Ставка на няня - Ольга Александровна Валентеева

– Страшнее некуда, – подтвердила я. – В общем, я думала, вдруг флешка может быть у Светы, и встретилась с ней. Она очень хочет с тобой поговорить, Дань.

– О чем? О том, почему мне все врали шестнадцать лет? Или почему оставила в роддоме? – Данил говорил спокойно, но смотрел так, что мне стало не по себе.

– Думаю, лучше тебе спросить об этом ее. Но поверь, ей жаль. И она бы все отдала, чтобы это изменить.

Данил молчал. Да, не умею я разговаривать с детьми, надо было попросить Сеню. У него это получается куда лучше, особенно когда речь идет о Даньке. Они хорошо ладят, а я сейчас просто сотрясаю воздух.

– И чего ты от меня хочешь? – спросил Данил.

– Чтобы ты дал Свете шанс. Хотя бы просто встреться с ней. Она этого много лет ждала.

– Я заметил.

– Дань, ну а как иначе? – не сдержалась я. – Максим был женат. Ты считал мамой Адель – и считаешь, я знаю. Я бы тоже не пришла, если бы все сложилось вот так.

– Ты бы своего ребенка не оставила, – вздохнул он.

– Откуда нам знать? Я не была в такой ситуации, к счастью.

– А тебе не кажется, что ты почти в ней находишься?

– «Почти» – не считается, Дань.

У каждого свои обстоятельства. У Светланы тоже они были. Нет, я ее не оправдывала. И наверное, Данил прав. Я бы не смогла отказаться от своего ребенка, что бы ни стояло на кону. Хотя… А если бы отец Светы действительно подал на Максима в суд? Что тогда? Все очень сложно, и не мне об этом рассуждать. Я ведь как-то смирилась с темным прошлым Арса. А в этой ситуации решать Данилу.

– Так как, встретишься с ней? – спросила осторожно.

– Да.

Ура!

– Только я не обещаю, будто смогу считать ее кем-то близким. Просто хочу на нее посмотреть.

– Ты прав, – улыбнулась племяннику. – Хотя бы попытайся, чтобы потом не жалеть.

И мы сменили тему. Даня рассказывал о работе над проектом, который собирался представить на конкурсе. Я с удовольствием слушала. У Даньки действительно был талант ко всем этим железкам, винтикам и болтам. Это была еще одна причина, по которой они отлично ладили с Арсением – Арс помогал Данилу воплотить его задумку в жизнь. Они часами сидели на чердаке, и посторонним вход туда был воспрещен.

«Вас уже забирать?» – пришло СМС от Сени.

«К нам можно присоединиться», – напечатала я, и десять минут спустя наша компания существенно расширилась.

– Привет. – Сеня поцеловал меня в щеку и плюхнулся рядом, а девочки заняли стулья на стороне Дани. – Чем нас сегодня кормят?

– Пирожными, – ответила я. – И кофе.

– Замечательный выбор.

Сенька тоже изменился за эти дни. Стал спокойнее, больше улыбался. Нам обоим было радостно осознавать, что никто не угрожает нашей семье. И дети восприняли новость о наших отношениях очень даже хорошо. Теперь Арсений отвозил их в школу на «добровольных» началах, учитывая, что другого водителя мы пока не нашли, да и не особо искали.

В итоге наш сложный разговор с Данилом превратился в дружеские посиделки. Мы набрали пирожных Марку, чтобы не обижался, что его веселье обошло стороной, и поехали домой, а вечером я позвонила Свете и договорилась с ней о встрече в выходные. Конечно, не собиралась отпускать Данила одного. Еще умчится куда-то, ищи потом. И ему будет не так страшно, ведь ситуация сама по себе была не из приятных. А суббота неумолимо приближалась, и Данил с каждым днем мрачнел все больше. Пришлось вмешаться Сене. Уж не знаю, что он говорил племяннику, но тот успокоился и в субботу утром выглядел не так, будто я везу его на казнь.

Для встречи мы выбрали сквер неподалеку от нашего дома. Погода радовала, а если начнется дождь, в районе хватало кафе. Сеня, как всегда, был за рулем, а я сидела с Данилом на заднем сидении. По поводу аварии он уже успокоился, но все равно я иногда замечала, насколько ему не по себе в авто.

– Дань, ты не беспокойся так, – говорила ему.

– Я не беспокоюсь, – чеканил он.

– Ага, так я и поверила.

Но в душу не лезла, пусть решает сам, как ему быть. Это ведь его жизнь, его мама. Автомобиль остановился. Света уже сидела на скамейке и нервничала намного больше сына. Это было заметно даже издалека. Она теребила в руках концы шарфа, то связывая их, то развязывая. Казалось, вот-вот оторвет бахрому. И оделась почти празднично – красивый темно-бордовый плащ, шарфик в тон, легкий макияж, сапожки на каблуке. Как на свидание.

– Идем? – спросила я Данила.

– А есть варианты? – ответил он, выбираясь из салона. Я поспешила за ним. Арсений же остался в авто.

Светлана заметила нас, поднялась со скамейки и сделала пару шагов навстречу.

– Здравствуйте, – улыбнулась я. – А вот и мы. Долго ждете?

– Да… нет, – чуть дрогнувшим голосом ответила она. – Здравствуй, Дань.

– Здравствуйте, Светлана… как вас по отчеству?

– Александровна, – растерянно ответила она.

– Светлана Александровна.

Сразу обозначил границы. Чему удивляться? Это же Данька. Но если Света проявит немного женской мудрости, можно будет как-нибудь эти границы обойти.

– Я давно хотела с тобой встретиться, – робко начала было Светлана.

– Не могу сказать того же, меня как-то не поставили в известность.

Данил сразу пошел в наступление, выставив все свои «иголки». Но Света только улыбнулась:

– Прости. Я знаю, тебе вряд ли приятно тут находиться, Дань. Но не хочу, чтобы все оставалось так, как было. Мы с Максимом и так потеряли много времени, все боялись, как ты воспримешь наш рассказ, и видишь, каким образом вышло…

Она отвела взгляд. Все-таки Света любила моего брата. Я даже в этом не сомневалась. И любила сына, все детство которого упустила. Теперь придется как-то доказывать Данилу, что она имеет право быть частью его жизни, и наверстывать упущенное.

– Давайте объясню сразу, – Данил тоже пытался подобрать слова, это было заметно. – Мама у меня уже есть. Да, у нас сейчас не наилучшие отношения, но я ее люблю, и это не изменится. Но… я не против общаться с вами, если вы этого хотите.

– Я очень хочу, Дань.

По щекам Светы покатились слезы. Данил заметно растерялся – замер, глядя на нее широко распахнутыми глазами. Видно, не ожидал такой реакции и не знал, что делать. Света шагнула к нему и обняла. Данька уже в шестнадцать оказался выше ее на полголовы, и со стороны совсем нельзя было сказать, что это мать и сын. А Света плакала, обнимая