Девочка Лютого - Саша Кей

Я подхватываю сумку одной рукой, кружку — другой, и под надзором следую на кухню, по пути оставляя сумочку в коридоре.

Макс неслышно следует за мной. Как такой огромный человек может быть таким бесшумным?

Пока я мою кружку, он не отводит от меня глаз.

Вроде футболка все надежно скрывает, и волноваться мне не о чем. Она такая большая, что, надежно все скрывая, достает мне почти до колен. Да и я не очень фигуристая. Какие формы могут быть у несостоявшейся балерины? Зато осанка у меня хорошая.

В мои мысли врывается ехидный голос Макса:

— А ты быстро освоилась.

Закусив губу, оборачиваюсь к нему. Не понимаю, вот вроде ведет он себя как нормальный человек, а как рот откроет — слышу сплошные гадости.

— Не делай так, — грубо приказывает он.

Таращу на него глаза, не понимая, о чем он.

— Не прикусывай губы. Я, конечно, понимаю, что ты в курсе, что твой рот наводит мужчин исключительно на грешные мысли, и все, о чем я сейчас думаю, так это о том, как твои пухлые губки будут смотреться на моем члене, обхватывая и скользя. Но этим меня не пронять. Поняла меня, коза?

Ну вот опять. Мерзости. И вроде комплимент, а я себя чувствую настолько грязной, что хочется помыться.

Опустив голову, я прячу сконфуженное лицо в распущенных волосах. Стараясь больше не злить хозяина квартиры, иду в ванную, собираю свои вещи в охапку. Футболка на мне тут же мокнет на груди.

В коридоре растеряно поджимаю пальчики босых ног, понимая, что предстоит забег по лестничной клетке босиком. И пытаясь оттянуть этот момент, задаю логичный, но идиотский вопрос:

— Как я могу вас… тебя отблагодарить?

Макс поднимает бровь. И как он это делает? У меня или обе поднимаются, или ни одна.

— Если ты не готова продолжить с того места, на котором мы остановились ночью, то мы в расчёте. А больше с тебя взять нечего.

В ответ на это я мотаю головой. Нет, так я не готова благодарить. Расплатилась уже.

— Ну тогда — вперед, — он распахивает дверь.

Я высовываюсь наружу, чтобы убедиться, что никого кроме меня в подъезде нет, а Макс подхватывает меня на руки и несет вверх по лестнице. Ставит возле нужной квартиры и ждет пока я дрожащими руками отпираю дверь.

Перешагнув порог, оборачиваюсь:

— Я… ты… — мнусь, но спросить-то надо. — Скажи, мы вчера предохранялись?

Лицо Макса мгновенно ожесточается.

— Ты меня ни с кем не перепутала, Нефертити? На одну доску со вчерашними ублюдками поставила? По-твоему, я из тех, кто воспользуется невменяемой девкой?

— Но… — хочу объяснить, но он меня перебивает:

— Хороша благодарность. Что ж, советую тебе больше ни во что не влипать, я тебе точно помогать больше не стану. Благотворительность — это не мое.

Последнее он рявкает так, что я вздрагнув роняю вещи, которые все еще прижимала к себе.

Резко развернувшись, Макс сбегает на один пролет вниз и, обернувшись цедит:

— Ты хорошо поняла меня, Нефертити? В следующий раз хлопаньем глазками не отделаешься. Не только своими пухлыми губками отработаешь, а по полной.

Оставшись одна, понимаю, что Макс вколол мне действительно хорошее успокоительное: я до сих пор даже полноценно злиться не могу. И, вот вроде незнакомый человек, мне должно быть плевать на его мнение, которое он состряпал на основе непонятно чего, но все же не могу не признать, что меня это задевает.

Да и сам он хорош! Меня не выслушал, ничего не объяснил, только ввел в заблуждение, и сам же обиделся. Я же сказала ему, что мне какую-то дрянь подмешали, и я плохо помню вчерашние события. Воспоминания отрывочные, и тех с гулькин нос. А опыта в постельных отношениях у меня и того меньше. Он заканчивается на виденной один единственный раз порнушке. Лекарство гасит во мне гнев, но недоумение остается. Неужели Макс не почувствовал, что я полная неумеха? Он-то явно практикующий специалист. Зато взбеленился. Что еще я могу подумать после всех его комментариев?

С чего Макс вообще решил, что мне обязательно еще понадобится помощь?

Обратиться к нему? Еще чего! Да я к нему не пойду, даже если он останется последним, кто может помочь! Не после того, что я наслушалась. Не после этих несправедливых слов. И вообще. Макс — чужой человек, сосед. Незнакомец.

Я чувствую, как краска заливает лицо. Перед глазами возникает картина, как он обводит напряженным кончиком языка мой рот и посасывает нижнюю губу. В голове всплывает его фраза: «…все, о чем я сейчас думаю, так это о том, как твои пухлые губки будут смотреться на моем члене, обхватывая и скользя».

Да уж, незнакомец.

Но больше я такого никому не позволю.

Больше не допущу ни за что!

Я подбираю свои упавшие вещи и несу их ванну. Засовываю их в стиральную машину и какое-то время тупо смотрю на вращающийся барабан.

Только сейчас до меня действительно начинает доходить весь ужас произошедшего вчера, и то, какой участи мне чудом удалось избежать.

Я, конечно, сильно сглупила, согласившись пойти на эту вечеринку. Но мне очень хотелось подружиться хоть с кем-нибудь из нового коллектива, и я поддалась на Юлины уговоры.

Я устроилась в элитный фитнесс-клуб «Амодей» инструктором по танцам всего неделю назад. И пока отношения с коллегами складываются прохладно. Нет, никакой враждебности я не ощущаю, но тут каждый сам по себе, и во время «окошек» между занятиями мне даже поговорить особенно не с кем.

А Юля, только вчера вышедшая из отпуска, была настроена дружелюбно и сразу позвала меня на эту вечеринку.

Далекая от всей этой светской суеты и мажорской жизни, я вообще не догадывалась, что из себя представляют подобные сборища. Мне не очень хотелось идти, хотя и было немного любопытно. Но я позволила Юле себя уговорить, которая взахлеб рассказывал, как будет круто. Мол, у Комолова — самые лучшие тусовки. Не думала, что это будет выглядеть так. Я бывала на вечеринках у своих вполне состоятельных одноклассников, и в ночные клубы пару раз ходила. Я же из балетной школы, а не из монастыря!

Но тусовка, на которую я попала вчера, повергла меня в шок.

Коттеджный квартал в элитной части города, огороженный парками с трех сторон выглядел ухоженно и безопасно. Подъезжая на такси, мы слышали, что еще из нескольких