Анна Шульгина - Песок, оазис, два верблюда

— А может, ты выйдешь и все ему объяснишь? — жалобно попросила младшая. — А то он на меня всего один раз орал, но, как воспомню, до сих пор передергивает…

— А на меня — два. Так что у меня психологическая травма больше, — открестилась Ева от почетной миссии миротворца. — И вообще, он чей муж? Вот и иди, восстанавливай семейные отношения. Если что — беги, я дверцу на замок закрывать не буду.

— Спасибо тебе, добрая женщина, — фыркнула Линка, смирившись с необходимостью первой нарваться на гнев супруга. — Только лошадей, которые бегают так, как я сейчас, даже не пристреливают — чего зря пули переводить? Прикапывают сразу…

Не успела она договорить, как пассажирская дверь распахнулась и перед лицом девушки появилась мужская ладонь. Ева мгновенно отвернулась и попыталась максимально слиться с окружающей обстановкой, типа, её тут нет.

Лина приняла предложенную помощь и постаралась как можно более величественно и эффектно выйти из машины. Но Ева оказалась уникумом не только по части езды, но и остановок — только она могла пристроиться посредине одной, на всю парковку, лужи. Стас стоял на единственном относительно сухом участке в пределах досягаемости. Видимо, ему надоели колебания жены, потому что в следующий момент её выдернули из салона авто, как морковку с грядки, и поставили рядом с собой.

Поднять взгляд она не решилась, потому попыталась выразить все свое раскаяние глубоким горестным вздохом.

— Не впечатляет, — пресек эту попытку Стас, одной рукой придерживая жену, а другой — расстегивая свое пальто и укутывая её полами. От родного и любимого запаха Линке захотелось замурчать и потереться лицом о грудь мужа.

— А если так? — девушка немного отклонилась назад и, посмотрев ему в глаза, скорчила забавную рожицу и часто-часто захлопала ресницами.

— Нет.

— Ох, — она снова прижалась к нему лбом. — Извини?

— Ты утверждаешь или спрашиваешь?

— Нууу… Прости, пожалуйста… — прошептала Линка, забравшись руками ему под свитер и положив ледяные ладошки на поясницу. Стас, не ожидавший такой пакости, ощутимо вздрогнул и, как она и надеялась, сразу переключил внимание:

— Ты почему без перчаток?

— Забыла… — о том, что забыла она их в машине сестры, девушка предусмотрительно упоминать не стала. — И мне правда жаль, что ничего тебе не сказала.

— Тебе хоть стыдно? — уточнил он, стягивая с себя шарф и накрывая им голову Лины, потому что надеть шапку она тоже не догадалась.

— Очень! — заверила его жена, поняв, что злится он больше для порядка. Но в том, что была неправа, все-таки самой себе призналась — небось, выдумал непонятно что, только из-за её тайной поездки к врачу. Вот и уберегла мужа от ненужных волнений!

Она сразу вспомнила тот момент, когда сидела на кровати, тупо таращась на тест с двумя полосками.

У неё в голове не укладывалось произошедшее — ведь они всегда предохранялись! Не то, чтобы так боялись стать родителями, но учеба в медакадемии и материнство — вещи, в принципе, сочетаемые, но все же, лучше бы подождать. А тут такой сюрприз. Стас полулежал за спиной, осторожно поглаживая её ещё совершенно плоский живот, и пытался понять, что именно так напугало любимую. А Линка никак не могла выдавить из себя хотя бы слово, потому что радость и страх так перемешались внутри, что девушка была совершенно ошарашена. И, только когда он преувеличенно спокойно и тихо спросил:

— Ты не хочешь нашего ребенка? — поняла, что ему тоже страшно. Он боится её решения, но никогда этого не покажет.

— Хочу, — через пару секунд отозвалась Лина. До неё только сейчас дошло, что он мог расценить её ступор совсем по-другому, потому, подумав, добавила. — Очень хочу.

— Ура!

А через несколько недель начался кошмар. Первое время её тошнило только по утрам, но меньше, чем через месяц, становилось плохо уже не от вида и запаха, но даже от разговоров о еде. Весь третий и большую часть четвертого месяца она провела в больнице под капельницами. И если поначалу врачи делали осторожные намеки, то с каждым днем они все увереннее настаивали, что ей лучше прервать беременность по медицинским показаниям. Линка отмахивалась и отшучивалась, но однажды вышла из себя и прямым текстом послала очередного советчика. Стас в тот же день забрал её домой и нашел акушера-гинеколога, специализирующегося на подобных случаях. И никогда, ни единого раза, он не выразил недовольства, даже когда придерживал ей голову во время общения с «белым другом», потому что Лину трясло от слабости. Или, когда успокаивал бьющуюся в истерике жену, после того самого «доброго» врачебного совета.

А теперь она, ничего не сказав, сама отправилась в женскую консультацию. Да уж, было, отчего начать психовать, но даже сейчас он сдерживался.

— Мне безумно стыдно и очень-очень жаль, — совершенно серьезно сказала она, пристально посмотрев ему в глаза. Стас ответил не менее внимательным взглядом и еле заметно улыбнулся.

— Вот теперь — верю, — хмыкнул он. — Попытаешься сделать так ещё раз, придется применить жесткие меры.

— Меня нельзя шлепать, и даже голос повышать нежелательно, — она показала язык, уверенная, что ничего он ей не сделает. Но Линка недооценила мужское коварство.

— Вообще-то я и не собирался. А вот кофе врач запретила, а ты пьешь каждое утро. Так что…

— Это нечестно! Он же без кофеина, и совсем чуть-чуть. Не говори ей, пожалуйста! — взмолилась девушка.

— Вот и посмотрим на твое поведение. Подожди секунду, — попросил он, осторожно отстраняясь.

Поскольку Ева все это время продолжала сидеть истуканом и с места не сдвинулась, Стасу, который совсем не горел желанием измерить глубину лужи, пришлось обойти автомобиль и постучать по водительской двери. Агеева мысленно успела пообещать Господу, что завтра же сходит в церковь, если Стас не станет на неё вызверяться, и опустила стекло.

— Привет, иуда.

«И курить тоже брошу!» — про себя поклялась она и несмело улыбнулась.

— Здрассьти, Станислав Сергеевич. Ругаться будешь? — сразу уточнила она, чтобы быть готовой к возможным последствиям. Матвеев только рукой махнул, как бы говоря, что был бы толк от применения ремня — выпорол бы обеих, а так, только нервы тратить.

— Нет. Но за это, ты мне будешь кое-что должна. Минут десять подождешь, пока я Лину с рук на руки сдам?

— Конечно, — облегченно выдохнула Ева, думая, что с обещанием насчет сигарет все-таки погорячилась. — Отводи, давай, маму-медведицу, а то там скользко, как пить дать, растянется наше чудо.

Линка, прекрасно слышавшая разговор, фыркнула и укоризненно посмотрела на сестру, но, признавая её правоту, с места все-таки не сдвинулась.