Мой пленник - Алина Савельева

– Нахваталась уже у своего сувенира? – весело усмехнулся Госс, застыв в двери комнаты, где мы держали моего пленника.

– Илья удивительный, правда? – снова у меня случился резкий скачок настроения.

У меня не было предсвадебного мандража или панических атак, что я совершаю ошибку. В конце концов, я взрослый человек и прекрасно понимаю, что выход там же, где и вход. Даже если мы действительно слишком торопим события и семейная жизнь у нас не заладится, то никто насильно меня держать не будет.

– Я тебе с самого начала говорил, что он нас обыграет! До сих пор радуюсь, что тогда уехал! Способы мести у него уж слишком… бестактные! – с трудом подобрал слово будущий дипломат.

Способ у Сладкого действительно был его собственной разработкой. Ни в одном учебнике папы я не встречала такой активно-интимный метод контратаки врага.

Я пыталась сдержаться и не рассмеяться, но захохотавшая Люси не оставила на это шансов. Скорее всего, ни одну невесту больше так не собирали под венец. И, возможно, это и был такой своеобразный выброс нервного напряжения. Мы хохотали до слез, вспоминая, как нам удалось провести вокруг пальца кучу народа и притащить самый ценный сувенир моей жизни в этот замок.

– Я просто обалдела, когда увидела, что пирожные пропали! Первая мысль была: ну ничего себе наглая морда! Как он посмел сожрать все три! Хоть бы кусочек оставил! – уже не скрывала я подробностей от Люси и Госса.

– Филипп сказал, что у Ильи это психологическое. То, что он пережил, страшно представлять, но зато он точно будет есть твои ужасные мясные шарики в тесте! – подначивал меня кузен, не оценивший любимое блюдо Ильи.

– Надо запатентовать твой метод завоевания мужчин, подруга! Засуну Жюля в подвал и буду кормить, пока он в меня не влюбится!

Госс и Люси так увлеклись своими приколами, что мы потерялись во времени, опомнились только, когда папа, не дождавшись меня внизу, поднялся в мою комнату.

В приподнятом настроении, спускаясь вместе с папой и болтая с ним о всяких деталях вечера, я как-то совершенно не волновалась. Как будто замуж бегаю три раза в день. Но как только мы вышли на улицу, моя душа рухнула вниз, сердце гулко забилось и во рту пересохло от взявшегося ниоткуда волнения.

Всего несколько шагов меня отделяло от поворота на центральную дорожку парковой зоны острова.

– Девочка моя, – заметив мою панику, заговорил со мной папа, остановившись за скрывающим нас от всех собравшихся гостей кустарником.

– Все нормально, я сейчас отдышусь и пойдем, – пытаясь силком загнать воздух в легкие, я уже проклинала эту тугую шнуровку свадебного платья.

– Ты была совсем крошкой, а я уже с ужасом представлял себе этот день, когда я собственноручно отдам тебя в руки какому-то обормоту. Но этому парню я готов доверить мою маленькую Лин, – ободряюще улыбнулся папа, и мне стало теплее от собравшихся лучиков мимических морщин его глаз.

– Ты прав, папочка. Он так много сделал для нас. И он даже не спрашивает, надо мне помогать или нет, просто берет и делает! Он вообще настоящий? – от волнения тараторила я, рассмешив папу.

– Пойдем проверим?

Сделав последний глубокий вдох, мы вместе с папой вышли на дорожку. Хорошо, что я наполнила легкие заранее, потому что дыхание опять перехватило.

Под белой аркой с развевающимися по ветру лентами стоял Илья и не сводил с меня глаз, пока папа вел к нему его Булочку.

Боже! Какой же он офигенный! Я надеюсь, в камерах фотографов хватит пикселей передать богатырскую стать! Его несокрушимую волю сфоткать нельзя, но и без этого есть от чего пищать от восторга.

И если я до этого момента сомневалась, что нам действительно нужна пышная свадьба, то теперь я поняла, что сделала все правильно. Таких потрясающих эмоций я больше никогда не испытаю.

Это единственный раз, когда я вижу именно такой взгляд голубых глаз, потому что сейчас они смотрят на свою невесту в белом платье. Это единственные минуты, когда мы держимся за руки и смотрим друг другу в глаза. Под треп мужика, который произносит слова, дающие нам глубоко прочувствовать эти мгновения, когда зарождается наша семья.

Кто бы мог подумать, что эти речи и процедуры покажутся нам вечностью. В моей груди уже все так бурлило, что я то и дело облизывала пересохшие губы. Илья тоже подозрительно рвано выдохнул, когда нам разрешили поцеловаться, и так стремительно прижал меня к себе, что даже французская часть публики восторженно зашумела.

Мы целовались так, как будто только встретились после долгой разлуки. И это на самом деле было так.

Я искала тебя шесть лет, Мой Сладкий.

Абсолютно все иностранцы боятся переезжать в Россию, даже если уже бывали там неоднократно. Пугающих стереотипов о жизни в России немало и далеко не все они мифические. Помимо низкого качества предоставляемых государством медицинских услуг, подтвердился и слух о том, что для иностранцев много где есть свой «прайс». Не только таксисты, но даже кассиры в супермаркете норовят тебя обмануть.

Помимо этих страхов у меня было опасение, что кроме как с Медведем мне не с кем будет поговорить и провести время. И из-за этого моя любовь к нему перерастет в болезненную привязанность, а это только кажется чем-то красивым из романтических историй о любви. На самом деле человек испытывая такую сильную зависимость от другого человека, теряет себя и испытывает очень большой спектр негативных эмоций. Ему некуда потратить весь остальной свой потенциал и все это копиться в большой стресс.

Сложность взаимопонимания или как говорил муж: «найти общий язык», был еще одним из моих страхов переезда в Россию. Но я в очередной раз ошиблась в Илье, точнее в способностях его стратегически-тактического мышления.

Не успели мы приземлиться в Шереметьево и выйти из раздвижных ворот зоны прилета, как оказались окружены толпой друзей Ильи, а затем и целым караваном машин мы отправились на праздничный ужин к Сумароковым. Что был за праздник, я не поняла, и вскоре вообще перестала спрашивать, по какому поводу мы так часто собираемся друг у друга и носим пакеты с продуктами из одного дома в другой и обратно.

Илья называл эти визиты друг к другу «в гости», а я «не запланированное веселье». Потому что все они были очень сумбурными и хаотичными. Никто и никогда не знал, что готовить или чем мы будем заниматься – все это каждый раз происходило спонтанно.

И именно