Ты (не) моя мама (СИ) - Адриевская Татьяна

— Он передумал, и из-за этого вы уехали из дома. Я слышала ваше интервью, — с болью в голосе произнесла Алёна и подняла голову к моему лицу. — Я думаю ваш отец был прав. Мне нельзя было рождаться на свет. Я всем причиняю только страдания. Вы жили из-за меня бедно, мама Надя умера, дядя Влад разводится с женой и не видится с Максимом. Я ведь даже котёнка не смогла нормально спасти от холода…

— Алёна! — перебила я строго, глядя в её наполненные переживаниями глаза. — Никогда не смей так о себе думать. Ты — главная и единственная радость в моей жизни. И это ничто не изменит.

Дрожь отпустила меня, но я не спешила радоваться. В моём случае это был плохой признак — скорее всего у меня значительно опустилась температура тела. Высвободила руку и смахнула слезинку, одиноко стекающую с щеки дочери.

— Правда? — с затаённой надеждой прошептала Алёна.

— Правда.

— Даже если ваш дядя предложит вам миллион рублей?

— Хоть все деньги мира. Я всегда буду стремиться быть рядом с тобой.

Её губ коснулась лёгкая улыбка, а в следующее мгновение раздался гул открывающихся ворот. Алевтина наконец-то вернулась.

Влад приехал уже после того как мы отогрелись. Алевтина носилась около нас, со слезами на глазах. Сокрушалась, что не отправила Георгия за лекарствами одного. У Алёны действительно была температура, но приехавший на вызов врач уверил, что с простудой это никак не связано. Заверил, что скачок вызван эмоциональным стрессом, и всё должно прийти в норму. Но из-за нашей внеплановой прогулки по холодной улице обещал навестить нас завтра и ещё раз осмотреть.

— Завтра приедут сменить замок, — подал голос Влад, оказавшись рядом.

Я стояла у двери спальни Алёны и наблюдала за её мирным сном после приёма лекарств. В изголовье кровати, свернувшись клубочком, лежал белоснежный котёнок. Его белая шубка разбавлялась редкими рыжими пятнышками в некоторых местах: одно пятнышко на груди, и забавные сапожки на лапках. Влад разрешил оставить его в доме, и моя дочь засыпала с улыбкой на губах. Я не отходила от Алёны ни на шаг до тех пор, пока она не уснула. И главное, сейчас она не возражала против моей компании.

— Правильно, — одобрила я, повернувшись. — Нельзя допускать, чтобы подобное повторилось.

Глаза Влада прищурились. Рука скользнула к моей талии и через секунду я уже была в тесной волнующей близости с этим невероятным мужчиной.

— Знать бы, где я проколюсь в следующий раз, — выдохнул Влад, прижимаясь лбом к моему лбу. — Вы хотя бы поговорили?

— Немного.

— Всё нормально? Алёна больше тебя не сторонится, насколько я заметил.

— На большее я и не надеюсь.

— Всё наладится, Наташа, вот увидишь.

Он сжал моё лицо в ладонях, провёл подушечкой большого пальца по скуле и склонился к моим губам.

— Влад… — шёпот сорвался сдавленный.

— М-м-м?

— Вдруг Алёна увидит.

— Она спит.

— Кто-то другой увидит.

— Открою тебе маленький секрет, — с улыбкой проговорил Влад. — О нас уже болтают все кому не лень. Хотя нет — даже те, кому лень, болтают.

И накрыл мои губы поцелуем. Мягким и нежным, пускающим по телу сладкие импульсы. Я растворилась в ощущениях, обняла сильные плечи, скользнула ладонями вдоль шеи к волосам и потянулась ближе. Прижалась всем телом, чувствуя, как по венам растекается жар, а поцелуи становятся требовательными, чувственными и жгучими.

Влад отстранился, взял меня за руку и утянул в комнату напротив. Наше разгорячённое неровное дыхание синхронно разрушало ночную тишину спальни. Сейчас нам обоим было просто необходимо чувствовать друг друга. Иногда всё-таки хочется забыть обо всём и быть просто женщиной. Женщиной рядом с настоящим мужчиной.

На следующий день я проснулась от сухой боли в горле. Посмотрела на спящего рядом Влада, которого я практически полностью лишила одеяла, и сжалась от озноба. Несмотря на то, что я закуталась в кокон, мне было холодно. Пододвинулась ближе к своему спящему мужчине и снова закрыла глаза. Подниматься с кровати совсем не хотелось, да и сил не было. Влад, потревоженный моим перемещением, потянулся во сне и тут же сгрёб меня в свои объятия. Прислонился щекой к моему лбу и настороженно застыл.

— Наташ, — позвал он хриплым голосом.

— Что?

— Ты горячая, — сказал он уже бодрее, прогоняя сон на второй план. — И ты дрожишь.

— Холодно, — пожаловалась я.

— Так, я за градусником. — Влад выскользнул из-под меня и быстро натянул штаны.

Я не успела даже глаза открыть, как он уже вышел из комнаты. Видимо пошёл раскулачивать Алевтину. Зевнула и обняла его подушку, наслаждаясь мягким знакомым запахом его парфюма. Кажется, я безнадёжно влюбилась, как самая настоящая школьница.

А тот, кто безвозвратно украл моё сердце, через некоторое время вернулся в комнату с аптечкой и поставил градусник. Результат — температура под тридцать девять. Шикарное начало дня.

— Как Алёна? — прохрипела, выпив сильное жаропонижающее.

— Сейчас проверю, — спохватился Ярчинский и снова вышел из комнаты.

В этот раз я ждала его возвращения даже больше чем в первый раз. Наконец дверь открылась.

— Спит ещё. Жара у неё нет, — успокоил Влад и взялся за телефон. — Сейчас вызову врача.

Целый день я провела в постели. Давно уже не чувствовала себя такой слабой. Даже когда температура спала, я чувствовала себя не лучшим образом. Периодически крепко засыпала, словно не знала до этого сна. Влад отъехал ненадолго, чтобы решить мои проблемы с машиной, поэтому я была полностью предоставлена Алевтине.

После робкого стука, дверь немного приоткрылась и ко мне заглянула Алёна. Её лица коснулась скромная улыбка, она спросила:

— Можно?

Я приподнялась на локте и расправила растрёпанные волосы.

— Конечно, Алёна, заходи.

Дочка шагнула в компании и смущённо огляделась. Несколько раз кашлянула, пытаясь разрушить неловкую тишину, а затем всё же посмотрела на меня:

— Дядя Влад сказал мне, что вы заболели.

— Пустяки. Завтра буду в полном порядке, — отмахнулась я. — Ты сама как себя чувствуешь?

— Хорошо, — тут же отозвалась Алёна. — Я ведь провела на морозе не так много времени. Даже горло не болит.

— А температура есть?

Она отрицательно покачала головой.

— Вы может есть хотите? Я могу принести…

Я улыбнулась. На самом деле аппетита совсем не было, но я кивнула. Мне хотелось, чтобы дочка побыла со мной рядом хотя бы недолго.

— Тогда я быстренько на кухню сбегаю и обратно.

Алёна с таким рвением выскочила за дверь, словно еду сегодня подавали в вагоне-ресторане, а поезд должен был вот-вот тронуться с места.

Вернулась она уже с подносом, на котором парил горячий чай с лимоном, рядом стояла пиалушка с мёдом и тарелка с рыбой и гарниром.

— Спасибо, — поблагодарила я, усаживаясь поудобнее.

— Это вам спасибо, что помогли мне вчера, — ответила Алёна, пряча глаза под длинными полуопущенными ресницами.

Эта сцена нашего уединения казалась мне такой домашней и тёплой. Я словно попала в прошлое, в те времена, когда мы с маленькой Алёной вместе лепили ленивые вареники. Она их не любила, зато процессом лепки очень увлекалась.

— Почему вы так и не вышли замуж? — внезапно спросила Алёна, но тут же поджала губы, словно мысленно ругая себя за любопытство.

Я пожала плечами.

— Не знаю. В первую очередь я думала о том, чтобы найти тебя.

— Но ведь вы могли найти мужа и завести ещё детей.

— Даже если бы у меня появились ещё дети, то как бы это помогло мне забыть о тебе?

— Я не знаю, — Алёна упёрлась подбородком в ладони. — Есть же пословица — клин клином вышибают.

— Не думаю, что в нашем случае она уместна. Я бы никогда о тебе не забыла.

Щёки Алёны покрылись румянцем и она совсем отвернулась, борясь со смущением. Мы проговорили с ней больше часа, хоть они и пролетели для меня как пять минут. Алёна всё спрашивала и спрашивала, стараясь разобраться скорее не в нашем прошлом, а в своих чувствах к нему. В конце концов, нас прервала Алевтина, напомнив Алёне о каком-то видеоуроке по английскому языку.