — душевные, не то, что эти мрачные англичане. Она поймала себя на том, что напевает песенку о веселом бродяге, пробивая последний пропуск.

На третьем этаже Стивен обнаружил секретаршу Теда, расположившуюся перед его дверями:

— Его Королевское Ничтожество пребывает в хорошем расположении духа сегодня, благодаря вашему награждению. — Стивен снова улыбнулся, отпирая двери. Видимо, все в здании испытывали одни и те же чувства. — Он сказал, что ты можешь зайти к нему, как только придешь. У него для тебя хорошие новости.

Тесс, взбегая по парадной лестнице Кингсмилла, зажатого в углу Паддингтона между муниципальным кварталом пятидесятых и обветшалыми викторианскими строениями, чувствовала воодушевление, как всегда. Она любила свою работу. Иногда ей даже казалось, что она может по-настоящему влиять на жизнь людей.

Несмотря на убогий экстерьер, «Кингсмилл» был на удивление элегантен внутри, только-только после ремонта. До недавнего времени офисы с грязными оливково-зелеными ковриками и плакатами левых выглядели так, будто здесь радикальное крыло какой-то политической партии или крупная благотворительная компания третьего мира. Но теперь все это выбросили ради создания нового стильного образа в духе времени, куда более коммерческом. Офис, сплошь устланный лиловым ковролином, преобразился. Старые вещи заменили функциональной офисной мебелью, экземпляры журналов «Татлер» и «Она» вытеснили пожелтевшие пачки «Нового левого обозрения» и «Современный политик и общество». Только в кабинете Тесс все осталось по-прежнему. Поскольку Тесс была семейным юристом, ей удалось воспротивиться огульному облагораживанию помещений и отстоять свои стеллажи, где хранились старые детские игрушки, потрепанные книги в толстых переплетах и одноухая лошадка — качалка Элли и Люка. Ее офис, скорее, напоминал предродовую клинику, нежели адвокатскую контору.

Стоило Тесс появиться (на пятьдесят минут позже обычного), как на нее тут же набросилась Жаки, секретарша. С чашкой кофе в одной руке в другой она держала стопку папок.

— Не волнуйся, — успокоила она, — это только на утро, днем будет еще больше. — Тесс улыбнулась привлекательной негритянке. Та прекрасно знала свое дело и, по правде говоря, стоила трех адвокатов-стажеров.

— Жаки, почему бы тебе не бросить эту секретарскую работу и не пойти учиться на юриста? Ты намного умнее большинства клерков.

— И что, стать крутым специалистом по разводам, как вы? — Она показала на груду документов, ждущую Тесс. — Никогда. Я работаю, чтобы жить, а не живу, чтобы работать. — Она с шумом раскрыла расписание Тесс — до шести вечера ни одной свободной минуты, — А после работы я хочу отключиться и расслабиться. Тесс пожала плечами:

— Все ясно.

— Пригласить первого клиента? — спросила Жаки, протягивая ей дело.

Дженис Браун. Молодая мать из муниципального дома по соседству хочет развестись с мужем на основании неадекватного поведения — он оделся в женскую одежду и избил ее. Когда прибывшая полиция спросила мистера Айвора Брауна, привидение, открывшее дверь, в кожаной мини-юбке и брильянтовых серьгах, заявило, что оно и есть мистер Браун. Полный бред. Смеяться время от времени — единственный способ не сойти с ума от тех историй, в которые попадали ее клиенты. Иначе пришлось бы плакать.

— Кстати, — сказала Жаки, впуская первого клиента, — с вами хотела поговорить Патриция Грин.

Тесс сделала удивленную мину. Патриция Грин была ее постоянным оппонентом в «Кингсмилл». Она специализировалась в налоговом и корпоративном праве и приносила компании значительно больше прибыли, чем Тесс. Хотя Грин заявляла, что не имеет ничего против малоимущих, Тесс подозревала, что та просто ненавидит их, толпящихся в приемной, — портят новый имидж компании.

— Стивен, Стиви, входи, входи. — В маленьком крепком теле Теда едва умещалась вся его энергия. Он метался из угла в угол, точно взбесившейся кенгуру. — Ты знаешь, кто мне позвонил первым сегодня утром? — Стивена всегда поражала способность Теда выглядеть так весело и заговорщически одновременно. — «Всемирные Моторы». Хотят, чтобы мы сделали для них рекламу.

Стивен удивленно вскинул брови. Фирма была крупнейшим американским производителем автомобилей, настоящая удача.

— А я думал, что они вполне довольны своим сотрудничеством с СКР.

— Так оно и было до тех пор, пока они не пришли на вчерашнюю церемонию награждения и не сравнили свою неудачную и чересчур дорогую рекламу с твоим роликом со стиральной машиной. Они считают, что если ты смог сделать подобное с бытовой техникой, то наверняка здорово раскрутишь их новую модель.

Тед так широко улыбался, что Стивену показалось, будто его лицо вот-вот расколется надвое:

— Это будет самый большой заказ за все годы. Четыре миллиона. И два из них пойдут на телевизионное время. Все, что нам нужно, — это показать им, что у нас есть еще более блестящие версии того, откуда взялись тюлени.

— Когда же?

Тед был так любезен, что изобразил неуверенность.

— На следующей неделе?

Стивен засмеялся:

— В таком случае мне лучше приняться за работу.

Прежде чем храбро ринуться в следующую семейную историю с никудышным концом, Тесс решила, что ей необходимо выпить чашечку животворного чая.

Жаки не оказалось на месте, поэтому Тесс сама включила чайник и открыла буфет, где Жаки обычно хранила чай и кофе. Прямо на нее смотрела фотография Лайала Гибсона, удачливого молодого юриста, любимчика фирмы, вырезанная из газеты «Бюллетень правового общества». Тесс улыбнулась: что ж, так устроен мир.