Диана Мортеньес - Осколок

…Хотя после армии у него несколько лет шрам на лбу был… И девчонки просто вешались на него гроздьями. Видимо, боевые раны — сильнодействующее любовное средство. Даже отец завидовал: при всей их похожести сильно жалел, что сам в молодости не догадался сделать себе шрам с легендой, вместо того, чтобы ломать руки да ноги в драках ради женского внимания.

— Макс, — начала Наташа робко. И вздохнула глубоко, словно стараясь набрать в легкие не воздуха, а смелости. — Макс, ты не хотел бы второго ребенка?

Мужчина забеспокоился, отвел глаза, перевернулся на спину, чтобы не смотреть ей в лицо. Рассчитывал, что у него еще есть время не попадать на этот вопрос. Впрочем, в самом вопросе-то ничего страшного нет, но Наташина реакция на его ответ не очень известна.

— Нет, солнышко, не хотел бы, — ответил он в какой-то степени честно.

И Наташа сама удивилась, как тяжко и грустно ей стало. Хотя, вроде и не рассчитывала, что он согласится…

— Почему? — спросила она и чуть не расплакалась. Наверно, это оргазм сделал ее такой уязвимой и чувствительной.

Макс услышал по ее голосу все ее переживания. Сразу захотелось обнять девчонку, утешить и даже согласиться на ее предложение.

— Зайка, я не потяну еще одного человека содержать, — ответил он извиняющимся тоном. — Маленький ребенок столько денег на себя требует, а еще и Катя идет в школу — это тоже большие расходы… Не сердись, но у меня не та работа, с которой я могу позволить себе еще одного ребенка…

Хотя это, конечно, заставило бы Наташу остаться в Сочи…

А Наташе стало так легко на сердце… Максим отказался не из-за ее возраста! Даже не упомянул о том, что она еще несовершеннолетняя и все такое… В благодарность за это чмокнула его в щеку и сказала:

— Тогда пойду выпью таблетку, а то уже больше суток прошло. У меня как раз «залетные» дни.

Наташа чувствовала себя чуток неловко — в первый раз затронула эту тему. Хотелось бы поговорить обстоятельнее, но пока не нашла в себе достаточной отваги. Пока она надевала халатик, стоя рядом с кроватью, Максим нежно погладил ее бедро и поцеловал ягодицу. Наташа взамен растрепала его и без того растрепанные волосы и только после этого направилась в ванную.

Все-таки, хорошая у него девушка! Понимающая и тактичная! Максим остался в комнате один и только сейчас осознал, что и сам слишком волнительно воспринял Наташин вопрос. Просто это, скажем так, больная тема. Мысль, которую он часто думает и никак не решается обсудить со своей подружкой.

Ему казалось, что между ними осталась какая-то недоговоренность, ведь разве такие вопросы решаются в двух словах за минуту? Поднялся и пошел в ванную вслед за Наташей.

— Тебе чай сделать?

Наташа кивала и утвердительно мычала — чистила зубы.

Когда пришла на кухню и заняла свою табуретку сбоку от стола, Макс признался:

— Вообще-то, я не против детей.

Наташа удивленно выглянула из-за ободка чашки.

— И хотел бы иметь больше двух, — продолжал мужчина. — И даже больше трех. Но не раньше чем через пять лет. Тогда у меня в школе наберется десятилетний стаж, я оформлю на себя эту квартиру и смогу уволиться. Правда, не знаю, какая у меня тогда работа будет: в клубе, конечно, хорошо, и платят неплохо, особенно в сезон. Но мне с каждым годом все труднее работать по ночам… Все больше хочется спать… Было бы здорово, если к тому времени в школе были бы достойные зарплаты — я бы с радостью остался. Да и ты окончишь институт и тоже будешь работать. Тогда и подумаем о ребенке, ладно? Ты же еще молода, тебя время не поджимает… А детей я, правда, очень хочу.

— Ладно, — улыбнулась девушка. И чутко уловив его тревожность, поспешила успокоить: — Макс, я не обижаюсь, ты абсолютно прав. Я вообще о деньгах не подумала. Для меня тема потомства носит исключительно психологический характер. Просто… Не знаю… Просто хочется иметь ребенка. И как бы… понимаешь… у нас с тобой такие серьезные отношения… Само собой, я задумываюсь о продолжении…

— Знаешь, у моих родителей тоже тринадцать лет разницы, — сообщил вдруг Максим с улыбкой.

— Правда? — обрадовалась Наташа и засияла, как лампочка.

Она, конечно, бывала вместе с любимым на днях рождениях его родителей, каждый раз четко знала возраст то мамы, то папы, но вот сопоставить эти цифры — не приходило в голову. Ведь в их годы эти тринадцать лет совершенно не бросаются в глаза. Так же будет и у них с Максимом… Он продолжал:

— Я родился как раз, когда отцу был тридцать один год, а маме восемнадцать. Мы повторили бы их подвиг, если бы решились сейчас заводить детей. Правда, родители встречались всего месяца три, когда вдруг совершенно неожиданно поняли, что беременны.

— И я узнаю это только сейчас?! — воскликнула девчонка. — Макс, ты на редкость противоречивый человек! Ты долго возражал против связи с ученицей, хотя у самого в детстве была связь с учительницей! Сам потерял девственность в пятнадцать лет, а мне в пятнадцать не разрешал. Ты переживал, что слишком взрослый для меня, хотя у тебя всегда перед глазами живой пример, как люди с точно такой же разницей в возрасте живут вместе уже тридцать лет!

— Во-первых, это была не учительница, а студентка, которая проходила у нас практику! — возразил Макс. — Во-вторых, я все-таки мальчик. Мальчикам терять девственность — вообще ерунда и поскорее бы. Так что не сравнивай несравнимые величины. А мать всю жизнь упрекала отца, что он загубил ее молодость…

— Я бы не упрекала тебя! Я благодарна вам с Богом за то, что ты рядом… — сообщила девушка мечтательным голосом.

Максим рассмеялся:

— Здорово, что ты так говоришь: «нам с Богом»! Да, мы с Богом долго думали, быть ли мне с тобою рядом… Только давай, пожалуйста, обсудим еще одну вещь. Ты знаешь, как Саня стал отцом? Его девушка говорила ему, что пьет таблетки, а сама, видимо, этого не делала. Потом подождала, когда аборт делать стало слишком поздно, и тогда рассказала о беременности ему. Надеюсь, тебе не придет в голову добиваться таким способом того, чего тебе хочется?

— И, тем не менее, Саня безумно счастлив! — парировала Наташа. Просто у Наташи такой характер: она всегда борется за справедливость! И продолжала, глядя Максиму в глаза: — Конечно, я не стану тебя обманывать. Если уж очень сильно захочу, думаю, я смогу тебя уговорить. Так что не беспокойся, без твоего согласия я ничего не сделаю… (Вдруг вспомнила, что такую фразу говорил Максим, когда уже почти-почти был ее парнем. До сих пор повторяет за ним, как за кумиром…) А насчет Сани ты немножко заблуждаешься, — призналась она и траурно понизила голос, словно слова даются ей с трудом. — Он сам очень легкомысленно относится к контрацепции, и то, что кто-то от него «залетел», вполне закономерно при его халатности…