Грустная дама червей - Татьяна Александровна Бочарова

— Когда?

— Сегодня утром.

Карина ничего не ответила.

Значит, Зина решила действовать немедленно. Что ж, может, так и лучше, потом возникнут сомнения, сожаления, а железо надо ковать, пока горячо.

Бурцева смотрела на Карину ледяным взглядом прозрачно-голубых глаз.

— При чем тут я? — пожала та плечами.

— А вы не понимаете? — завуч скрестила руки на груди. — До конца учебного года еще два с половиной месяца. Впереди экзамены. Где мы найдем сейчас педагога на замену? У Бабакиной класс — пятнадцать человек.

— Распределите их по другим преподавателям, — посоветовала Карина.

— Легко сказать, — отрезала Бурцева, — у всех полная нагрузка. Поговорите с ней, вас она должна послушать! Объясните, что она ведет себя как ребенок. В конце концов, надо же понимать, в какое время мы живем и работаем — приходится иногда поступаться собственными амбициями.

Бурцева говорила так, словно и не сомневалась, что Карина в курсе всех Зининых проблем с ученицей.

— Ну скверная девочка эта Малютина, — продолжала она, постукивая кончиком карандаша по столу, — все это знают. Но ведь зато в классе музлитературы теперь есть нормальный, человеческий проигрыватель. Не вы ли с Бабакиной с пеной у рта доказывали в прошлом году на педсовете, что детям необходимо слушать музыку в хорошем исполнении на качественной аппаратуре? Я спрашиваю, не вы?

— Я, — спокойно сказала Карина, — но я вовсе не имела в виду, что за это надо заплатить такую цену.

— Да бросьте вы, — Бурцева поморщилась, точно от зубной боли. — Почему остальные педагоги люди как люди, все понимают правильно, идут на разумные компромиссы, не конфликтуют почем зря, и только вы с вашей Бабакиной вечно лезете на рожон? Будете разговаривать с ней или нет, говорите прямо!

— Не буду.

— Прекрасно. Тогда сделаем, как вы предлагаете, распределим ее учеников по другим классам. Малютину возьмете вы.

— Я?! — Карина даже вскочила.

— Вы, вы! У вас есть подход к детям, кроме того, вы молодая, полная сил. Не могу же я дать трудного ребенка пожилым преподавательницам, у них и так через одного проблемы со здоровьем.

В последних словах Бурцевой имелась доля истины: в школе Карина и Зина были самыми молодыми педагогами, средний возраст основного контингента давно перевалил за пятьдесят. Многие из старушек часто бюллетенили из-за гипертонии или больного сердца.

Карина отлично понимала, почему завуч не хочет отдавать им капризную Малютину — богатенькому отцу девицы нужно видеть, что с его дочкой занимаются полноценно, не пропуская уроков.

— Я не возьму Малютину, — твердо сказала Карина. глядя на Бурцеву в упор.

— Возьмете, никуда не денетесь, — сладко улыбнулась та и аккуратно поставила карандаш в стакан. — Вы наш работник и обязаны подчиняться распоряжениям администрации. В противном случае… — Она выразительно развела руками.

«В противном случае, вам придется уйти вслед за Бабакиной», — закончила про себя ее фразу Карина.

Черт побери, ее приперли к стенке. Уговаривать Зину она не будет, Бабакина вправе поступать как считает нужным. Значит, придется учить Малютину и общаться с ее родителями-спонсорами, потому что уходить Карине некуда.

Бурцева расценила ее молчание как капитуляцию.

— Значит, так. дорогая, — ее лицо вновь разгладилось и засияло, — завтра девочка придет к вам, и вы, уж пожалуйста, с ней помягче. Ребенок пережил стресс. Понятно?

— Понятно, — сквозь зубы ответила Карина.

В свой кабинет она пришла вне себя от злости, но — о чудо! — эта злость вдруг непонятным образом воздействовала на учеников. С испугом поглядывая на обычно мягкую, не повышающую голос учительницу, они как-то собрались, сконцентрировались и выдали максимум того, на что были способны.

К концу дня Карина даже увлеклась, словно в былые времена, перестала замечать, как медленно ползут сорок пять минут урока, позабыла и про Бурцеву, и про блатную ученицу.

Вечером нагрянул Саша.

Квартира с его присутствием сразу наполнилась веселым шумом и суетой. Он внес на кухню два объемистых пакета с продуктами, решительно отодвинул Карину от плиты и полчаса колдовал над сковородкой, фальшиво напевая себе под нос.

Затем они мирно, по-семейному, поужинали сочными свиными отбивными с горошком, выпили по рюмке отличного крымского коньяка, подаренного Саше пациентом, и перешли в спальню.

Часам к девяти вымотавшийся на работе и разомлевший от коньяка и любви Саша задремал. Во сне он ворочался, ругал на чем свет стоит какого-то Серегу и жалобно просил разбудить его через десять минут.

Карина осторожно спрыгнула с тахты, сняла с кресла теплый клетчатый плед, аккуратно укутала им Сашины ноги. Постояла несколько минут рядом, с улыбкой вглядываясь в его потное, красное лицо.

Кажется, скоро три года, как он посещает ее одинокую квартирку, хотя бы ненадолго рассеивая царящие здесь тоску и уныние.

Карина отчетливо помнила день их знакомства.

Это было спустя год после маминой смерти. Весь тот год подружка Верка неутомимо устраивала Каринину личную жизнь.

— Хватить куковать и сидеть одной в четырех стенах, — решительно говорила она. — Честной девушке нужен муж. Хороший, заботливый, работящий, чтобы не пил и носил на руках.

Верка говорила всерьез, — у нее самой все было именно так. Сразу после школы она выскочила замуж за их с Кариной одноклассника, Алешку Фомина. Леха Верку обожал, работал не покладая рук, а уж когда она родила ему Егорку, и вовсе сделался образцово-показательным супругом: устроился на вторую работу, сделал в квартире грандиозный ремонт, построил дачу в тридцати километрах от Москвы.

Счастливая Верка считала, что все вокруг должны быть так же счастливы. Обладая несметным количеством знакомых, она начала стремительно подбирать Карине одного за другим потенциальных женихов.

Карина сопротивлялась, но Верка вкрадчиво уговаривала:

— Да ты только попробуй. Не понравится — пошлешь куда подальше.

От нечего делать Карина решила рискнуть. Однако Веркины мужики ей не нравились. В одном Карину раздражал нависающий над брюками животик. другой был откровенный жмот, третий казался ей полным кретином.

Наконец, вдосталь помыкавшись, Карина поняла, что замуж выходить она вовсе не хочет.

Тут-то судьба и подбросила ей Сашу.

Он заглянул в класс, разыскивая по школе дочку. занимавшуюся на флейте.

У Карины было очередное «окно» — одна из учениц не пришла на урок и не предупредила об этом заранее. Как всегда в таких случаях, Карина коротала время за любимым занятием: достав из шкафа клавир «Пиковой дамы», одну за другой играла арии и вполголоса напевала.

Она как раз дошла до знаменитого ариозо Лизы, когда дверь приоткрылась, и в комнату просунулось румяное, чернобородое лицо с маленькими глазами-бусинками.

— Простите, что побеспокоил, — сочным, сдобным басом произнес бородач. — Не подскажете, где занимается Игорь Савельич?

Флейтист работал на третьем этаже. Карина подробно объяснила,