Прятки. Я иду искать - Кира Сорока

Дождик, к счастью, закончился, и выглянуло солнце. А значит, есть шанс занять места на летней веранде столовой, а не внутри здания.

Марат, к слову, занял там столик и сидит вместе с нашей сладкой парочкой Полиной и Яном, набрав гору еды.

– Там сок апельсиновый сегодня есть? – сходу спрашивает Даша.

Алиев утвердительно кивает, но я не наблюдаю сока на нашем столе.

– Ну Маратик! Ну когда ты запомнишь, а?.. – плаксиво протягивает Даша. – Я люблю апельсиновый, а не яблочный.

– А я не люблю, у меня от него изжога, – парирует Марат.

Даша фыркает и уходит внутрь столовой, чтобы взять себе сока. Я опускаюсь за стол рядом с Маратом.

– Вот, Ась! Взял тебе сырники, как ты любишь. И чай.

– Спасибо, – я обхватываю горячую чашку онемевшими пальцами.

В меня точно ни крошки не полезет, но нужно попытаться поесть хотя бы из чувства благодарности к Марату.

– А что, Гордеева снова в этом году на танцы будет ходить? – интересуется Полина, сидящая напротив меня.

Отвечаю, поморщившись:

– Куда же без неё?.. Тренер её просто обожает. Говорит, она самая артистичная из всех нас. И самая гибкая.

Поля закатывает глаза.

– Короче. Алла (так зовут нашего тренера) качественно лижет жопу Нике. Впрочем, неудивительно… Я тогда не пойду и в этом году, – она смотрит на своего парня Яна. – Лучше с тобой в шахматы, чем рожа Гордеевой на танцах.

– Вот уж сравнила так сравнила! – поддевает её Ян. Потом обнимает за плечи. – Не хочу в этом году на шахматы, мне там скучно. Давай просто в комнате будем запираться, и всё.

Последнее предложение звучит с явным интимным подтекстом, и мои щёки буквально начинают гореть. Ни для кого не секрет, что многие из нас уже давно перешагнули все границы дозволенного, но мне всё равно неловко слушать о чьей-то интимной жизни.

Ян с нежностью целует Полину, и их поцелуй затягивается. Марат прокашливается. Видимо, его они тоже смущают.

– Давайте вы прямо сейчас запрётесь, что ли!.. Я же всё-таки ем!

Ян хочет как-то парировать, но в этот момент к столику подходит Даша со стаканом сока.

– Чёртовы Соболевы! – выплёвывает она с недовольством, опускаясь на свободный стул. – Устала ждать, когда эти королевские жопы освободят наконец место и позволят мне дотянуться до сока.

Упомянутая компашка мажоров в этот момент тоже появляется на веранде и занимает соседний стол. Кирилл по-прежнему с ними.

Мы перестаём разговаривать, словно испугавшись присутствия мажоров. Они нас сначала вроде бы не замечают, а потом Тимур вдруг обращается к нам:

– Эй, неудачники! Сегодня ночью сыграем?

Все за нашим столиком буквально впадают в ступор.

Сыграем? Во что? В прятки?

Но ведь раньше они никогда не играли с нами! Считали, что это глупая детская шалость, несмотря на то, что мы делали это после полуночи, тайком пробираясь в учебный корпус.

Понятно, что никого из учеников нашей школы не выгонят в случае, если нас поймают во время игры. Родители хорошо платят за их пребывание здесь. И вся строгость учителей больше напускная, чем настоящая. Чтобы создать хотя бы видимость дисциплины. А вот я могу сурово поплатиться за то, что нарушаю правила. Ведь я – просто дочь завуча!

Без Кирилла я больше играть не планировала, хотя игра была чем-то вроде традиции. И никак не думала, что Соболевы заинтересуются игрой.

– Ну так что? – допытывается Тимур, так как мы не отвечаем. – Кто струсит и не придёт, тому десять пинков от меня лично, – расплывается он в сардонической ухмылке.

И тут Марат подаёт голос, который звучит чересчур уверенно:

– Мы придём!

– Отлично, – отвечает Тимур, но его прерывает трель звонка.

Большая перемена закончилась. Все поднимаются из-за столов. Многие уже высыпали из здания столовой.

Залпом допиваю свой чай, потом поспешно надеваю рюкзак на плечи. Мажоры уже покинули веранду. Все, кроме Артёма Соболева. Он обводит каждого из нас нечитаемым взглядом, а потом бросает:

– Игра начнётся в полночь. И теперь будут новые правила. Не завидую я вам, неудачникам.

Он уходит, прежде чем мы успеваем задать хоть один вопрос. И оставляя нас в полнейшем недоумении.

Я сильно сомневаюсь, что хочу играть по их правилам.

Ася

– Блин! Зачем ты согласился? – сразу набрасывается на Марата Даша.

– Ну не показывать же им свой страх! – отрезает тот, скривившись. – Не дождутся!

– Не знаю, как вы, – вставляет Полина, – но мы с Яном никуда не пойдём. Уж больно много чести – играть в их дурацкие игры. Ведь так, Ян?

Она смотрит на своего парня, а на его лице сомнение.

– Не знаю, Полюш. Вроде как Марат прав. Не придём – значит, зассали. А я точно не сыкло.

– Господи!.. – Поля закатывает глаза.

Очевидно, что ей это всё не нравится. Как и нам всем. Но парни правы, мы не можем показывать мажорам свои страхи.

– Короче, решили – будем играть, – подытоживает Марат, когда мы заходим в кабинет английского.

Все вяло кивают в ответ, тем самым закрывая тему.

Мой взгляд непроизвольно находит Кирилла. Он по-прежнему не смотрит на меня. На этот раз он мило общается с Гордеевой, сидящей перед ним. Братьев Соболевых пока нет, и мне даже кажется, что Ника флиртует с Киром. Учитывая её наигранный смех, то, как она слишком часто облизывает губы и поправляет свои белокурые волосы… А Кирилл проникновенно смотрит ей в глаза и что-то негромко шепчет.

Меня начинает подташнивать.

В голову лезут те эпитеты, которые в недавнем прошлом нередко использовал сам Кирилл по отношению к Нике. И в них никогда не было слышно ни йоты симпатии. В общем-то, он всегда считал её безмозглой курицей. Что изменилось?

Мы с Дашей плюхаемся на свои места. Звучит второй звонок, оповещающий о начале урока. В класс заходят опоздавшие, в том числе и братья Соболевы. Проходя мимо нашей парты, Тимур сбивает с неё учебник, который я только что достала, и спокойно идёт дальше. Учебник летит на пол, падает в проходе прямо у ноги Гордеевой. Та отпинывает его ещё дальше назад. Хохотнув, смотрит на меня с вызовом и довольно громко говорит:

– Давай, дочка подстилки директора! Возьми учебник!

Я сжимаю зубы и встаю со стула. Одновременно со мной вскакивает Марат, но Тимур быстро осаживает его:

– Дёрнешься