Я тебя помню - Мария Зайцева

— Вот куда я вбухаю все свои сбережения! — восхищённо выдыхает Вика. — В ремонт! Но чтобы колорит сохранился.

— Обязательно, — я оглядываюсь и вначале ставлю пропускать воду, а потом на змеевик закидываю футболку. — Давай с дороги искупаемся. Жена. Завтра получу документы и пропишемся здесь, подадим заявление и распишут нас сразу, потому что ты беременная. Съездим на море и начнём ремонт?

— Ну, ты деловой?

— Ты согласна?

— Да, я хочу стать твоей женой.

Эпилог 1

Большой зал нашей большой квартиры. Правда, не везде сделан ремонт, не успели мы потому что, так жизнь закрутилась, завертелась, что только держись. Так что живём мы со старой кухней, зато спальня и санузел просто шикарные, все, как и хотела Вика, сочетание старых , отреставрированных вещей и современных технологий. Ну, и этот зал тоже успели сделать, пусть и не до конца. Денег на все хватило, потому что папка с дядькой сделали нам подарок ближе к Новому году. С корыстной, конечно, целью: решили праздновать у нас.

И теперь комнаты для гостей все заняты.

Новый год – праздник семейный, приехали родители Вики из Екатеринбурга, дядя Юра с Полиной и детьми в гостях, они с ночевой, конечно, не остаются, у них тут неподалеку своя кравтира имеется, очень даже нехилых размеров.

Демона папа не смог вытащить, он из Москвы невыездной. Да и зачем ему двигаться, если весь мир в компьютере?

Краш пока до такого ещё не дорос, чтоб дома безвылазно сидеть, так что приперся тоже.

Начальник мой непосредственный, Пётр Григорьевич Алексеев, с супругой прибыл, и без детей. Отдыхают, значит. Кайфуют.

Тёща моя, полная, добрая женщина, почему-то с самого нашего первого знакомства, еще полгода назад, решившая, что Вика недостойна такого красавца, как я. Любит меня очень тещенька, хвалит.

И очень строгий тесть, генерал МВД в отставке, но навыки и опыт не пропьешь, и, если бы я не воспитывался Кирсановым Кириллом Михайловичем, то, наверное, обосрался бы при первой же встрече. Я ему, в отличие от тещеньки, не понравился с первого взгляда, потому что молодой, глупый, не из системы. Никудышный зять, ага.

Но его можно понять, Вика — его лебединая песня, самая любимая. Правда, любовь его выражалась в чрезмерной требовательности и строгости… Проще говоря, дрючили мою Вику в детстве, словно солдата-первогодка. Вот такая любовь.

Вика, кстати, и не на маму похожа, на отца больше. Генерал — красивый такой мужик, хотя сильно в возрасте уже. Вика последняя их дочь, так что седовласым, пожилым людям уже за семьдесят.

Ну, и у генерала прогрессирующая профессиональная болячка: недоверчивость. Он меня реально под микроскопом рассматривал, несмотря на то, что папа по своим каналам попросил замолвить словечко, рассказать, какой я крутой. Мне наша встреча в июне сильно напомнила фильмец “Знакомство с родителями”. Эмоции прямо те же, однозначно… Веселья-то, веселья сколько было…

Но в итоге, все обошлось, родители Вики поверили, что я — ангел во плоти и настоящий мужик. А что, не так? Кто поспорит – вмажу.

Краш и Мот, нагрянувшие чуть позже родни, с утра еще соблазняли меня пойти с ними в клуб. Типа, чего тут делать, Новый Год встретим и свалим. А Вика кормящая, ей спать надо рано… А родственники все взрослые, им друг с другом интересно, главное, чтоб жратвы и выпивки было вдосталь.

Я не особо хотел, да и моих оставлять не дело, но Вика спокойно кивнула, говоря, что не возражает. И что с друзьями надо встретиться, давно не виделись, а у нее тут родни вагон с прицепом, явно найдется, кому присмотреть за мелким, если что.

По этому поводу у моей тёщи с моей женой вышел небольшой конфликт. То, что Вика меня спокойно отпускала, тёща считала неправильным.

Если честно, я бы сам просто спать увалился. Представления не имею, что делать в клубе, когда у меня все удовольствия дома.

Я, вообще, теперь постоянно хочу спать.

Поэтому и сейчас лежу.

В зале отполирован дубовый паркет, сияет золотом, отражая свет двух начищенных хрустальных люстр. За окном — ночной Санкт-Петербург. Елка макушкой упирается в четырёхметровой потолок, вся в шарах и гирляндах. Под ёлкой для детей подарки. Сначала хотели нанять женщину, чтобы помогала на этом празднике, но женщин собралась так много, и все не белоручки, готовы помочь и на кухне, поэтому решили, что лишних людей нам тут не надо.

Устроили шведский стол, сейчас открывают шампанское, ждут Деда Мороза. Батя мой побежал уже переодеваться.

Первый праздник для детей, потом они спать пойдут.

В зале, где я лежу, два дивана: один большой, чтобы собраться мужиками посидеть, а другой типа софы, на ней-то я и устроился.

Но не один.

Пётр Никитич со мной. Я хотел сына Добрыней назвать, Вика наотрез отказалась. Тогда я сказал, что Петром будет, в городе Петра. И вообще, у меня с этим именем отличные ассоциации, босс тоже оценил и согласился крестным быть.

Петр родился немного раньше срока, но не так, чтобы критично, здоровый парень, просто мелковат. Врач сказал, что очень важна тактическая связь кожа к коже, поэтому либо я, либо Вика, первое время просто носили его на себе. И сейчас, на празднике, белая моя рубаха расстегнута, Петр Никитич в одном подгузнике прямо на груди спит, сверху укрыт одеялом байковым.

Блондин голубоглазый. В нашу породу.

Я время от времени одеяло приподнимаю, чтобы посмотреть, как он там. Ловлю себя на том, что реально взгляда от него не отрываю… Так прикольно. Сын… Дрыхнет беспробудным сном, даже не зная, какой вокруг него хоровод.

И веса набрал прилично уже.

Подходит мальчик, мой племянник, сын Юры и Полины, Маркелл. Голову кладет на плечо, но не из большой любви ко мне, а чтобы заглянуть под одеяло и посмотреть на ребёнка. Маркелл тоже голубоглазый блондин, Кирсанов стопроцентный, без примесей. Ощущение, что ведьма тупо рядом полежала.

Полина, кстати, очень сильно расстраивалась, ведь она кареглазая брюнетка, и это доминирующие признаки, вообще-то. А её дети все — голубоглазые блондины, поэтому при любом скандале или разборках, ворчит теперь, что Юра подавил её во всех отношениях. Я лично ничего не замечаю такого, кроме действительно бешеной, подавляющей любви к ней со стороны