Мечты сбываются! (СИ) - Скай Рин

Нью-Бйорк – был городом моей мечты.

Далекой, недостигаемой, словно параллельная вселенная, мечты, которая никогда не должна была пересекаться с реальностью. Но она пересеклась.

 Непостижимым образом, несмотря на высокую цену, которую я заплатила за свою мечту, она сбылась.

Я в Нью-Бйорке. На одном континенте с Дэвидом! Нас больше не разделяет океан. Нас разделяет суша. По сути, не такое уж и огромное расстояние. Даже часовые пояса отличаются не на много. Иногда Рейн бывает в Нью-Бйорке. Кажется, у него здесь даже есть квартира.

- Тебе все еще не верится? – Анка быстро подошла к окну и отодвинула ставни.

Как во сне я медленно подняла глаза и увидела… Небоскребы. Горизонт из небоскребов и садившееся солнце, отражающееся в стеклах гигантских монстров, и пламенеющее закатное небо, сливающееся с лиловым океаном!

- Мы в середине «апельсина», в самом его сердце, на Манготтене, в реабилитационном центре имени Браска.

Что-то коротко сказав, первая медсестра встала и вышла за дверь. Только теперь до меня дошло, что непонятным языком являлся санглийский, который я, довольно успешно изучала в универе. И даже смысл сказанного стал немного понятен. Анка взяла стул и села ко мне поближе.

- Как же я тут оказалась?

Анка хитро прищурилась и подмигнула.

- Господин Капелла уже потратил на тебя целое состояние, хотя то, что его жена сделала с тобой, не оценивается ни какими деньгами.

- Кто такой этот Капелла и, причем тут его жена? – нахмурилась я в непонимании.

- В канун Нового года его жена переехала тебя на служебном джипе, прямо на пешеходном переходе. – Анка достала небольшой блокнотик из кармана халата и принялась записывать показания приборов, одновременно отвечая на вопросы.

До меня медленно доходил смысл только что сказанного.

- Как это в канун Нового года? – потрясенно произнесла я. – Какое сейчас число?

- Седьмое первого месяца, Благословение наше, версилонское. Теперь, считай, и твой второй День рождения. Это просто чудо, что ты вышла из комы так быстро.

- Ничего себе быстро! – слабо улыбнулась я. - Почти три недели выпали из жизни. Постой! А мои родители? Как они? Им сообщили? Где они?

- Успокойся, не нервничай так. Они в твоей стране, я позвонила им сразу, как мне сказали, что ты очнулась. Господин Капелла уже заказал им билеты, и они прилетят сюда сразу же после оформления виз.

- Кто же он такой?

- Посол ВЗА в Тирославии. Он с тебя теперь пылинки сдувает. Ты знала к кому под колеса попадать. Сбей тебя обычный человек, твой соотечественник, ты бы не выжила. Тебя практически мгновенно чартерным рейсом доставили сюда, в лучшее реабилитационное заведение мира. Пока ты жива, у посла есть надежда на продолжение карьеры и спокойной жизни. В его интересах, чтобы ты поскорее поправилась, а родители не подавали в суд, и не привлекали СМИ к происшествию.

Сразу несколько ошеломляющих новостей придавили мне и без того растерзанное сознание. Радость от пребывания в Нью-Бйорке и горе от потерянного здоровья, шариком от пинг-понга, метались в тяжолой голове.

-  Анка, а у тебя есть зеркальце? – только и смогла вымолвить я.

Медсестра порылась в кармане, одновременно предостерегая меня:

- Вообще-то ты сейчас в не лучшей форме. Может, взглянешь попозже?

Отрицательно махнув головой, я аккуратно, трясущимися пальцами левой руки взяла небольшую пудреницу и поднесла ее к лицу. Слегка припыленное зеркало бесстрастно отразило весь ужас и масштаб катастрофы: бинты и повязки на выбритых участках головы. Остальные пряди торчат кое-как. Видимо придется остричь все под ноль и заново отрастить волосы. Фиолетовое, сплошным синяком лицо, покрытое слегка поджившими царапинами и ссадинами, абсолютно бескровные губы, и самое страшное… зубы, вернее их отсутствие. От ужаса я выронила зеркальце из ослабевших пальцев.

- Это что за жесть?! Это я такой навсегда останусь?!

- Я тебя предупреждала. – покачала головой Анка. – Нет, это все заживет, и следа не останется. Волосы отрастут.

- Зубы… - прошептала я о самом страшном.

- Капелла обещал прислать мистера Смайлса, лучшего ортодонта в Нью-Бйорке, сразу же после того, как тебе станет легче. У Смайлса говорящая фамилия. Он настоящий волшебник. У тебя будет абсолютно молливудская улыбка, и это будет стоить Капелле всех его сбережений! – игриво подмигнула медсестра.

Новые, ровные, белые зубы. Я на секунду представила себя владелицей шикарной улыбки без кривых клыков и отвратительной щербинки, и, невольно, улыбнулась.

- Мне уже лучше. – пролепетала она.

Анка понимающе улыбнулась.

- Всему свое время. У тебя множественные переломы и растяжение большинства мышц. Предстоит длительная реабилитация.

- Что это значит?

- Будешь заново учиться ходить, держать ложку и вилку. Но у нас отличные доктора и оборудование. Я уверена, все будет хорошо. А сейчас постарайся уснуть. Завтра придет доктор Залепилли, и протестирует твое состояние.

Анка была уже около двери, когда мне в голову пришла замечательная идея.

- Принеси мне, пожалуйста, блокнот и ручку, а еще какой-нибудь учебник по санглийскому языку.

- Неужто, собралась учиться? – прищурилась Анка недоверчиво. – Вот и умничка.

Оставшись наедине с собой я, прикрыв глаза, отдалась своему воображению, которое с бешеной скоростью, начало создавать историю. Совершенно новый сюжет, словно я смотрела фильм - так ярко вели себя персонажи ожив в моей башке. Я ясно слышала и «закадровый текст» и даже видела написанными одна за другой главы нового романа.

Казалось, что лишь дав задание мозгу, я могла бы обречь прозу в поэзию, но не хотела этого делать. Вот бы ручку и тетрадь сейчас! Только поспевай записывать! Боль и нытье в теле присутствовали постоянно, но мозг, словно демонстрируя защитную реакцию, постоянно отвлекал меня галлюцинациями.

Так и не сумев отключить поток невесть откуда взявшегося вдохновения, я покорилась и полностью отдалась ему.

На следующее утро я совершенно точно знала, о чем будет моя первая настоящая серьезная книга.

Утром, Анка, как и обещала, принесла мне небольшой версилонско-санглийский разговорник, маленький блокнот и обычную шариковую ручку.

- Ты левша? – поинтересовалась она, отдавая принесенное.

- Нет, пишу правой, - вздохнула я с сожалением, - но теперь придется разрабатывать и левую конечность.

- Особо не усердствуй, вчера только из комы вышла. Удалось тебе поспать? – медсестра осторожно приладила к капельнице контейнер с прозрачным раствором.

- Да, - неуверенно откликнулась я, почему-то мне не хотелось говорить заботливой медсестре, что глаза не закрылись ни на минуту, а мозг, в бешеном темпе, выдавал новый потрясающий сюжет. – Я хочу, как можно быстрей выучить санглийский, не могла бы ты попрактиковать со мной разговорную речь или принести дополнительные учебники и словари?

- Врач зайдет часа через два. Вот с ним и попрактикуешь, – улыбнулась медсестра, - а на счет учебников, я посоветуюсь с доктором Залепилли.

Значит, у меня есть пара часов до прихода медика. Чем же заняться в первую очередь? Языком или книгой? Наверное, языком будет разумнее. Надо же как-то общаться с доктором и с этим Капеллой, который, по-видимому, решил проявить чудеса заботы к жертве наезда. Да и левая рука еще плохо поднималась, а пальцы, то и дело, норовили выронить ручку.

Несмотря на сотрясение и трехнедельную кому, а может, и, являясь их прямым следствием, мозг совершенно не требовал отдыха. Он продолжал работать вопреки бессонной ночи и с легкостью усваивал информацию, почерпнутую из разговорника. За два часа я выучила столько нового по языку, сколько не освоила за почти двенадцать лет непрерывного обучения в школе и университете! Благо в разговорнике был целый раздел, посвященный больничной тематике и неплохой словарик в конце главы.

И когда доктор Залепилли вошел в палату чтобы познакомиться с пациенткой, уверена, что он слегка подвис увидив меня сосредоточенно читавшую усебник.