Горячая Штучка: солнце, безумство и любовь (СИ) - Суббота Светлана

Леша поднял руку, девушка улыбнулась и заскользила навстречу. Леша вспомнил как недавно она скользила навстречу ему в другой обстановке и порадовался, что гульфик крупный. Знали предки что делали.

- Какой ты… эффектный, - она скалила белые зубы, особенно много внимания уделяя чулкам, - а это что?

Он чуть не прикрылся по инерции руками, но затем подбоченился и заносчиво продекламировал: «У бурных чувств неистовый конец», а затем, гримасничая, намекающе замигал.

Она прыснула в ладошку и ответила «Лишь в чувстве меры истинное благо»(1).

- Я хотела поговорить с тобой.

- Я всегда готов, - заулыбался Леша.

- Я не об этом, охламон, - ее распирал смех, глядя на смешно одетого парня, - Я хочу поговорить о наших планах.

- Так можно совместить, - бормотал Леша, таща ее за руку, - я нашел тут отличное место для приватного, ооочень серьезного разговора.

В одном из коридоров, ведущих со двора в большой зал, он завел ее небольшую служебную комнату и далее запихнул ее, слабо сопротивляющуюся, в крошечную пристройку размером с крупный шкаф, ранее прикрытую всего лишь на крючок и полную ящиков с декорациями.

Горячие губы накрыли ее рот. «Как можно разговаривать с человеком, если одно его присутствие сносит крышу» - с тоской подумала она, отвечая на поцелуй.

Минут пять они были выключены из мира. Расцепились, тяжело дыша

- О чем ты там хотела поговорить? – бормотал Леша, расстегивая на ней лиф.

Она настучала ему по рукам и присела на ящик. Он встал рядом и начал нагло пастись глазами в полурасстегнутом вороте.

- Как ты себе представляешь дальше наше общение?

- Жизнь, - поправил ее Алексей, - нашу жизнь. Ну, будем вместе, распишемся, воспитаем детей.

Вера зафырчала довольная:

- Это ты мне так романтично, в подсобке делаешь предложение и намекаешь, что детей будет много? Тогда скажу сразу, врачи считают, что у меня есть риск больше не забеременеть.

- Малыш, - сказал Леша голосом Карлсона и осторожно потрогал пальцем выглядывающий из расстегнутого им лифа сосок, - ты что, в меня не веришь? Забеременеешь, я упорный.

Стукнув его по наглой руке и заправив розового беглеца, она стерла постоянно всплывающую улыбку и продолжила.

- А где будем жить?

- Пока беременная, где хочешь, я, в принципе, очень мобильный. А, когда появится ребенок, - он почесал затылок, - надо поближе к твоим или моим родителям, наверное. Иначе со свету сживут.

Она на секунду задумалась, плохо понимая, как можно совместить родителей. Но тут в служебной комнате раздались голоса. Кто-то тоже решил поговорить наедине.

- Ева, - выдохнул голос Фадея, - ты меня с ума сводишь, уже болит все.

У Веры отпала челюсть, а Алексей положил широкую ладонь на дверь, чтобы невзначай не открылась. Заодно плотнее придвинулся к девушке.

- Я девушка честная, без брака на такое не пойду, - твердо сказала Ева.

- Кхм, мы всего несколько дней знакомы, - какой брак, - удрученно простонал молодой человек.

- Вот это и странно, - раздался нежный голос, - все несколько дней знакомы, а ты уже такое предлагаешь.

- А как же ты встречалась с Алексеем?

Леша вплотную придвинулся к Вере и зашептал в ухо:

- Не встречался я. Поцеловались пару раз и все.

И тут же засипел, получив твердым кулачком в солнечное сплетение.

- Это за поцелуи, - мстительно зашипела Вера.

В соседней комнате девушка уже делилась Лешиной «бедой».

- Во-первых, он импотент.

Леша распрямился и силой прижал Веру к стене, горячо жалуясь:

- Больно же. По поводу обвинения, предлагаю нам провести следственный эксперимент, как только они уйдут.

- Во-вторых, это он ко мне горел, а не я к нему. Просто Леша быстро остывает. С Верой встречался, а как только меня встретил, ее побоку, такое про нее говорил, даже упоминать не буду.

Леша, в это время пытавшийся поцеловать извивающуюся Веру замер, медленно отодвинулся и вдруг рывком распахнул дверь.

- Извиняюсь, - спокойно сказал он, - напомните мне, милая барышня, что я там говорил о девушке, по которой с ума схожу?

Ева пискнула, от неожиданности вдруг заметалась и выскочила из комнаты.

Фадей неловко отвел глаза от несколько растрепанной, любопытствующе выглядывающей из каморки Веры.

- Ты вот что, - Леша поправил гульфик, его глаза недобро свернули, - я никогда в жизни не обижал девочек, но некоторых хочется взять за ухо и потрясти. Не мне давать советы по поводу девушек, но за пару минут столько вранья я давно не слышал.

- Посмотрим, - неопределенно протянул Фадей, спокойно кивнул головой, и, с некоторой долей грусти, напоследок окинув Веру, вышел за дверь.

Леша развернулся, хлопнул глазами, и с рыком «Нену. А я-то думаю, куда он все время пялится!» рванул к Вере и хлопнул за собой дверью ниши.

Лоб в лоб прижавшись, они немного помолчали.

- Он на тебя пялился, - обвиняюще сказал Алексей, положив ладони на ее грудь, - и насчет письма. Думаю, это она.

- Она, - мрачно подтвердила Вера, несколько секунд плавясь под касанием теплых пальцев, а потом мягко отстраняясь - но доказательств никаких нет.

- Чем хорош бизнес, мне не нужны другие доказательства. Есть факт лжи, это достаточно. Как же противно.

Его перекосило. Порывшись в баллонах деловой Леша достал спрятанный там телефон.

- Ты где? У дверей? О. Отойди немного, - он зыркнул на Веру и пожал плечами, дескать, ну что с ними поделаешь, работа у людей такая, близко толкаться, - Что там по письму, какие результаты? Перепроверили? … Ого. Я не удивлен, горжусь ей.

И нажав на кнопку отключения, опять спрятал телефон.

- Наверное, кинжалы тут прятали, - поделился он мыслями с замершей Верой, - в этом и пакеты с едой прятать можно.

- Кем гордишься? – прервала его Ева.

- Твое письмо ответ на него обнаружили стертым. Но у нас-то на серверах все остается. С компьютера секретаря московского филиала. Ева безопасникам заявила, что у нее от этого компьютера не пароля. Но моя мама не раз видела, когда Ева с этого компьютера что-то заказывала и оформляла.

- Елена Анатольевна следила за расследованием? – удивилась девушка.

- О, теперь следы мамы как след от улитки, будет почти незаметной, но блестящей линией проглядывать везде. Отец называет ее генералом в юбке и считает, что к ней нужно относится как к природному явлению. Бороться глупо, но иметь в виду – обязательно.

- А если мы будем ссориться? – печально спросила Вера, я очень не люблю, когда в мою жизнь вмешиваются.

Он приподнял ее опущенный подбородок и, нагнувшись, поцеловал. Нежно. Ласково.

- Она не злобная, - прошептал он в теплые приоткрывшиеся губы, - ты оценишь. А я буду помогать во всем. Доверься… родная.

И она расслабилась. Твердые пальцы, чуть царапающая мозолями правая рука, и мягкое касание левой. Надо потом спросить, от чего мозоли, а сейчас… не до этого.

Корсет распахнулся цветком, открывая под тусклый свет лампочки, два налитых белоснежных полушария, увенчанные торчащими розовыми сосками.

- Я счастливчик, - заявил Леша.

Она ахнула и прогнулась, подставив грудь под отрывистые касания языка и губ.

Огромный, он практически присел, чтобы добраться до сладкого, и сейчас, мурча, срывал поцелуи с быстро занывших вершинок. Это была удивительно возбуждающая картина, смотреть, как он посасывает то одну, то вторую грудь.

Леша поднялся, отстегнул бок гульфика, отодвинул белье. Вера погладила его налитой гладкий ствол подрагивающими пальцами, слушая как он тяжело дышит сквозь зубы.

- Ты очень красивый, везде, - серьезно сказала она.

- Очень нравится? А загнутость вот тут? – гордо спросил он, еле сдерживаясь, плавясь от удовольствия в ее нежных скользящих ладонях.

- Очень. Загнутость почти не видна, но там, где видно - вообще чума, - хихикнула она.

Ее поцеловали, признав настоящей ценительницей прекрасного. Юбки зашелестели, и на межножье легли пальцы, погладили по ткани белья.