Юджиния Райли - Упрямая Золушка

— И я когда-нибудь познакомлю тебя с ним, — добавил он, шокировав ее. Положив бутылку в ящик, он засыпал ее кубиками льда. — Кстати, мне лучше сообщить Эстелл всю правду, не так ли?

Теперь Трейси вообще перестала что-либо понимать.

— Эстелл?

Закрыв холодильник, Делано вышел из кухни.

— Да, Эстелл, — сказал он, стоя рядом с девушкой в коридорчике. — Та самая леди, которой я, то есть мы, собираемся писать письмо. Теперь ты знаешь обо мне две вещи, Трейси О'Брайен. Ты знаешь о моем отце и о том, что я планирую послать письмо — довольно личного характера — леди по имени Эстелл. Принимая во внимание то, что я собираюсь раскрыть перед тобой всю душу, не считаешь ли ты, что теперь наступила твоя очередь? Расскажи мне, что ты делаешь в Хьюстоне.

Говоря все это, Делано положил теплую ладонь на голую коленку Трейси, и ей потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не отдернуться прочь от этого волнующего жара и не продемонстрировать тем самым собственную незрелость. И снова она тонула в обволакивающей глубине его глаз.

— Ну, Трейси? — настаивал он.

Глаза мужчины все более завораживали ее, а рука слегка продвинулась вверх, и у девушки появилось безумное желание соскользнуть с табурета и позволить этим щекочущим ее тело пальцам делать все, что им захочется. Но вместо этого она едва промямлила:

— Я… э-э… здесь по работе. Я собираюсь руководить компанией по сбору средств для Хьюстонской театральной балетной труппы, чей офис расположен в западной части города.

В его глазах блеснуло уважение.

— А, да-да, я слышал. Но я искренне сомневаюсь в том, что они наймут бывшую заключенную, Трейси. По правде говоря, мне ты кажешься больше похожей на маленькую фантазерку.

— Мне уже двадцать четыре года! — горячо возразила Трейси. Потом спокойнее добавила: — Но ты прав. Когда я говорила о тюрьме, то имела в виду заключение в переносном смысле.

Она откашлялась и поерзала на табурете. Ей было ужасно неловко от его расспросов, и тепло от его руки на колене никак не облегчало ситуацию.

Очевидно, мужчина почувствовал это, потому что отодвинулся и оперся о барную стойку, лукаво глядя на девушку.

— Ты заинтриговала меня, Трейси О'Брайен. Расскажи, как тебе удалось получить место в Хьюстонской театральной труппе?

— Это нельзя назвать постоянным местом работы, — призналась она, удивившись собственной откровенности. — Театральный союз хочет организовать компанию по сбору средств, пользуясь помощью пиаровской фирмы «Гастингс и Штерн» из Далласа. Сначала мистер Гастингс составил первоначальные предложения, а потом назначил меня руководителем этого проекта. Театральная труппа не возражала против моей кандидатуры, но утверждение возможно только после собеседования с руководством балетной ассоциации в понедельник утром.

— Ты их сразишь на месте, — убедительно проговорил Делано, — если только не будешь в этих теннисных туфлях.

— Ты явно имеешь что-то против этих кроссовок, — со смехом сказала она, вытягивая ногу в грязной обуви. — Да я их просто разнашиваю. — Она помолчала минуту, а когда продолжила, взгляд ее голубых глаз был полон решимости. — Нет, в понедельник, ровно в десять часов утра, я буду играть в эту игру по всем правилам.

— Ты играешь в игры, Трейси? — Это, казалось, вконец пленило его.

— Конечно, — подтвердила она. — Вся жизнь — игра, верно? Надо просто выучить правила и заниматься стратегическим планированием.

— Понятно. А какую стратегию ты планируешь на понедельник? Какую роль ты будешь играть тогда, Трейси?

— А, мисс Художественная Искушенность, — легкомысленно заявила она. — Я уверена, что эти зубры из балетной ассоциации будут надутыми, с претензиями, но я разыграю перед ними настоящее шоу. Одному Богу известно, сколько раз мне пришлось общаться с провинциальными снобами, когда я была еще моложе.

— Зубры? — хмыкнул Делано. — Провинциальные снобы? Ты действительно представляешь себе руководство ассоциации именно таким? Расскажи мне, что ты задумала и о каком опыте общения идет речь?

Трейси вздохнула:

— Я из маленького городка на востоке Техаса, возле Хантсвилла. Мой отец много лет был мэром — эта относительно почетная обязанность отнимала у него слишком много времени, которое он мог бы провести с семьей или на работе. Тем не менее моя мама была просто помешана на том, чтобы создавать достойный имидж в глазах общественности. Поэтому я много лет жила как в аквариуме с золотыми рыбками, играя роль мисс Очарования, мисс Пай-девочки…

— А ты пай-девочка, Трейси?

— Это секретная информация, — ответила она немного более резким тоном, чем хотела бы. — Кроме того, — смягчила она свои слова улыбкой, — как ты думаешь, почему меня прозвали Бесшабашной Трейси?

— В самом деле, почему? Тут требуется расследование. Но я глубоко сомневаюсь, что в понедельник утром с руководством балетной ассоциации будет встречаться Бесшабашная Трейси.

— Правильно, — согласилась она, довольная собой. — В понедельник я буду представлять из себя правильно подобранную смесь из воспитания, очарования, находчивости и…

— Смирения? — мрачно закончил Делано.

Трейси рассмеялась:

— Конечно.

— Ты внушишь им трепет, я уверен. Значит, понедельник — великий день. Скажи, а надолго ты задержишься в нашем прекрасном городе?

Странно, но этот вопрос ошарашил ее, словно она получила удар кулаком в живот. «Может быть, только до вторника», — подумала она. Но тотчас собралась и бойко ответила:

— Все, хватит личных вопросов. И если ты настаиваешь на написании этого таинственного письма, то давай поскорее покончим с ним. Мне еще массу всего распаковывать.

— Ты уверена, что это так таинственно? — поддразнивая, проговорил Делано. Потом взял из стоявшего позади нее стаканчика с карандашами и ручками фломастер и вложил его в руку Трейси. — Готова записывать?

Она в растерянности смотрела, как он пересек комнату и сел на диванчик рядом с Кэпом. Девушка покачала головой и подняла пачку бумаги.

— Знаешь, это нелепо. Она, то есть Эстелл, сразу же поймет, что писала какая-то женщина.

— Тем лучше, — убеждал ее Делано. — Эта леди, Эстелл, — до нее не сразу доходит, что хотят сказать, а нам ведь надо, чтобы она все уловила, верно?

Трейси, пожав плечами, раскрыла пачку бумаги.

— Как скажешь. Он рассмеялся:

— Как скажу? — Небрежно скрестив ноги, Делано принялся гладить кота. — Я хочу сказать, мисс О'Брайен, что это чертовски уютный диванчик. В нем утопаешь. Сейчас таких уже не производят, разве что за королевское вознаграждение. Неудивительно, что Кэпу так нравится лежать на нем. — Он посмотрел прямо ей в глаза. — Я бы даже сказал, что этот диванчик сделан специально для занятий любовью.