Ромашка с шипами (СИ) - Филимонова Лина

— Подходящий для того, чтобы стать моим первым мужчиной.

Артур

Ева не раз меня удивляла.

С тех пор, как я ее узнал, я постоянно хожу с ошарашенным видом. Но это… Это просто… Самый обалденный сюрприз из всех возможных!

Ева невинна. У нее никогда не было другого мужчины.

Я совершенно не ожидал ничего подобного!

Меня затопила волна нежности. Я чуть не захлебнулся в ней. Мне сдавило горло, я не мог произнести ни слова.

А моя сладкая невинная козочка смотрела на меня испуганно. Как будто я сейчас ее отругаю за то, что она не выполнила домашнее задание.

— Ты совершенно невероятна, — произношу, наконец, я.

И целую ее ладонь. Прижимаю ее к своей щеке, смотрю в распахнутые глаза Евы.

— Ты не ожидал такого, да?

— Не ожидал.

А сейчас меня распирает от внутреннего ликования. Которое я пытаюсь скрыть. Впрочем, безуспешно.

— Тебе это нравится… — выдыхает Ева.

— А ты сомневалась?

— Да.

— Ну ты… дурочка. Моя любимая козочка. Моя сладкая девочка… Моя и только моя!

У меня окончательно сносит крышу.

От близости Евы. От нежности ее кожи. От запаха ее волос.

И от того, что прижимаясь к ней, я ощущаю прелестные зефирки…

Но я наступаю на горло своей мужской природе и произношу:

— Я не буду торопить тебя. Если тебе нужно время…

— Да, нужно. Я думаю… примерно год.

— Что?!

— За год я к тебе точно привыкну.

Она издевается!

Коза снова надо мной издевается.

В глазах чертики, губы растянуты в улыбке. При этом она держит меня за верхнюю пуговицу рубашки. А потом берет… и расстегивает ее.

Запускает свою маленькую ручку мне за пазуху…

— Ева, учти, ты играешь с огнем! — рычу я. — Мне и так очень сложно сдерживаться.

— Посмотрим, насколько тебя хватит, — улыбается она.

И продолжает меня провоцировать, расстегивая вторую пуговицу. Призывно облизывая свои дерзкие губы. И выгибаясь мне навстречу зефирками вперед.

— Ни на сколько! — вырывается у меня.

Я хватаю ее в охапку и тащу в пещеру… то есть в спальню.

Как давно я этого хотел!

Я опускаю ее на кровать, падаю рядом. Я хочу целовать ее везде. От кончиков аккуратных маленьких пальчиков до корней мягких ароматных волос.

И я делаю это.

Ева трепещет в моих руках, отвечает на мои поцелуи сладкими стонами.

А я растекаюсь восторженной лужицей, созерцая ее совершенные формы…

— Ты мой любимый, — шепчет она, когда между нами остается последняя кружевная преграда. — Мой первый. И единственный.

В этот момент я просто умер от счастья и восторга…

— Тебе страшно? — спрашиваю я.

— Нет. С тобой мне не страшно ничего.

Я никогда в жизни не был так нежен. Я — воздушное облако, обволакивающее нежную козочку. Я — россыпь шелковых лепестков…

Но я ничего не могу поделать с тем, что мне придется причинить ей боль.

Ева широко распахивает глаза. Держится за меня, царапая кожу. Прикусывает губу и стонет.

Шепчет:

— Да!

А через некоторое время содрогается в моих руках, окончательно лишая меня остатков разума.

Это самое волнующее и яркое ощущение в моей жизни.

Ева стала моей. Навсегда.

Голова Евы покоится на моем плече. Я глажу ее по волосам. Она прижимается ко мне своими зефирками.

Я чувствую, что мне очень трудно будет оставить ее в покое этой ночью…

Но я должен сдерживаться изо всех сил.

Для Евы это первый раз… И, пусть она была смелой, страстной и сумасшедшей. Пусть она трепетала в моих руках и просила еще… Ей нужно отдохнуть.

Она сопит мне в шею, я блаженно улыбаюсь… И тут моя козочка вдруг выдает:

— У меня к тебе только один вопрос.

— Какой? — я чую подвох.

От нее всегда можно ожидать подвоха! Даже в такой умиротворенный момент.

— Как тебе моя сморщенная куриная жопка?

Я слышу обиду в ее голосе. Не выдерживаю, и начинаю смеяться.

— Во-первых, жопка не куриная, а козья. Во-вторых… официально заявляю — она самая прекрасная на всем белом свете!

Ева фырчит.

— Ты что, все еще обижаешься?

— Я тебе этого никогда не прощу!

Я переворачиваю козочку на живот, кладу руку на предмет нашего обсуждения. Глажу, сжимаю. Нежно провожу кончиками пальцев…

— Готов заглаживать свою вину до конца дней, — выдаю я. — И зацеловывать все твои обиды.

— Ловлю на слове!

Козочка поворачивается ко мне, она улыбается. И немного смущается — потому что из одежды на ней только простыня. Которую я пытаюсь стянуть. А она сопротивляется.

— Ты такая красивая… — шепчу я. — Что я забываю, как дышать, когда смотрю на тебя.

Она опускает глаза и выдает:

— Ты тоже ничего. Но я это давно знала. У меня есть твоя голая фотка.

— Признайся, ты ее разглядывала?

— Конечно! Но в жизни ты лучше. И больше…

— Это потому что ты рядом… Блин, я скакал голым перед невинным ребенком! — осеняет меня. — Позор на мою седую голову!

Ева гладит меня по голове, перебирает волосы. Я мурчу, как довольный кот.

— У тебя не так уж много седых волос, — замечает она.

— Их стало больше, с тех пор, как ты приехала!

Ева смеется.

— А представь, сколько их еще будет…

— Намекаешь, что я стремительно старею?

— Намекаю, что со мной не соскучишься.

Это я и сам знаю.

Моя жизнь была скучной и однообразной до того, как я случайно завел козу. Зато теперь она заиграла всеми красками…

То ли еще будет!

Ева

Я чувствую себя странно.

Как будто во мне что-то кардинально изменилось. И я, конечно, знаю, что.

Я больше не маленькая девочка. Я стала женщиной. Женщиной Артура…

Хотя он зовет меня сладкой девочкой, сумасшедшей малышкой… и козой! И я даже не обижаюсь на козу. Потому что он произносит это так нежно, так восхищенно, что это звучит как самый изысканный комплимент.

У меня как будто изменилась походка. И движения. И улыбка… Она стала загадочной и блаженной. Именно такую я порой вижу в зеркале.

Все мое тело как будто поет от счастья!

Я не думала, что это будет так… Что это будет настолько… Боже, Артур — это что-то невероятное! Он нежный, страстный, сумасшедший. Он сводит меня с ума. Он заставляет меня умирать сладкой смертью…

Иногда, в какой-нибудь очень неподходящий момент, я вспоминаю, чем мы с ним занимались, и меня бросает в жар. По телу проходит внезапная дрожь, в животе что-то сладко ноет, перед глазами мелькают горячие картинки… Я сижу красная и смущенная. И очень-очень счастливая!

Например, на паре по культурологии. Или на работе, за обсуждением нового рекламного ролика.

И мне кажется, что все на меня смотрят и понимаю, что со мной происходит…

Но ведь на самом деле они не понимают! Я очень надеюсь, что нет.

Сегодня наш режиссер дал мне задание купить несколько разных видов красных футболок. Это нужно для нового рекламного ролика. И, пусть беготня по магазинам не входит в мои прямые обязанности, я, конечно, возражать не стала. Реквизиторы и так в мыле — у нас аврал.

Полдня я бегала по магазинам с высунутым языком. А, когда уже запаслась двумя десятками футболок и направилась обратно в офис, внезапно увидела Арину.

Она шла мне навстречу, болтая по телефону.

В первую секунду я почувствовала желание спрятаться за крупного дяденьку, который как раз оказался рядом. Во вторую мне захотелось просто убежать.

А в третью она меня заметила…

С того самого вечера, как Артур вытащил из кармана мой лифчик, а потом получил по голове от Никиты, я не видела его родственниц.

Он-то, конечно, встречался с сестрами. Для него семья вообще очень важна. И я ни в коем случае не хочу стать камнем преткновения в их отношениях… Артур говорит, что все в порядке. Что он всем все объяснил, и больше никто на меня косо не посмотрит.