Эбби Клементс - Магазинчик мороженого

Они с Эви уселись за одним из столиков.

– Проблемы с мужчинами? – сразу же предположила Эви. Она положила унизанные серебряными кольцами пальцы на ладонь Анны.

– Вы угадали, – сказала Анна. – Я натерпелась от них в последнее время, но сегодня не они причина моей грусти. Я расстраиваюсь из-за кафе. Вернее, из-за Имоджин.

– Ее снова обуяла страсть к путешествиям?

– Как вы догадались?

– Знаешь пословицу – рыбак рыбака видит издалека? – добродушно рассмеялась Эви. – Я сама много странствовала в свое время. Поэтому и разглядела тягу к приключениям в твоей сестре с первого же взгляда. Позволю себе предположить, что именно из-за ее отъезда ты в печали – беспокоишься, что не справишься со всем этим хозяйством. – Эви кивком показала на прилавок, где, как всегда, витрины-холодильники были заполнены разноцветным мороженым, а над ними возвышались горы вафельных стаканчиков всех размеров.

– Так и есть, – со вздохом ответила Анна. – В этом вся причина. – Внезапно она тихо заплакала.

– Конечно, это тяжелый труд – вести бизнес в одиночку. Но ты же сильная женщина, Анна. Вся в свою бабушку.

– Вы и вправду так думаете? – спросила Анна, шмыгая носом и утирая слезы рукавом вязаной кофты. Она была рада, что в момент слабости ее видит только Эви.

– Будь уверена – ты живое воплощение Вивьен. А эта женщина умела сражаться.

– Вы скучаете по ней, Эви? – спросила Анна.

– Скучаю ли я по ней? – спросила та, поднимая брови. – Дня не проходит, чтобы я не вспоминала о твоей бабушке. В моем сердце пусто без нее.

Именно в этот момент Анна поверила ей. На мгновение она увидела боль в глазах Эви и поняла, что та тоскует не просто об ушедшей подруге, а о родственной душе, потерю которой ей было так трудно пережить.

– В мире не было и нет никого лучше Вивьен, – призналась Эви.

– Сейчас мне ее так не хватает, – сказала Анна. – Она всегда знала, как следует поступить в любой ситуации.

– О да, это так, – с улыбкой сказала Эви. – Но если поразмыслить, и у тебя есть ответы на все вопросы. Просто надо заглушить посторонние голоса, тщательно прислушаться, и ты услышишь свой собственный голос.

Час спустя Эви и Анна все еще сидели в кафе с кружками чая и альбомом с фотографиями Вивьен на столе.

– А вот это, – сказала Эви, указывая на черно-белую фотографию, – лето шестидесятых. Ну, знаешь, все эти стиляги и рокеры. Целая толпа сюда приехала – устраивали драки по любому поводу и превратили нашу тихую жизнь в настоящий бедлам.

Анна повнимательнее рассмотрела фотографию. Окно кафе на Сансет, 99, было разбито, перед входом в магазин Эви была навалена куча битого стекла, а дверь висела на петлях.

– Мы в тот день испугались до смерти. Спрятались на кухне в задней комнате магазина и ждали, когда приедет полиция и прекратит это безобразие. Но они ехали целую вечность. Мы слышали, как снаружи эти юнцы крушили все на своем пути. Ты же знаешь, мы с Вивьен были не робкого десятка и никогда не пасовали перед трудностями. Но ужасы того дня ни с чем не сравнить – мы с такой дикостью здесь никогда не сталкивались.

– Похоже, это действительно было ужасно, – сказала Анна. – Такой вандализм безо всякой причины. Но я рада, что с вами не случилось ничего плохого.

– Да, нам повезло. Хотя, надо признать, в то время мы так не считали – пришлось потратить целое состояние, чтобы привести магазины в прежний вид…

– Могу себе представить, как вы переживали. А это когда сделано? – спросила Анна, указывая на фотографию на соседней странице. Вывеска магазинчика, которая должна была бы светиться яркими неоновыми огнями, выглядела потухшей и обшарпанной. Вивьен и ее муж Стэнли стояли перед магазином и улыбались, но что-то в выражении их лиц говорило о том, что им вовсе не до веселья.

– Это восьмидесятые, с бизнесом тогда не ладилось. Но мы все держались вместе, помогали друг другу. И конечно, сумели это все пережить, так как были уверены, что трудности рано или поздно закончатся и все наладится. Иначе быть не может!

– Вы делали свое дело, несмотря ни на что, так ведь? Вы обе, – сказала Анна. Она продолжала рассматривать фотографии с вечеринок и уличных праздников, отмечала, как со временем менялся внешний вид кафе – мебель пятидесятых, типичные для семидесятых психоделические картинки на стенах, наряды бабушки, отражающие разные тенденции в моде.

– Да, так и было, – сказала Эви. – И ты все преодолеешь, милая. Ты ведь рождена побеждать, как и Вивьен.

– Вы так считаете? – спросила Анна, вовсе не уверенная в своих силах. Испытания последних недель не прошли даром, и она чувствовала себя совершенно изнуренной и потухшей.

– Не сомневаюсь в этом. Бабушка бы очень тобой гордилась.

На следующее утро Анна приступила к работе с большей энергией и энтузиазмом, чем за последние несколько дней. После беседы с Эви прошлым вечером она решила, что вполне способна вести дела в магазине без посторонней помощи. Вдохновленная новыми планами на будущее, она стерла номер Джона из своего телефона и наконец решилась на то, чтобы удалить его из друзей на своей странице в Фейсбуке. Она наконец почувствовала себя свободной.

Анна все еще отчаянно скучала по Элфи. Надо признать, что Джона ей тоже не хватало. Но когда она вернулась домой прошлым вечером, она вдруг поняла, что квартира больше не кажется пустой без них. Казалось, это пространство было готово принять что-то новое и неизведанное, чему сердце Анны было теперь открыто.

В обеденный перерыв Анна открыла ноутбук и вошла в почту. Там она обнаружила новое послание.

Кому: Анне

От кого: Маттео

Дорогая Анна,

приветствую тебя из-за океана.

Прости, что беспокою тебя своими письмами. Я знаю, что у тебя своя жизнь в Англии и что мне давно пора оставить тебя в покое.

Но, сказать по правде, я не могу перестать думать о тебе.

Я знаю, ты не хотела, чтобы я говорил с тобой о своих чувствах здесь, в Италии. Но теперь ты не можешь меня остановить (ха!). Когда ты входишь в комнату, она наполняется светом. Я хочу, чтобы этот свет всегда присутствовал в моей жизни. Я хочу, чтобы ты из нее не уходила.

Анна внимательно вчитывалась в слова, которые написал Маттео. От его признаний и неожиданной искренности она почувствовала себя так, будто ее захлестывает теплая волна.

Ты думала, что стоит предупредить меня, что у тебя есть парень. Не беспокойся, я уже все знаю. Ты никогда не пыталась притворяться. Шан мне рассказала обо всем, впрочем, я и сам обо всем догадался.

И все же я осмелился признаться тебе в своих чувствах. Потому что, если я этого не сделаю, в один прекрасный день, когда я стану совсем старым, я стану сожалеть о том, что не рискнул.

Надеюсь, что ты счастлива. Но если это не так… Или если однажды ты почувствуешь себя несчастной… Я всегда буду ждать тебя. По крайней мере, я всегда смогу приготовить особое мороженое, чтобы поднять тебе настроение.

А теперь, отбросив страхи и неуверенность, я нажимаю на кнопку «отправить». Анна, я не могу тебя забыть.

Маттео Х.

В течение нескольких минут Анна пыталась осмыслить прочитанное. Затем открыла новое окошко и начала печатать ответ.

Кому: Маттео

От кого: Анна

Привет, Маттео,

спасибо за письмо.

Анна помедлила. Нет, это было неправильно. Она удалила текст.

Приятно было получить..

Она снова удалила написанное и принялась печатать заново.

Попробуй вот этот рецепт:

Подумав какое-то время, она продолжила:

Гранита из манго с малиной

Ингредиенты:…

Закончив писать, она сделала глубокий вздох и отправила письмо.

Мороженое дня: «Волшебное мороженое от Хепберна для вашей собаки»

Утром в четверг Имоджин брела по галечному пляжу в Кемптауне. Здесь было меньше людей, и она могла бросать Хепберну мячик, не боясь, что на него налетят другие, более крупные собаки. На ней были джинсы и выцветшая серая майка, волосы распущены, на лице ни грамма косметики. Она вышла, чтобы проветрить мозги после того, как перебронировала билет на семнадцатое августа, отложив поездку на полторы недели. Девушка знала, что здесь можно не опасаться встретить кого-то из знакомых.

У самой кромки воды она увидела Финна с группой учеников. Он показывал им, как совершать прыжок, чтобы встать на доску для серфинга, – точно так же, как он учил ее совсем недавно. У него это получалось очень ловко в отличие от учеников, которые бултыхались в воде после тщетных попыток повторить его движения. Финн заметил ее прежде, чем она успела отвернуться.

– Имоджин! – прокричал он, повернувшись спиной к своим подопечным.

Ей ничего не оставалось, кроме как улыбнуться в ответ и помахать ему рукой, при этом инстинктивно ускоряя шаг. Девушка пришла в страшное смятение. Они не разговаривали с той самой ночи, и она не представляла, что может ему сейчас сказать.