Юлия Зеленина - Поиск.ру

Наташка еле сдерживала смех, когда слушала мое грустное повествование о маленьком вечернем приключении.

– Он меня привез домой и предложил встретиться на следующей неделе, – закончила я и трагично вздохнула. – Я никогда не встречалась с женатыми мужчинами.

– Значит, твой час настал, – произнесла приговор подруга. – И что ты решила?

– Да, плевала я на него с высокой колокольни! Мог бы предупредить, а не констатировать факт уже после… Я его спросила, почему он изменяет жене? «Изменял и буду изменять» – получила я твердый и уверенный ответ.

– Дура ты, – сказала Наташка зевая. – Кто мужчине задает подобные вопросы?!

Мы попрощались, и я повесила трубку.

В эту ночь я опять не могла заснуть, потому что размышляла о своем новом опыте – встрече в чужой квартире с женатым мужчиной и о его супруге… и стало мне жалко ее, по-человечески жалко. Я решила не думать больше о Вадике. Хотя бы попытаться! Пересчитывая овечек, примерно на три миллиона седьмой я заснула.

Некоторые мои приятельницы считают меня черствой. Мне это неприятно, но я не спешу их разубедить в этом. Да иногда я держу маску безразличия и причина этому – мое субъективное мнение, согласно которому, в ответ на бесконечные жалобы на мужей, я принимаю сторону последних. И не всегда спешу делиться своим мнением, чтобы просто напросто не пострадать от острых зубок несчастных в браке женщин.

Ну, судите сами: моя соседка Ирка, живущая этажом ниже, очень неплохой человек, но полная дура и истеричка вдобавок. Каждый день она обыскивает одежду супруга, дабы найти улику, подтверждающую ее подозрение в том, что он ей изменяет. Это стало настоящей манией.

– Почему ты решила, что муж тебе изменяет? – спросила я Ирку.

– Потому что все изменяют, я это чувствую хребтом, – процедила сквозь зубы моя приятельница, после чего глаза ее сверкнули недобрым огоньком. Ирка, брызгая слюной, кричала, что мир стал невыносим, потому что мужскую половину человечества составляют либо импотенты, либо гомосексуалисты.

– К какой из этих категорий относится твой муж? – спросила я весело, наивная полагая, что моя невинная шутка погасит истерический приступ беснующейся соседка. Ирка несколько секунд смотрела на меня со странным выражением лица. Мне даже стало страшно, потому что я не могла понять, что именно думает женщина, сидящая напротив.

– Мой муж относится к первой категории, – сказала она тихо и вышла с кухни. Я вздохнула с облегчением, когда комок агрессии покинул крохотную кухоньку. Заставленная всем самым необходим комнатушка, которую Ирка называла зачем-то столовой вводила в оцепенение, надо заметить, что в стандартом лифте ощущаешь себя более свободно. Новость о том, что супруг Ирки несостоятелен в постели повергла меня в ужас. Я размышляла о страшном диагнозе мужчины, хлебая большими глотками чай каркаде, в надежде что он действительно помогает моему организму: оздоравливает кровеносную систему, стабилизирует давление и сжигает лишние килограммы, правда голос разума говорил мне о том, что глупо давится кислой жидкостью ярко красного цвета и пытаться обмануть себя. Мое уединение вмиг было разрушено влетевшей на кухню Иркой. Тушь под ее глазами растеклась, а лицо было искажено отчаяньем. Она стояла, молча, и чего-то ждала. Я не знала, что сказать, сидела, глотала противный мне чай и хлопала глазами, гладя на нее.

– Тебе хорошо, – сказала Ирка, безнадежно вздыхая, – ты свободна! Можешь устроить себе сексуальное приключение в любой момент.

Я даже подавилась чаем – умозаключение подруги поставило меня в тупик.

– Что ты таращишь на меня глаза, – устало продолжала подруга. – Взяла себе на ночь мужичка, а утром отправила домой. И он доволен и ты удовлетворена.

«Бедный твой муж» – думала я, глядя на Ирку, но вслух произнесла:

– Это тоже не очень удобно!

– Почему? – удивленно спросила женщина.

– В инкубаторе, в котором я раньше брала мужиков на ночь, карантин уже полгода. Не знаю, как мне теперь быть.

Мой юмор явно был не уместен, потому что в Иркиных глазах снова блеснул дьявольский огонек. Я стала очень серьезной и спокойным, уверенным голосом спросила ее:

– С чего ты решила, что твой муж импотент?

– Потому что мы с ним просто спим в кровати, каждый на своей половине уже несколько месяцев. Вот, – воскликнула вдруг женщина, – это я нашла на прошлой неделе на его пиджаке!

Она победоносно разжала руку, явив моему взору волос. Я с трудом удержалась от комментария, а Ирка продолжала свирепеть:

– Теперь ты понимаешь? Я соберу побольше улик и накрою этого блудливого мерзавца!

Противоречивая и уставшая от брака подруга раздражала меня.

– Но в таком случае, это подтверждает, что он состоятелен в постели, – деликатно заметила я, отхлебнув ненавистной жидкости.

– Он рядом со мной импотент, понимаешь?! – заключила подруга и снова зарыдала.

Мне было искренне жалко Ирку. Попавшая под каток семейной жизни она очень изменилась. Из девочки-колокольчика с длинными рыжими волосами и распахнутыми огромными глазами, она превратилась в толстую тетку с целлюлитом и обвисшей грудью.

– Я его выведу на чистую воду, – продолжала она шептать.

– И чего ты добьешься? Развода? Так можно не ждать счастливых находок! Возьми да уйди от него.

Налитые кровью глаза подруги от моего внезапного предложения округлились, она прекратила плакать и уставилась на меня, а потом начала выдавливать из себя звуки, которые от недоумения никак не складывались слова:

– Чччто… значит… ууууууйти? Ты ччччто с ууууума сошла?!

«Ну, у кого из нас действительно поехала крыша – тут к гадалкам не ходи» – думала я, глядя на Ирку. Она налила из-под крана воды и залпом выпила. Затем, несколько минут глубоко подышав, повернулась ко мне не расхлябанной истеричной бабой, а сосредоточенной супругой, аргументирующей свое неадекватное поведение.

– Ты мне просто завидуешь! Ты одна и никому не нужна, а у меня есть семья, – отчетливо произнесла последовательница Шерлока Холмса. Я хотела было возразить, но сдержалась, потому что измученная подозрениями Ирка не выдержала бы слов правды, которые готовы были слететь с моих уст. Я пощадила ее.

Когда чай был допит, я торопливо стала собираться – слушать противоречивые версии дальнейшего развития событий, которые подавались надрывным истеричным голосом соседки, не было сил. Она уговаривала попить еще полезного красного напитка, но я, сказав, что от переживаний за ее судьбу ощущаю сильные головные боли, быстро выпорхнула в прихожку.

Вместо того, чтобы пойти домой я решила прогуляться. Оказавшись на улице, я вдохнула полной грудью и неторопливо побрела по улицам. Глядя на свое отражение в витрины магазинов, я прокручивала историю болезни соседки представляя себя на ее месте: будто это я замкнутая в пространство маленькой тесной квартирки, вызывающей приступы клаустрофобии, похороненная под неподъемной плитой «Семейный быт», на которой написано: «Не жила, а существовала», изуродованная родами рыдала в подушку под храп супруга, подозревая его в изменах. Я не хотела такой жизни. Но это не значит, что я противница семейного счастья. Слова соседки об отсутствии в моей жизни такой формальности, как штамп в паспорте, возвещающий о замужестве меня задели. Она залезла под кожу. Я была бесконечно одинока – Ирка знала это. Почему людям доставляет удовольствие давить на больную мозоль? Хотя, в Иркином случае ответ очевиден: одиночество болезненная тема, но можно чувствовать его холод и будучи замужем. И душа приятельницы мерзла. Она справлялась с ситуацией как могла. Если ставить на весы подобные семейные отношения против моего холостяцкого существования, то преимущество будет явно не в пользу первого пункта. Глядя на своих окольцованных знакомых, я все больше убеждаюсь, что слово «брак» в современном звучании соответствует своему истинному значению: «Не соответствующие стандартам, недоброкачественные, с изъяном предмета производства, а также сам изъян в изделии». Конечно, с подругами я не стремлюсь делиться своими умозаключениями, дабы не разрушать иллюзию идиллии. Зачем напоминать лишний раз людям о том, что они несчастны!