Лаура Кэй - Сердца во тьме

- Что ты делаешь? - спросил Каден.

- Ох, просто снимаю свой пиджак. Мне немного жарко. Интересно, как долго мы уже здесь, - она вытащила свою блузку и потрясла подолом, чтобы охладить воздухом свой живот.

- Я не знаю. Возможно час, полтора?

- Да, - Макенна согласилась, полагая, что уже где-то около 20:00.

Она снова уселась в свой угол, но повернула немного свои бедра. Даже притом, что здесь имелось ковровое покрытие, пол все равно был жесткий. Ее пятая точка занемела.

- Так, чья очередь? – спросила она.

Каден усмехнулся. – Без понятия. Твоя очередь спрашивать.

- Какие грандиозные планы у тебя были на сегодня?

- Никаких грандиозных планов на самом деле. Я просто собирался встретиться с несколькими приятелями и поиграть в бильярд. Я работаю много ночных смен, поэтому не могу тусоваться с ними столько, сколько мне бы хотелось.

Макенна подумала, что это звучит прекрасно. Кроме ее друзей по колледжу, только один из которых находился вместе с ней в округе Колумбия, у нее не имелось много подруг, чтобы потусоваться. По какой-то причине ей всегда было проще завести друзей среди парней. Она винила во всем этом детство в окружении своих братьев и их друзей.

- Как насчет тебя?

- Ох, у меня намечалось очень важное свидание с моим диваном и бутылкой вина.

- Ну, уверен, они перенесут встречу.

- Да, - Макенна усмехнулась, затем вздохнула. - Они почти всегда доступны. Ладно... идем дальше от этой угнетающей темы...

- Ты встречаешься с кем-нибудь? - спросил Каден, вообще никак не меняя угнетающую тему.

- Очевидно, нет. А ты?

- Нет.

Макенна получила больше удовольствия от его ответа, чем, как она думала, должна на самом деле. Возможно, она просто рада, что не была единственным одиноким человеком. Все ее друзья, казалось, либо женаты, либо в отношениях. Это походило на линию падения из домино, только она, казалось, не находилась в этой линии.

- Ладно, - сказала Каден с хлопающим звуком, который прозвучал громко в небольшом пространстве, - Любимый цвет.

- Серьезно?

- Вернемся к основам, Рыжая.

Она широко улыбнулась на это прозвище, многие так называли ее, но ей по-настоящему никогда не нравилось оно до сих пор.

- Голубой. Твой?

- Черный.

Она ухмыльнулась. – Как и у большинства парней.

Он усмехнулся. И с энтузиазмом пустился еще как минимум в двадцать вопросов из разряда мелочей, которые ты узнаешь о человеке после пары месяцев знакомства: любимая группа, любимый фильм, любимая еда, любимое место, любимое все-остальное-что-он-только- мог-придумать, самый смущающий момент и лучший день в жизни, хотя он решил не спрашивать о худшем дне в ее жизни. Макенна была рада – она поняла, что не сможет противостоять желанию прикоснуться к нему, если он вновь заговорит о своем брате.

Макенна наслаждалась разговором. Где-то в середине разговора про «любимое», она растянулась на полу и поддерживала голову, опираясь на локоть. Несмотря на то, что она загнана в ловушку в черном, как смоль лифте в течение пары часов с незнакомцем, Макенна чувствовала себя на удивление расслабленной. Самая незначительная мелочная мысль пробралась в глубины ее сознания – она отчасти не с нетерпением ждала, когда питание вернется в лифте, после чего они дальше пойдут своими разными путями.

И, даже более того, у них было удивительно много общего. Они оба любили итальянскую и тайскую кухню. Она могла даже закрыть глаза на его любовь к суши, так как он ярый поклонник группы Kings of Leon, ее, несомненно, любимой группы. Они оба с удовольствием предпочитали ходить на бейсбольные матчи, чаще находиться на солнце и пить пиво с друзьями, и ни один не понимал вообще смысл игры в гольф. Также они разделяли любовь к глупым юмористическим фильмам, хотя и не смогли договориться о едином рейтинге в их списках.

Это был самый интересный разговор, который у Макенны произошел за очень долгое время. Каден, казалось, был искренне заинтересован в ее ответах. И он спорил и отстаивал каждую незначительную точку зрения на протяжении всего разговора так, что она захотела поцеловать его, чтобы только он заткнулся. Ей нравилось, как она чувствовала себя рядом с этим мужчиной, несмотря на тот факт, что она никогда не положила бы глаз на него.

Каден не мог вспомнить, когда в последний раз у него происходил такой легкий разговор или когда в последний раз он смеялся или даже просто улыбался так много. Это ощущалось... хорошо – что было замечательно. Он слонялся где-то между «прекрасно» и «довольно хорошо» большинство дней. И он давно смирился с этим. Это было лучше, чем тот мир, где он провел большую часть своей юности.

- Мне нужно встать и потянуться, - сказал он, откуда ни возьмись.

- Да, я знаю. Этот пол удручает немного, чтобы быть желаемым.

- По крайней мере, здесь есть ковровое покрытие, а не просто мрамор или плитка. Твои ноги замерзли бы, если бы не оно, - Каден вытянул свои руки над головой и наклонил туловище назад и вперед, и в это время он вспомнил, как недлинная серая юбка костюма облегала ее красивую задницу. Его позвоночник хрустнул, когда он повернулся налево.

- Холод ощущался бы хорошо прямо сейчас.

Макенна права. Кондиционер был бы кстати, который имеется в большинстве офисных зданий летом для поддержания приемлемой температуры. Еще не было жарко, но все шло к этому.

Как только Каден снова обосновался на полу и попытался найти положение, которое не усугубляло бы покалывания в его заднице и бедрах, Макенна вновь возобновила вопросы. - Итак, я работаю в этом здании, но как ты угодил в этот прекрасный лифт сегодня?

- Улаживал дела по поводу наследства своего отца. Офис его законного партнера находится на седьмом этаже.

- Ох, изви…

- Не стоит. Мой отец был очень несчастным человеком в течение очень долгого времени. И мы не ладили. Он должно быть в лучшем месте теперь. Во всяком случае, мне просто нужно было подписать кое-какие документы.

Он только едва услышал Макенну, - Ой.

- Итак, - сказал он, желая отойти от еще одной угнетающей темы, - Первые разы – кто, когда, где, как хорошо.

- Что? – Макенну переполнял недоверчивый смех. - Ммм, я думаю, нет.

- Почему нет? Мы поговорили, наверно, обо всем остальном. Я даже начну первым.

Макенна немного помолчала и затем начала двигаться по кругу. Она оказалась ближе, чем была.

- Что ты делаешь?

- Я не лелею идею говорить об этом, пока я, по крайней мере, не разделила трапезу с тобой. И я умираю с голоду здесь.

Он пытался игнорировать свой желудок последние... черт, он даже не знал сколько времени. Но от ее упоминания о еде потекли слюнки.