По лезвию судьбы - Алина Савельева

— Катюш, ты чего? Я без тебя не уеду. Хочешь, останемся здесь?

— Нет. Ты так мечтал об этом клубе и так много раз отказывался от мечты. Я с тобой поеду, можно?

— Да, но тебе придется пожить у бабушки, пока я не накоплю на квартиру. Но я буду приезжать почти каждую неделю.

— А с тобой нельзя?

— Клуб мог дать нам временное жилье, если бы были женаты, а так только в общей квартире с другими парнями. Но мы уже не успеем. Поехали домой.

До меня наконец дошло, почему он настаивал на свадьбе, но спрашивать почему он мне не сказал, я не стала. Он хотел, чтобы я приняла решение без внешних ограничивающих факторов. Не хотел, чтобы мое согласие было основано на банальной причине иметь возможность жить вместе, не расставаясь до момента, когда сможет приобрести свое жилье.

— А Аленка сказала, что нас могут поженить в любой день.

— Да ЗАГС-то не проблема. Но надо же готовиться. Лимузин, торт, ресторан. Тамада тот, чокнутый, помнишь? Надо его найти. Ты же хочешь красивую свадьбу?

— Хочу. Но если не получится, то не хочу.

Максим рассмеялся и потащил меня к метро. Объяснив, что ужасные пробки и на метро гораздо быстрее. Чудеса. Макс Аристов катается общественным транспортом. Ему прошивку сменили? Но проехали мы действительно только одну остановку и вышли снова на улицу.

— Так быстрее, — Макс снова повел меня сквозь дворы и остановился у красивого дома. — Пригласишь к себе на чашку кофе, красотка?

— Тут твоя квартира?

— Уже твоя. Пойдем.

Такое я видела только в фильмах. Квартира была просто огромная и ультрасовременная. Дизайн был сдержанный, но в то же время изысканный и явно придуман талантливым дизайнером. Огромные окна и много свободного пространства, и даже стоящий в гостиной рояль терялся на фоне остального. Сколько же эта квартира занимает, весь этаж?

— Нравится? — Максим как всегда бесшумно подкрался сзади, снимая с меня пуховик.

— Даже не верится, что ты здесь жил, слишком чисто.

— Я с тобой жил. А тут клининг поработал и Добби.

— Какой Добби?

— Этот, — ткнул мне пальцем Макс в круглого робота-пылесоса, — он мои носки ворует. Только под диван не может залезть, поэтому я их там ныкаю от него.

— И Филька их ворует. И пока еще помещается под диван. Но это не надолго. А мы заберем его с собой?

Максим явно собирался с духом, усаживаясь на подлокотник дивана, и, поставив меня между своих ног, арестовал, закольцевав руками.

— Катюш. У меня для тебя плохие новости. Ты через четыре дня замуж выходишь, за самого непутевого Медвежайца. Очень тебе сочувствую, но помочь ничем не хочу.

Опять просипев что-то невнятное, чуть не удушила жениха от радости, когда он все успел?

— Я кинул пацанам вопрос. Они сказали — все сделаем. Рестик у Ника есть, остальное тоже найдем. Только платье придется готовое выбирать, пошить не успеем.

— Я люблю тебя, непутевый Медвежаец! У меня столько платьев, можно в любом идти!

— Нет. У тебя будет особенное. С красными лентами, я видел такое.

— Ты вообще не должен его видеть. Примета плохая!

— Я в них не верю! Я же не слюнтяй какой-нибудь, я Супер-Макс, запомни малышка!

Пришлось делать вид, что я не видела в зеркале его руку за спиной со скрещенными пальцами. Он и вправду для меня Супер-Макс.

Все оставшиеся дни мы жили в его квартире и гуляли по улочкам старой Москвы, греясь горячим шоколадом в любимой кофейне Макса. Не верящий в приметы Макс сделал все, чтобы наша свадьба была четырнадцатого февраля. Наглый и циничный парень оказался романтиком во всем. Ну, почти во всем, кроме одного.

В ночь перед свадьбой я оставалась одна. Там целая программа мероприятий была запланирована. С самого утра во дворе началось оживление, приезжали машины в лентах и шарах, толпились нарядные люди, с высоты восьмого этажа казавшиеся яркими конфетти на фоне белого снега. Мне уже сделали прическу и макияж, и я ждала девчонок, чтобы помогли зашнуровать мне платье, и расхаживала по квартире в одном белье, когда услышала стук в окно.

Распахнув шторы, увидела, что ко мне опять пожаловал Бэтмен в костюме и бабочке, свисал на тросах.

— Что ты делаешь? С ума сошел? — налетела я на Максима, открыв ему окно.

— Я соскучился! — заявил Макс и, скинув трос, поймал меня, убегающую от его холодных лап.

— Максим, а зачем они там все собрались? — спросила я его, показывая на внушительно увеличивающуюся толпу людей.

— Ждут меня, когда я тебя приеду выкупать. Не отвлекайся, у нас мало времени! — Максим прижимал меня к себе, целуя, как будто он не вчера ушёл, а с фронта вернулся.

— У вас его вообще нет! Кругом! На выход, шагом марш! — гаркнула Алёнка.

— Опять по телефону засекла? Надо было в тачке его оставить! — расстроился Максим и удалился из квартиры.

Аленка поворчала на Макса и, дождавшись Леру и Лику, принялись меня наряжать, завязывая шнуровку и красные ленты. Уже собираясь уходить, чтобы мучить моего жениха восемь этажей, Лика спросила, лукавого глядя на меня:

— Ну что, Катюш? Не передумала? Ну и экземплярчик ты себе выбрала!

— Я не передумаю. Он самый необыкновенный! И я его очень люблю.

— Значит, это судьба для вас двоих?

— Да. Для нас троих.

Детки

Андрей вылетел из дома, как пробка из бутылки шампанского, которое предварительно интенсивно трясли. Кто потряс пацана, пока неизвестно. Добежав до беседки, он, лихо перепрыгнув через спинку скамьи, приземлился аккурат между Стефи и Алексом.

Даже тест ДНК не нужен, чтобы понять, чей это сын. Небрежно откинувшись на спинку, Андрей скривился от вида угощений, которые аккуратно расставляла Ника на маленьком столике. Пирожные из цветного пластилина выглядели крайне неаппетитно, как и чай странно-синего цвета в пластмассовых кружках из набора для кукол.

— Ника, мне нельзя это есть, у меня особенное меню, — решил сразу обозначить свою позицию маленький, но уже привередливый сын Максима и Кати.

— Не ешь, — коротко посоветовала Стефи, — лучше расскажи, тебе удалось выяснить, что такое «гондоны»? Почему твой папа так беспокоился, что забыл их купить?

— Он мне сказал больше это слово