Измена. Развод. Моя (не)случайная беременность - Лика Ланц

Он не давал мне спать до утра. А утром, накачавшись крепким кофе, приказал:

– Ты поспи. Я скоро. У нас сегодня самолёт.

И я не стала спорить. Зарылась в одеяло и отключилась.

Тело горело. Ныли все мышцы. Но это была приятная боль, которая позволяла мне принять новую реальность.

Поездка прошла хорошо. Без приключений. Господин Келлер разглядывал меня с интересом и многозначительно улыбался.

– Ваша жена? – спросил он у Рейнера.

– Вы же знаете, что я не женат, – улыбнулся тот ему.

Роман вёл себя, как пай-мальчик и совершенно очаровал всех. Эдакий грешный ангел, только крыльев ему не хватало.

– Учти, – заявил он мне, как только мужчины уединились обсудить дела, а мы остались «без присмотра», – папка на тебе не женится. У него таких, как ты, знаешь сколько было? У-у-у! Менялись, как перчатки, трусы или презервативы. Иногда – как времена года, – хохотнул он. Всяко бывало. Но ни одна не задерживалась. И ты тоже рано или поздно пополнишь их ряды.

– А кто тебе сказал, что я стремлюсь замуж? – улыбнулась и я ему.

– Ой, да ладно! Все вы одинаковые! – закатил мальчишка глаза.

Он мне нравился. Хорошенький. И не только внешне. Он чем-то напоминал мне братьев-близнецов моих – Антона и Георгия. Умный, развитый не по годам. Бунтующий, потому что… ему не хватало любви и внимания. А ещё… он очень напоминал мне Илью. Я смотрела на Ромку и представляла Илью в детстве. Такой же непримиримый и мятежный.

Я ловила себя на том, что пытаюсь протолкнуть ком в горле – столько во мне накопилось любви и нежности. И я невольно переносила все эти чувства на одинокого мальчика, что строил из себя великого эксперта во всех вопросах и, походя, уже разбивал женские сердца.

«Наплачется с ним ещё Илья, – подумала, разглядывая его сына. – Сложно ему. Но это так прекрасно – быть родителем…».

То, о чём я мечтала. То, чему не суждено было сбыться. И даже если на минуточку представить… на одну секундочку… Ну, какая я мать для шестнадцатилетнего парня?.. Мне двадцать пять. Я никак не могла ни заменить, ни представить себя в этой роли. Но где-то там, внутри, жутко завидовала Рейнеру. Он отец. У него есть сын, а значит есть семья.

А я… Да, однажды он увлечётся кем-то другим. Это очевидно. Но пока он мой. И я не собиралась с ним ни с кем делиться. Вот такой клубок противоречий лохматился во мне и запутывал ещё больше.

После поездки всё вернулось на круги своя. Я вернулась на работу, в свой отдел по переводам. Но теперь мы с Ильёй стали выбираться в «свет» – по вечерам мы ужинали вместе. Он, я и Ромка.

Вначале – в ресторанах. Однажды Илья затянул меня к себе домой.

Ромка улыбался, как звезда. Вёл себя вежливо, но я знала: он ждёт удобного момента, чтобы кинуться и укусить. А пока доблестно копит яд.

– Останься, – попросил Илья после ужина. Меня так и подмывало пощупать ему лоб – не перегрелся ли он.

– Я не могу, – покачала головой, – не уговаривай, пожалуйста. Нет.

Он вздохнул и отвёз меня домой. Естественно, остался.

Он уже походил на привидение. Я не знала, на каком адреналине держится. Илья работал постоянно и никогда не делился проблемами, но я видела: что-то происходит. А на все мои робкие вопросы он отмахивался.

– Ань, нет ничего, с чем бы я ни справился. И поверь, если б ты могла помочь, я бы рассказал. А так… ты будешь нервничать, я буду волноваться, мы начнём ссориться, а я этого не хочу. Мне уже хорошо, оттого что ты рядом. Не лишай нас равновесия. Просто будь, ладно? Всё остальное как-то утрясётся.

И я была. Наши ночи – волшебство на двоих. Пусть они стали не так часто, не каждый день. Илье всё же приходилось и дома бывать, с сыном. И я понимала. И даже чувствовала вину перед Ромкой. Но и отказаться от встреч с Ильёй тоже не могла.

Незадолго до суда мне позвонил Самойлов.

– Анна Романовна, я всё же хочу вам помочь, – заявил он, не размениваясь на «здрасьте» и «как дела». – Я знаю, что вы на пороге развода. Непростого, скажем так. Вы ни о чём не просили. Я всё сделал сам. Ваши интересы в суде будет представлять мой человек. И, надеюсь, это вам поможет. Не благодарите и не отказывайтесь. Это не обсуждается. И это мой способ сказать вам «простите» за всё, что с вами случилось по нашей вине.

– Как Петя? – сглотнула я ком в горле и попыталась не расплакаться.

– Скучает по вам. И да, я развёлся с женой, забрал сына и перевёл в другую школу. Буду рад, если вы однажды захотите с Петей встретиться.

Я хотела. Но это означало встретиться и с Самойловым, а я понимала: я ему нравлюсь, и поэтому… предпочла уклониться.

– Передавайте Пете привет, – проговорила быстро. – И спасибо вам, Владимир.

Он всё понял, хороший и добрый мужчина, которому, как и мне, не повезло в семейной жизни.

Накануне развода мне позвонил Вадим.

– Привет, Ань, – голос печальный-печальный, – я тут много чего передумал. Ты прости меня, а? Я дурак, конечно, и большой. Наломал дров и при тебе, и без тебя. Давай хоть расстанемся цивилизованно, по-людски. Я виноват. Очень. И я потерял тебя, понимаю.

– Вадим…

– Я хочу, чтобы ты не держала на меня зла. Чтобы по-человечески у нас хотя бы всё закончилось. Я… тут твои вещи сложил. Приезжай. Заберёшь всё, что тебе надо.

И я заколебалась. Разволновалась.

Собственно, мне уже ничего и не нужно. Барахло и есть барахло. Однако было то, что не имело для Вадима ценности, а для меня – очень даже.

В доме оставались альбомы с фотографиями моей семьи, моих родных. И я не хотела бы, чтобы чужие руки листали их или выбрасывали на помойку. Я хотела их забрать.

Илья как раз уехал на три дня в командировку. Наверное, будь он рядом, я бы… посоветовалась хотя бы. Или взяла его с собой. Но, как ни крути, то, что между мной и