Ставка на няня - Ольга Александровна Валентеева

Сеня! Нужно позвонить Сене. Но в эту самую минуту в комнату вошли мужчины в форме.

– Шведова Марина Викторовна? – уточнил старший, лет сорока с небольшим.

– Да, – ответила, все еще плохо понимая, чего от меня хотят.

– Капитан Самойлов, Сергей Петрович. Как вы себя чувствуете? Сможете ответить на пару вопросов?

– Смогу, хоть еще плоховато. Только сначала надо… У меня детей похитили… Я…

Запоздало накрыла истерика. Я ревела так, что точки плясали перед глазами. Потом парень в белом халате сунул в руки стаканчик с лекарством. Выпила его залпом, немного успокоилась, только легче не стало. Где Арсений? Где Юля и Марк?

– Не беспокойтесь так, Марина Викторовна, – говорил Сергей Петрович. – С вашими племянниками все в порядке, мы их уже нашли.

– А Сеня? То есть Арсений… Он работает у нас.

– И с ним тоже все хорошо, – ответил капитан Самойлов. – Он в участке, дает показания. Ваши племянники там же, как только вам станет лучше, мы отвезем вас туда. Вы ведь их законный представитель.

– Сейчас! Отвезите меня сейчас!

– Сначала ответьте на наши вопросы.

Понятно, просто не будет…

– Спрашивайте, – тихо сказала я.

Вопросы были стандартные. Как пропали Юля и Марк, почему не сообщила сразу в полицию, что знаю о Михаиле, как он пытался меня похитить. Оказалось, я и не помню как… Зато рассказал Данил. Выяснилось, что Михаил намеревался и их с Аней вывести из дома, но не нашел. Подельники Михаила отвлекли охрану, а он сам пытался вынести меня через черный ход. Но во дворе его ждал неприятный сюрприз. У этого «сюрприза» была полная пасть зубов, а на руках у Михаила – я, поэтому, даже если он был вооружен, схватиться за оружие не смог. Аня испугалась шума и убежала под защиту Шерли, а когда поняла, что Михаил пытается меня забрать, спустила собаку.

Теперь я обязана жизнью Шерли. Я и смеялась, и плакала, и вообще не понимала, что происходит, поскольку внутри по-прежнему царил сумбур. Данил и Аня хотели ехать в участок со мной, но кто их взял? Пришлось оставить под присмотром Тамары. А сама я чувствовала, как сердце так и ухает. Сеня жив – это главное. Но в полиции ведь не дураки работают, сразу поймут, что работал он у меня по поддельным документам. А если раскопают, чем он занимался для Карлова до этого? Посадят ведь!

Пока мы доехали до участка, я успела известись до такой степени, что еле дошла до кабинета следователя. «Леонид Павлович Кондратьев», – значилось на двери.

Леонид? Может быть, это и есть друг Сени?

– Подождите в коридоре, Марина Викторовна, – попросил капитан Самойлов и скрылся за дверью.

Я опустилась на стул и закрыла лицо руками. Было до невозможного страшно! Не за себя, а за Арса. Что теперь будет? Что нам с этим делать? Ничего, я тоже не сдамся! Буду бороться за него до последнего! В конце концов, он не виноват. Хотя и виноват тоже…

– Входите, Марина Викторовна, – пригласили меня.

В кабинете за столом сидел молодой мужчина. Леониду Павловичу вряд ли было больше тридцати – скорее, даже меньше. Он посмотрел на меня пристально, и я сразу почувствовала себя маленькой и несчастной. Но надо быть сильной! И думать, о чем говорю.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказал Леонид Павлович. – Назовите свое полное имя.

– Шведова Марина Викторовна, – ответила я, а он записал.

– Полная дата рождения?

– Пятое мая девяносто пятого года.

– А теперь расскажите, Марина Викторовна, все, что знаете, о сегодняшнем происшествии и гибели вашего брата, Максима Шведова.

Я старалась подбирать слова, чтобы не сказать о Сене ничего плохого. Хотя выложила все – и то, как стала опекуном сразу четверых детей. И то, как поняла, какая им угрожает опасность. Каким образом в моем доме появился Арсений, и мы нашли флешку с компроматом на Антипова. Рассказ получался сумбурный, однако Леонид Павлович задавал наводящие вопросы, и вроде бы повествование обрело какую-то логику. Мне было страшно! Пульс бился в ушах, руки дрожали. Но теперь все позади… почти все. Надо только защитить Арсения.

– Знали ли вы, Марина Викторовна, что Арсений Большаков, он же Вернер, работает у вас по поддельным документам? – спрашивал Кондратьев.

– Сначала нет, потом да.

– Почему же вместо того, чтобы обратиться в полицию, вы позволили ему продолжать у вас работать?

– Потому что у него не было выбора. А полиция… Полиция сказала, будто Макс погиб в ДТП, но это ведь не так? А Арсений никому не причинил вреда. Ни мне, ни детям. Наоборот, помог.

– Это уже мы будем разбираться, Марина Викторовна.

– Я могу увидеть Сеню и детей? – спросила тихо.

– Да, они вас ждут. Только помните: Арсений Дмитриевич находится под подпиской о невыезде. И если он соберется, как всегда, делать глупости, позвоните мне.

Я улыбнулась. Значит, это действительно тот самый друг Сени. Он-то должен знать, что Сеня не виноват, и зачем он вообще в это впутался. Вышла в коридор и тут же увидела свою пропажу.

– Марина! – оглушил вопль, и Юля с Марком повисли на мне.

– Родные мои, хорошие, – гладила обоих по голове. – Самые лучшие. Как же вы меня напугали!

Сеня стоял за их спинами и улыбался. Осмотрела его с головы до ног – кажется, жив и здоров. Слава богу… Отпустила детей и шагнула к нему.

– Привет, – улыбнулся Арс.

– Привет, – ответила тихо и обняла так крепко, как только могла. Все закончилось, все позади… Теперь у нас точно все будет хорошо.

Арсений

– Ты придурок, Вернер! Ты просто тупой идиот!

Да уж… Орал Леня так душевно, даже у меня уши сворачивались в трубочки. Мы находились в его кабинете, и я только-только изложил ему реальную версию того, что происходило в моей жизни последние два года.

– Ты мне тогда операцию сорвал, дубина. И сейчас чуть не сорвал, – рычал Кондратьев. – Это же надо до такого додуматься! Благотворитель нашелся, чтоб тебе провалиться. Ты меня мог спросить? Нет, зачем же!

– Лень… Я думал, так будет лучше, – пытался оправдаться.

– Ты думал? Чем ты думал, расскажи мне? Задницей? Потому что другого объяснения я найти не могу. Взрослый же мужик, а ведешь себя как дите малое. Ты где думал пятьсот тысяч взять?

– Отработать.

Признавать было неприятно. Еще более неприятно, что Ленька прав. Идиот и есть.

– Отработал? Ты разве не понимал, что Карлов пришьет тебя, как только станешь не нужен?

– Думал, успею уехать.

– Успел?

– Нет.