Мэйв Хэрэн - От любви не убежишь

Она почувствовала: Жаки стоит сзади.

— Итак, Лайал Гибсон, — поддразнила Тесс, — а я и не знала, что ты неравнодушна к мистеру «Законы местного самоуправления».

— Не говорите глупостей, — отрезала она, захлопывая буфет.

Тесс безуспешно пыталась скрыть улыбку:

— Я поняла, что вы имели в виду. — Она смягчилась. — Он похож на Гарри Хэмлина, только намного лучше.

Через полчаса, когда Тесс мирно наслаждалась короткой передышкой, раздался стук, и в дверь просунулась голова Жаки.

— Пришла Патриция Грин. Вы можете принять ее сейчас?

Тесс поморщилась. Приход Патриции почти наверняка предвещал плохие новости. Она знала, что Патриция с ее степенями в экономике и юриспруденции считала себя непогрешимым совершенством, а Тесс — грязной девчонкой, хихикающей на задней парте. Быть «Социально ответственным человеком» означало, по мнению Патриции, не заниматься бесконечными неплатежеспособными клиентами себе в убыток, как это частенько делала Тесс, жалея их. По настоящему социально ответственный человек должен брать клиентов, способных принести фирме доход, и рассчитываться с ними по максимуму.

Тесс вздохнула:

— Пусть войдет.

Она услышала Патрицию раньше, чем увидела. Та как раз переживала стадию увлечения тяжелыми аксессуарами. Серьги, браслеты, на туфлях и сумке — цепочки. На Патриции было больше позолоты, чем на прилавке ювелирной лавки. Тесс так и хотелось посоветовать ей продеть кольцо в нос: тогда можно было бы навешать еще больше цепей.

— С вашей стороны очень мило уделить мне минутку.

— Чем могу быть полезна?

— Вы не слышали, какие ходят слухи?

— Какие?

— Они думают сменить партнера.

Тесс сделала каменное лицо. Конечно, она что-то такое слышала, хотя главный партнер пообещал, что в следующий раз они возьмут в качестве партнера ее. Может быть, они уже приняли какое-то решение и пока еще не сообщили ей?

Патриция продолжала:

— Если вы ничего еще не знаете, я могу рассказать вам, что говорят. Они точно собираются взять нового партнера. — Патриция снисходительно улыбнулась. — Но до сих пор не решили, кто это будет — вы или я.

Стивен пожевывал конец карандаша и смотрел в блокнот. Он сидел уже битый час, пытаясь придумать то, что потрясло бы воображение владельцев «Всемирных моторов» и убедило бы их, что стоит расторгнуть контракт с самым популярным агентством в Лондоне и вперить свой бизнес ему. Но ничего не приходило в голову. Он знал, в чем дело. Фирма запускала новую серию роскошных высококлассных машин, и Стивен не мог не удивляться: неужели именно это нужно людям сейчас, в разгар самого жестокого с тридцатых годов кризиса (если, конечно, не относиться серьезно к заверениям правительства, что кризис преодолен).

Он подошел к окну — его приятель, бомж, устроил пирушку на лужайке. Повернувшись к столу, он заметил вчерашнюю награду и взял ее в руки. Грубый кусок металла, единица измерения веса — престиж. Он уже получил несколько приглашений на ланч от директоров других рекламных агентств, несомненно, чтобы выяснить, можно ли переманить его на разумных условиях.

Господи, что же такое с ним происходит? Пожалуй, он достиг наивысшего успеха в своей работе. Но вот подкрадывается ощущение неудовлетворенности, от которого он никак не может избавиться. Еще и этот вопрос Люка сегодня утром: «Для чего нужна реклама, папа?» Он отшутился, но ведь у него у самого не было ответа. Может, это просто спад после вчерашнего напряжения?

Обернувшись, он увидел Билла Беркли, молодого сотрудника агентства, с которым они вместе делали рекламу «Ультрон», — в дверь просунулась его голова с широченной улыбкой.

— Знаешь что? — В глазах блеск, рубашка фирмы «Турнбулл и Ассер», и красные спортивные подтяжки. Молодые служащие рекламных компаний обычно большие модники.

— Что? — отозвался Стивен.

— Я собираюсь работать с тобой над роликом для «Моторов».

— Если получим заказ.

— Конечно, получим. С твоим-то талантом и моим шармом! Обязательно получим! — Он благоговейно показал на награду, как на святыню. — Вот она! Ужас, правда?

Стивен рассмеялся. Билл в совершенстве научился различать тончайшие градации статуса в мире рекламы. Он мог бы написать диссертацию о том, что значила для престижа фирмы возможность выпускать пять роликов для БМВ вместо трех.

— Да ладно тебе, бар закроется только через полчаса, твою победу надо отметить.

Стивен вздохнул с облегчением. Возможно, его настроение еще переменится.

— Хорошая мысль.

Тесс уже надела пальто и направилась к дверям, но тут заметила Вилла Кингсмилла — он как раз выходил из своего кабинета — и поняла, что такой шанс не следует упускать.

— Вилл! — позвала она. — Можно вас на минутку?

Вилл обернулся. Как розовый лосось, которого неожиданно вытащили из воды, он беспомощно извивался, стараясь соскочить с крючка. За последнее время он растолстел и уже не был похож на того худого и голодного радикала, который основал фирму двадцать лет назад, на пике своего реформаторского пыла. Сейчас он больше напоминал представителя партии тори, с удовольствием вкушающего все прелести благополучной жизни.

— Конечно, Тесс. У тебя есть время посидеть, выпить что-нибудь?

Тесс знала, что она ему не безразлична, это было ее единственным преимуществом. Он позвал ее работать к себе, потому что она была увлекающейся и преданной делу и всегда говорила начистоту то, что думала. Но нее это было пять лет назад. Теперь, она подозревала, эти качества стали ему неудобны. Он пропустил ее в свой кабинет.

— Спасибо. Бокал белого вина был бы очень кстати.

— Итак, чем могу быть полезен?

— Я по поводу этих слухов.

— Каких слухов? — Вилл налил себе виски.

— Что вы собираетесь взять нового партнера. — Она чуть было не добавила: «и вы не можете решить, кто это будет, я или Патриция».

— Тесс, Тесс, — закудахтал Вилл и сел напротив. Иногда Тесс казалось, что он решил перескочить средний возраст и сразу войти в фазу «пожилой судья». — Я же обещал, что ты узнаешь об этом первой. Пожалуйста, не слушай сплетен.

Тесс допила вино. Она не знала, верить ему или нет. Но что делать? Она встала.

— Замечательно.

— Моя дорогая девочка! — Тесс восхищало, как хорошо ему давалась роль старика, ведь он был не больше чем на десять лет старше ее. — Ты что же, думаешь, что я отступлюсь от своего слова?

Тесс закрыла за собой входную дверь и прислушалась. Дом как-то странно затих. Она прошла на кухню и бросила сумку на стул. Отвратительный хруст под ногами означал, что Люк уже вернулся домой, — пол был усеян кукурузными хлопьями. Вот уже год, как Люк проходил «Период Любви к Кукурузным Хлопьям». Он ел только то, что насыпалось из картонной коробки, и Тесс вынуждена была давать ему витаминные добавки, на всякий случай, потому что, говорят, самое полезное в этих хлопьях — упаковка. Впрочем, в последнее время он начал есть все, что посыпано хлебной крошкой и побывало в печи. «Шаг в правильном направлении», — говорила себе Тесс.