Лайана Камп - Голубое небо над ранчо

Гари не ощущал вкуса того, что ел, и не слышал ни одного слова, пока отчаявшийся Боб не выругался и не двинул его в плечо. Придя в себя, Гари откинулся на спинку стула и с упреком посмотрел на брата.

— Это что еще за штучки?

— Ты размечтался в тот момент, когда нас могут ожидать очередные неприятности, — ответил Боб. — Может, ты забыл, что шесть типов пытаются завладеть нашим ранчо? Мы уже знаем имена четверых. Остаются еще двое неизвестных, а это значит, что можно ждать нападения с какой угодно стороны. Эти негодяи наверняка готовят еще какую-нибудь пакость. После того как наши добрые соседушки приложили столько усилий, чтобы нагадить нам, не думаешь же ты, что они будут наблюдать сложа руки, как мы отгружаем годовиков, чтобы сделать последний взнос по ссуде? Дело может обернуться скверно.

Боб не сказал ему ничего такого, о чем Гари не думал уже сам.

— Просто мы должны быть готовы ко всему, — хмуро отозвался он. — Я извещу шерифа…

Аллен фыркнул:

— Черта с два он поможет нам. Вспомни, много ли пользы было от него в последний раз?

— Поэтому и мы не будем сидеть сложа руки и напрасно ждать помощи от него, — возразил Гари. — Мы устроим отвлекающий маневр и вооружим всех наших людей. Никто и ничто не остановит нас и не помешает нам сделать последний взнос.

Изложив свой план по перевозке молодняка, Гари хотел было пойти в кабинет, чтобы заняться накопившимися бумагами. Но эта работа совсем не привлекала его, и, прежде чем он сообразил, как это случилось, Гари уже сидел в своем грузовичке и ехал к дому Крис. И убеждал себя, что делает это вовсе не потому, что не может обходиться без нее. Он просто посетит ее по-соседски. Когда он оставил ее утром, она была физически и эмоционально изнурена, и это тревожило его. Он просто проверит, убедится, что у нее все нормально, и уедет.

Но когда через несколько минут он постучал в ее дверь, его стук отозвался эхом пустого дома. Гари нахмурился и оглянулся через плечо на ее джип, стоявший на своем обычном месте. Она должна быть где-то здесь.

— Крис!

Обнаружив, что дверь не заперта, он вошел внутрь и быстро осмотрел дом — ее нигде не было. Он прошел в заднюю часть дома и вышел на закрытую металлической сеткой спальную веранду, но и здесь его встретила мертвая тишина. Он уже начал тревожиться. Хмуро оглядев длинные тени, отбрасываемые надворными постройками, Гари вдруг заметил распахнутую дверь сарая и широкими торопливыми шагами пересек двор.

И испытал безмерное облегчение, увидев ее суетящейся над новорожденными котятами. Она начинает значить слишком много для меня, ошеломленно сообразил он. Подготовленное им веселое приветствие застряло в горле, и он мог только неотрывно смотреть на нее, очарованный ею.

— Гари!

Заметив его в раскрытой двери, Крис поднялась на ноги, прижимая одного котенка к груди. На ее губах промелькнула робкая улыбка. Еще долго, после того как Гари оставил ее сегодня утром, она видела сны о нем, а потом, когда проснулась, думала только о его нежности, о его заботе. Где-то к вечеру к ней пришло понимание этого — столь очевидное, что оно едва не прошло мимо ее сознания. Мужчина не бывает так нежен с женщиной, как он с ней сегодня утром, если только не любит ее.

Испытывая желание оказаться в его объятиях, Крис погладила котенка и вернула его матери — беспризорной рыжей кошке, прибившейся к ее дому вскоре после ее приезда.

— Она окотилась сегодня утром, и я проверяла, как себя чувствуют мать и новорожденные, — объяснила она Гари с нежной улыбкой. — Вот и все мои новости.

Гари стоял спиной к свету в проеме двери, и его лицо находилось в тени, но она почти физически ощущала его странный взгляд. Он смотрел на нее так, словно никогда раньше не видел. Немного удивленная, она сделала шаг к нему все с той же неуверенной улыбкой.

— На ранчо ничего не случилось? Все здоровы?

— Все в порядке, — спокойно ответил он. — А как ты? Сегодня утром ты заснула моментально.

Горячие, хоть и несколько туманные видения утра охватили ее, разогрев кровь и заставив порозоветь ее щеки. Они смотрели прямо в глаза друг другу. Гари даже не шевельнулся в попытке коснуться ее, но Крис все еще чувствовала на себе его руки, медленно раздевающие ее…

С гулко колотящимся сердцем она сглотнула, пытаясь смочить слюной внезапно пересохшее горло, и сделала движение, чтобы обойти его.

— Я чувствую себя прекрасно, Гари. Может, пойдем в дом? Я приготовила чай и…

Не хотел Гари чая, как не хотел ничего, кроме одного: излить на нее все свои чувства, дать ей наконец понять, что она с ним вытворяет. Поэтому он заступил ей дорогу и сказал:

— Нам нужно поговорить, Крис! Прямо сейчас.

Ей не было нужды спрашивать, о чем, ибо ответ она увидела в неожиданно вспыхнувшей в его глазах страсти.

— Ладно, — ответила она с напускным спокойствием. — Говори.

Но чем сдержаннее старалась она казаться, тем больше волновался он.

— Я знаю, что ты не собираешься оставаться здесь навсегда. Клянусь, я не хотел приходить к тебе, — проговорил он и потянулся к ней. Его руки обхватили ее плечи, и с выражением отчаяния он слегка встряхнул ее. — Ты хоть представляешь, какие душевные муки я испытываю? Я уже не узнаю самого себя, и во всем виновата ты! Ревность, проклятье, а я ведь никогда не был ревнив! И уже лет пять я не напивался в «Перекрестке»! Я не могу работать из-за мыслей о тебе. А сон? Господи, смех да и только! Как мне спать, если ты постоянно присутствуешь в моих мыслях, в моих снах? Это необходимо прекратить! Ты меня понимаешь?

Гари рассвирепел по-настоящему, но Крис не могла сдержать улыбки. Да, конечно, она понимает. Она прекрасно представляла, что с ним происходит, ибо с ней самой происходило то же самое. Теперь, когда она наконец перестала обманываться и призналась самой себе, что любит его.

Ее глаза сияли любовью, и она рискнула задать ему вопрос.

— Так чего ты хочешь? — тихо спросила. она. — Скажи же, Гари.

— Проклятье! Неужели ты не слышала ни слова из того, что я сказал? — глухо прорычал он. — Я хочу тебя!

Если бы не страстное желание оказаться в его объятиях, Крис, наверное, не удержалась бы от смеха. Боже, как же она его любит!

— Вот же я, — просто ответила она и обвила его шею руками. — Чего ты ждешь, глупенький?

Гари ошеломленно воззрился на нее. Он не ослышался? Но она тесно прижималась к нему, затем потянулась губами к его губам в ожидании поцелуя. Прошептав со стоном ее имя, Гари сжимал ее в объятиях.

Он приказал себе не торопиться, быть осторожным и предельно внимательным с нею, но желание вспыхнуло в его крови, как раздуваемый порывистым ветром лесной пожар. У него перехватило дыхание и возникло такое ощущение, словно его лижут языки пламени. Содрогнувшись, он попытался взять себя в руки, но проиграл эту битву, даже не вступив в нее.