Мэри-Роуз Хейз - Греховные тайны

— О Боже, Лудо! — выдохнула Кристиан. — Не надо… не здесь…

Все тело ее обдало жаром, каждая клеточка тянулась к Лудо, жаждала его прикосновений. Грудь горела больше, чем когда-либо. Может быть, это из-за ребенка.

— О, Лудо! — простонала она.

Кристиан не знала другого такого притягательного человека. Она прожила с Лудо уже год и весь этот год провела в постоянном возбуждении. Стоило ей лишь взглянуть на него — на его крепкие ноги, на изгиб широких плеч, на мускулистые руки, покрытые золотистыми волосами, — как она тут же ощущала жаркий прилив желания.

— Не застегивай блузку. Я хочу смотреть на тебя, когда ты идешь. Твоя грудь так прекрасна в движении.

— Нет, Лудо.

Она подняла руку, чтобы застегнуть блузку, но он не дал. Перехватил ее руку, крепко прижал к себе. Усмехнулся:

— Кроме меня, никто тебя здесь не увидит.

Это была сущая правда. Охранник крепко спал в своей хижине. Здание клуба давно опустело, лишь в одном окне горел свет. Они медленно прошли мимо двух теннисных кортов, с их светившимися в темноте белыми линиями, мимо площадки для барбекю, мимо бассейна и дальше, через лужайку к гавани, где на причале стояли спортивно-рыболовецкие суда и несколько яхт. Одно из них водоизмещением в тридцать футов под названием «Эспириту либре» — «Свободный дух» принадлежало Лудо.

Он наклонился к самому ее уху:

— Надеюсь, ты не собираешься спать сегодняшней ночью?

Намеренно чувственным жестом он потер ладонью ее твердые соски.

Кристиан задохнулась:

— Я… — Внезапно она замерла на месте и схватила его за руку. — Там на корабле кто-то есть!

Лудо потянул ее назад, прикрыл собой. В один момент он преобразился. Перешел в другое состояние, словно кто-то повернул выключатель. Кристиан услышала его тяжелое дыхание. Так бывало всегда, когда он злился на себя за то, что забыл об осторожности.

На палубе мелькнул и погас огонек. Кто-то кашлянул.

Кристиан почувствовала, что напрягшиеся мышцы Лудо немного расслабились.

— Кто здесь? — позвал он негромко все еще напряженным голосом.

— Эй, Лудо, привет. Это я, Бето.

Дрожащими руками Кристиан застегнула блузку и пошла вслед за Лудо. На корабле их ждал Альберто Торрес — клубный менеджер, приятель Лудо. Как оказалось, ничего страшного не произошло. Он явился, чтобы сообщить о срочном телефонном звонке для сеньоры.

— Я подумал, что вы скоро вернетесь, поэтому решил подождать. Вы подошли так тихо… напугали меня до смерти. Не откажусь от кружки пива.

Он подал Кристиан бумажку с сообщением от Изабель из Лос-Анджелеса.

День оказался безнадежно испорчен. Изабель настаивала, чтобы Кристиан тотчас же вылетела в Англию.

Отец умер. Ее ждут.

— Я не могу, Иза. — Кристиан говорила по телефону из клуба. — Просто не могу.

Как странно, что она все еще испытывает страх перед отцом, даже после его смерти. Она всегда его боялась. Его и того немыслимого напряжения, которое он приносил с собой, когда появлялся в доме. Атмосфера в маленьких темных комнатах сгущалась настолько, что становилось нечем дышать. Кристиан в такие минуты в панике выбегала из дома, мчалась по длинным пустым улицам с одинаковыми домами по обеим сторонам. Их окна смотрели на улицу пустыми глазами. Она бежала и бежала, пока в конце концов не садилась в автобус — не важно какой, лишь бы уехать подальше от дома.

— Я знаю, что ты чувствуешь, Крис, — услышала она голос сестры.

Нет! Этого никто не может знать, особенно Изабель, которая никогда в жизни никого и ничего не боялась.

— Крис, — снова заговорила Изабель, — мы с Арран там тоже будем. Все будет хорошо. Мы же не можем оставить маму наедине с этим. И кроме того, она сказала, что хочет нам что-то сообщить.

«Ничего больше она не может рассказать мне об отце», — тупо подумала Кристиан. Ей почудилось, будто стены смыкаются над ней и становится нечем дышать.

Однако неожиданно для самой себя она нехотя согласилась приехать. Иза и Арран будут с ней.

Завтра рано утром Бето отвезет ее в аэропорт в Маягуэс. Потом получасовой перелет через остров до Сан-Хуана, а оттуда — до Лондона, где Изабель забронировала для них номер в отеле «Дорчестер».

Зато теперь у нее есть ребенок. Мысли о Лудо, о ребенке, об их будущей жизни придадут ей сил. Кристиан напомнила себе, что теперь она не одинока. У нее есть своя семья. Внезапно она ощутила теплоту и прилив уверенности. Она будет думать о них, и все будет хорошо.

Когда она сказала Лудо о ребенке, наступила мертвая тишина. Он молча смотрел на нее, а когда наконец заговорил, в голосе его звучало лишь холодное удивление.

— Ребенок?! Как это?

Кристиан показалось, будто между ними опустился стальной занавес.

— Наверное, виновата моя небрежность, — пробормотала она.

Сердце у нее упало. Она не могла этого вынести.

Значит, он все-таки не хочет ребенка. Он выглядел рассерженным. Разъяренным.

— Ты уверена? Какой срок?

— Три месяца.

— Наверное, еще можно…

Он замолчал, почувствовав, что у нее перехватило дыхание, но невысказанные слова висели над ними в воздухе, как смертоносное оружие.

— Нет, — произнесла Кристиан.

Лудо пожал плечами:

— Ну что ж… Тогда мне больше нечего сказать.

— Да, наверное…

Кристиан было невыносимо больно. Они легли в постель, стараясь не касаться друг друга. Сейчас Лудо спал, лежа рядом с ней, очень тихо, как всегда.

Кристиан лежала на спине, глядя через открытый люк на звездное небо. Внезапно звезды показались ей слишком яркими, слишком крупными, беспокойными, словно смеялись над ней. Слезы катились по ее лицу и высыхали на щеках.

— Когда ты собираешься вернуться? — спросил Лудо перед тем, как заснуть.

— Думаю, через неделю. Может, через две.

Воцарилось молчание.

— Лучше забронируй себе номер в отеле. Я не знаю, где буду в это время.

Кристиан сразу поняла, что это означает. Он собирается нарушить свое обещание. Неизвестно, что послужило тому причиной — смерть ее отца, известие о ребенке, а может, что-то другое.

На следующее утро она улетела в Англию с ужасным предчувствием, что никогда больше не увидит Лудо.

Известная писательница Арран Уинтер провела первую половину дня за беседой с начальником Управления пожарной охраны Сан-Франциско Руфусом Махоуни в гриль-баре на площади Вашингтона.

Сорокапятилетний Руфус Махоуни весил больше двухсот фунтов при росте шесть футов и пять дюймов.

Сейчас он поглощал пищу с нескрываемым наслаждением и точно так же, по-видимому, наслаждался беседой.

Арран пристально смотрела на него своими большими серьезными глазами.