Василий Блюм - Опалённые крылья мечты

Ирен оторвала взгляд от выступающей, сказала убито:

— Очень. Я даже не думала, что у нас в городе есть соперники такого уровня, — она досадливо дернула плечом, — а я, дура, истерику закатила — бедная, мальчики на меня не смотрят, ужас-то какой! И поделом будет, если проиграю. Хотя… это мы еще посмотрим. — Ирен решительно направилась в сторону арены, протискиваясь через толпу.

Ольга шагнула следом, но резкая боль в ступне остановила, заставила застонать, замереть в движении. Секунды шли, мир погрузился в туман, уши словно забило ватой, отгородив от всего глухой непроницаемой стеной. Минута, другая… Цветные точки в глазах рассеялись, боль отпустила. Очень медленно и осторожно, каждое мгновение опасаясь, что боль вернется, Ольга расслабила тело. Также медленно и аккуратно набрала воздуха в легкие. Похоже, никто даже не заметил ее состояния, а казалось, прошло столько времени.

Первый крохотный шажок дался большим трудом, тело боялось боли. Ольга никогда не отличалась особой выносливостью к болевым ощущениям, всегда завидовала людям, что легко переносили ужасные, на ее взгляд, состояния. Вот и сейчас, чуда не случилось, и испуг еще не прошел. Шаг. Все нормально, никаких неприятностей. Другой. Еще один. Смелее, еще смелее. Словно и не было ничего. В уши пробилась бодрая музыка, за руки схватили, поволокли.

— Она ее сделала, представляешь! — возбужденно верещала маленькая Анютка. — Так боялась, а сделала.

— Кто сделал, кого? — вяло поинтересовалась Ольга, справляясь с остатками слабости.

— Ирка наша, Ирен… Оль, что с тобой? — Анюта удивленно вгляделась ей в лицо. — Такая бледная… Тебе плохо?

— Нет, все нормально. Душно стало.

— Душно? — Анютка оглянулась, окинув взглядом распахнутые окна, повторила с нажимом: — Я говорю, Ирен сделала эту политехничку. Результаты пока не объявили, но всем и так понятно, что сделала. Да пойдем уже, чего ты как замороженная? Не поздравим, так подбодрим!

Неподалеку группка девушек, словно стайка чирикающих воробьев, оживленно жестикулируя, окружили Ирен плотным кольцом.

— Да отстаньте вы, не надо меня поздравлять, ничего еще не известно, — скупо улыбаясь, Ирен отмахивалась от подруг, но ее не слушали, лишь шумели громче.

Марья Анатольевна возникла, как всегда, внезапно, сказала строго:

— Девочки, я все понимаю, я тоже очень рада за Иру, но впереди еще две номинации, поэтому, быстро успокоились и разошлись. Праздновать будем вечером. — Тренер подошла ближе, взгляд остановился на Оле. — Готова? Скоро заканчиваются брусья, потом десять минут перерыва и опорные прыжки.

— Да, Марья Анатольевна, как раз в себя приду… Ой! — Ольга поняла, что сболтнула лишнее, осеклась.

— Сегодня день открытий: сперва Ира, теперь ты. Что стряслось? — тренер смотрела требовательно.

— Ничего особенного, в ступне стрельнуло. Но, вы не волнуйтесь, уже все прошло.

— Прошло, говоришь? Дай ногу. — Тренер присела на корточки, взялась за стопу, прошлась ладонью по лодыжке, перешла на ступню. Ее пальцы ощупали пятку, мягко пробежали туда — обратно.

— Так не больно? — Тренер вопросительно взглянула, на Ольгу.

— Нет, — Оля развела руками.

— Точно не больно?

— Да нет же, Марья Анатольевна!

— Последнее время не ушибалась? — Она поднялась, о чем-то напряженно размышляя, сказала с нажимом: — Значит так, сейчас мы это обсуждать не будем, но завтра же покажись хирургу. И не спорь! Завтра пойдешь. Конечно, лучше сегодня, но, раз не болит, думаю, до завтра потерпит.

— Да что потерпит-то? — Ольга нетерпеливо дернула плечами.

Ответ потонул в овациях, нахлынувших шелестящей волной. Закончился очередной этап соревнований. Впереди десять минут, пока высокая комиссия подведет итоги, а арену подготовят к следующей части легкоатлетического многоборья. Сейчас необходимо отвлечься от назойливой музыки и шума трибун, отключить сомнения и страхи — любая посторонняя мысль или неуместная эмоция может сбить отработанную цепь движений, ставших уже привычными для тела, но еще не перешедших в разряд рефлексов, когда отточенным временем и мастерством комбинациям уже ничто не в силах помешать.

Отключиться удалось на удивление легко, но, едва зазвучал голос ведущей, объявляя продолжение соревнований, Ольга вынырнула из состояния отстраненности. Арену уже подготовили, вместо разновысотных брусьев на пространстве предстоящего состязания разложили длинную беговую дорожку с мостиком и опорным снарядом в конце. Объявили выход. Из-за спины кто-то пожелал удачи, Марья Анатольевна кивнула в знак поддержки.

Ольга глубоко вдохнула, закрыла глаза, сосредоточилась. Голова очистилась от лишних мыслей, как всегда происходило в сложных и ответственных ситуациях, мышцы отозвались готовностью к действию. Нервы, дрожь, а возможно и истерика — все это будет после, а сейчас нужно сделать то, к чему она готовилась последние полгода тренировок — выступить на все сто, продемонстрировав подругам, тренеру и комиссии все, чему она научилась за это время.

Оля подошла к началу дорожки, секунду стояла недвижимо, затем побежала, сперва медленно, но с каждой секундой все больше наращивая скорость, чтобы на последних метрах дорожки, оттолкнувшись от пружинящего мостика, взметнуться ввысь, скрутив тело в сложнейшем сальто, не дрогнув, идеально приземлиться в указанную правилами точку.

Наполненное кипящей кровью, сердце стучит на пределе, трибуны смазываются в стремительном рывке, последние метры беговой дорожки исчезают за спиной. Толчок. Чудовищная боль пронзает тело, протянувшись от стопы до затылка, скручивает невыносимым спазмом. Мир проваливается в заполненную зыбкими тенями мглу. Застывшие в парализующем ужасе, зрители успевают заметить, как тряпичной куклой падает изящное тело, подломившись в коленях, кувыркается через мостик, и, раскинув руки, замирает, устремив невидящие глаза под своды арены.

Холодная белизна потолка, иссиня-фиолетовые блики кварцевой лампы на оконных стеклах, хитросплетение приторных запахов. Приглушенные разговоры где-то за тонкой пластиковой перегородкой возбуждают смутные воспоминания. Мысли вяло ворочаются в черепе, с трудом противясь сковывающей сонной дреме.

Лежа на спине, под чистым белоснежным одеялом, Ольга пыталась восстановить череду событий последнего дня, но память отказывала, и все попытки зацепиться за ключевые события и фигуры вязли в заполнившем голову мутном тумане. Она шевельнулась, в спине кольнуло, а нога покрылась мурашками. Царапая кожу острыми ножками, мурашки разбежались по телу, и Оля окончательно пришла в себя. Судя по всему, она находилась в больнице. Осталось лишь вспомнить, по какому поводу она сюда попала и насколько давно. Метнулась жгучая мысль, соревнования! Ведь у нее соревнования. Но, почему она здесь, в больничной койке, что произошло?