Мэг Кэбот - Принцесса в розовом

К сожалению для Тины, мужчина, которого она любит, или когда-то любила, бросил ее ради девушки по имени Жасмин со скобками на зубах. Тина говорит, что она возвела после предательства Дэйва Фаруха Эль-Абара стену эмоциональной самозащиты. Она сможет полюбить только такого мужчину, который эту стену сможет сломать. Похоже, им мог бы стать Питер Цзю, с которым Тина познакомилась во время весенних каникул. Но он был слишком увлечен поп-корном, и это вскоре оттолкнуло ее, как и любую здравомыслящую женщину.

Тина думает, что Майкл пригласит меня завтра, в мой день рождения. О, пожалуйста, хоть бы это так и было! Это был бы самый лучший подарок ко дню рождения во всей моей жизни. Кроме Толстого Луи, конечно.

Я только надеюсь, что он не будет делать этого перед всей моей семьей. Потому что Майкл придет на семейный праздник. У нас будет завтра праздничный ужин с бабушкой, моими папой и мамой и мистером Джанини. А, и Лар-сом, конечно. А затем, вечером в субботу, мама устроит большую молодежную вечеринку для меня и всех моих друзей. (Это, конечно, если она еще сможет ходить, принимая во внимание ее-сами-знаете-что.)

Я не рассказывала Майклу о проблеме с ее-сами-знаете-чем. Я верю в открытые и честные отношения с молодым человеком, которого любишь, но, честное слово, есть вещи, которые ему совершенно не обязательно знать. Например, что у моей беременной мамы проблемы с мочевым пузырем.

На ужин я пригласила только Майкла. Все остальные, включая Лилли, приглашены только на вечеринку. Ну как неромантично было бы праздновать день рождения с мамой, папой, отчимом, бабушкой, телохранителем, своим парнем и его сестрой. По крайней мере, мне удалось этот круг немного сузить.

Майкл сказал, что обязательно придет и на ужин, и на вечеринку. Очень смело с его стороны, и это еще одно доказательство того, что он – самый лучший на свете бойфренд.

Если бы мне удалось еще уломать его на этот выпускной бал.

Тина говорит, что мне надо просто подойти и спросить самой. После того как Тина крутила и играла с Дэйвом, в результате чего он смылся к Жасмин со скобками, она выступает за искренние и честные отношения с молодыми людьми. Я не знаю. Выпускной – это нечто особенное. Особенно если принять во внимание тот факт, что до моей поездки в Дженовию осталось всего два месяца, И там я должна буду провести все лето. Это нечестно!

– Ты же подписала контракт, Миа, – бесконечно твердит мой папа.

Да, я подписала контракт, и это было год назад. Ну, ладно, семь месяцев назад. Ну и как, скажите пожалуйста, я могла тогда знать, что так сильно и страстно влюблюсь? Ну да, я и тогда была сильно и страстно влюблена, но – але! – это было совсем по-другому! И настоящий предмет моих воздыханий не любил меня в ответ. Или, даже если любил (а утверждает, что любил!!!!!!!!!!!!!), я же тогда об этом не знала, правда?

А теперь, как я проведу целых два месяца вдали от мужчины, которому отдала свое сердце?

О нет. Ни за что. Даже думать невозможно.

Одно дело – провести в Дженовии Рождество. Это же всего лишь тридцать два дня. Но июль и август? Что, мне надо будет провести целых два месяца в разлуке с ним?

А вот мой папа считает, что он очень добрый, так как изначально собирался загнать меня в Дженовию на ЦЕЛОЕ ЛЕТО. Но так как мама в июне должна родить, он не устает напоминать мне, что пошел на немыслимую уступку, разрешив остаться в Нью-Йорке до рождения моего братика или сестрички. О да. Спасибо, папа.

Папу ждет большой сюрприз, если он считает, что я беспрекословно соглашусь провести последние два месяца первого лета, когда у меня появился настоящий парень, вдали от этого парня. Ну что вообще можно делать летом в Дженовии? НИЧЕГО. Вся страна набита туристами. Туристов и в Нью-Йорке тучи, но тут они не такие мерзкие, получше тех, что приезжают в Дженовию. И Парламент на каникулах. Что мне там делать целыми днями! По крайней мере, здесь хоть будет ребенок, если мама поторопится с его рождением. Мне бы хотелось, чтобы это случилось до начала топя, потому что жить с ней сейчас – то же самое, что находиться рядом с вулканом. Честное слово, она сейчас постоянно рычит на нас, она в плохом настроении из-за давления воды на ее сами-знаете-что (иногда мама делится совершенно лишней информацией).

Что бы ни происходило во время беременности, неужели это не самое счастливое время в жизни любой женщины? Что же может быть чудеснее, чем носить в себе чудо и славу созидания?

Очевидно, мама никогда не слышала о таких вещах.

Основная же проблема состоит в том, что это будет последнее лето до перехода Майкла в колледж. Да, конечно, колледж расположен всего в нескольких остановках подземки от моего дома, но, тем не менее, я больше не буду видеть его в школе каждый день, как сейчас. Он больше не будет забегать в класс, чтобы угостить меня клубничным мармеладом, как, например, он сделал сегодня перед алгеброй, к ужасной зависти Ланы Уайнбергер, потому что Джош НИКОГДА не угощает ее никаким мармеладом.

Нет. Майкл и я должны провести это лето вместе, мы будем устраивать пикники в Центральном парке (хотя я ненавижу пикники в общественных местах, потому что со всей округи сползаются бездомные и начинают голодными глазами смотреть на твой сэндвич с яичным салатом, и ты, естественно, отдаешь им свой сэндвич, так как чувствуешь перед ними вину за то, что у тебя есть так много, тогда как у некоторых нет ничего, и в результате не дожидаешься от них никакой благодарности, более того, слышишь высказывания на тему, что они «ненавидят яичный салат», что, по моему мнению, очень невежливо). Или еще мы пойдем на «Тоску» в «Грейт Лоун» (хотя я ненавижу оперу, потому что все ужасно трагически умирают в конце, но все равно). А еще летом бывают фестивали на дни разных святых. А в Малой Италии всегда что-нибудь постоянно празднуют, и Майкл, может быть, выиграет для меня мягкую игрушку в тире (правда, он может быть принципиальным противником оружия, как и я. На мой взгляд, пользоваться оружием имеет право только солдат или какой-нибудь представитель силовых структур государства).

И все же. Это могло бы быть так прекрасно, так романтично, если бы только мой папа не пришел и все не испортил.

Лилли говорит, что просто мой папа боится быть покинутым, и этот страх преследует его с тех пор, когда умер его отец и он остался с бабушкой. Поэтому он так настаивает на том, чтобы я провела все лето в Дженовии.

Правда, дедушка умер, когда папе было уже за двадцать, и он был не таким уж юным, поэтому мне не совсем понятно то, что говорит Лилли. Но, по мнению Лилли, человеческая психология – странная и загадочная вещь, и мне надо просто принять все как должное и жить дальше.