Ольга Малинина - Мир на ладони

– Какие планы на сегодняшний день?

– Планы? – будто не расслышала Даша. На самом деле ей с трудом пришлось хоть как-то поддержать беседу. Поэтому она могла в данный момент лишь сыграть роль послушной и совсем не депрессивной дочери.

– Да, планы, – вручив ей бутерброд, сказала Марина Васильевна. – Ты куда-нибудь уходишь?

– Ухожу, – кратко ответила Даша, и мать готова была уже задать вопрос «куда?», но вдруг передумала, предоставив ей возможность рассказать обо всем самой. И Даше было легко отказаться от всякого рода задушевных бесед. Говорить о своих переживаниях – значит натолкнуться на какое-нибудь непонимание, а после и до ссоры недалеко. И так, парой обычных реплик о превосходном завтраке, Даша заполнила застольное общение. А после Марина Васильевна стала рассказывать многочисленные семейные байки. Особенно мать любила истории о своей необычайной бабушке. Так, Даша почти каждый день узнавала о своей прабабушке, которая по каким-то там залетным слухам, обладала даром гадания и причем умела угадывать.

Кто сказал, что понедельник – самый тяжелый день? Этот человек неправ, потому что в воскресенье ему не приходилось выбирать то, чем себя занять. И Даша, во-первых, решила пойти в библиотеку.

Храм одиноких, но все же изредка читаемых книг, то есть библиотека, всегда готов приютить ищущего какой-нибудь параллельный мир. И не столь важно, чему этот мир параллелен, главное – не заблудиться во всяких карточках и каталогах...

У гардероба библиотеки на редкость не было скучной и длинной очереди, и Даша легко избавилась от верхней одежды. Она уже поднималась в свой читальный зал, как неожиданно ее взгляд остановился на огромном стенде с различными детскими рисунками, пестрящими разноцветной фантазией. Все это красочное полотно, похожее на составленную мозаику, возглавляла длинная и витиеватая надпись: «Мир так велик, что нет того, чего бы не было».

– Загадочные слова, правда? – услышала Даша чей-то вопрос.

– Дима, какой рисунок тебе нравится больше? – продолжали говорить за ее спиной, и Даша, подозревая, что голос говорящей женщины ей почему-то знаком, оглянулась назад.

– Мама! – воскликнул мальчик, – это та девочка!

– Какая? – не сразу поняла женщина, но тут же посмотрев на Дашу, мило и так знакомо улыбнулась.

– Дарья! Куда ты пропала?

– Не знаю, – растерялась Даша. – Дима, как поживаешь?

– Хорошо! – сказал он, гордый тем, что научился выговаривать «рр-р». Мальчик взял ее за руку:

– Пойдем с нами, я расскажу тебе про ледяные замки.

Лидия, так звали эту женщину, предложила вслед за сынишкой идти с ними.

Такая встреча могла лишь обрадовать Дашу, но Лидия оказалась посланницей судьбы, поэтому и в самом деле мир так велик...

– Чем ты сейчас занимаешься? – спросила Лида, когда они, заказав нужные им книги, сели за стол.

– Ищу какое-нибудь занятие, – вздыхая, ответила Даша, – но пока...

– Как хорошо, что я тебя встретила! – вдруг перебила ее Лида. – Ты когда-нибудь хотела быть на обложке журнала?

Этот вопрос не столько поразил, сколько вызвал затруднение – об этом Даша никогда не задумывалась, или же думала, но не до такой степени, чтобы грезить карьерой фотомодели.

Лидия рассказала подробнее, в чем суть ее вопроса. Ее давняя должность главного редактора в подростковом журнале была неожиданностью для Даши. Конечно, кто из ее школы не знает об «Алисе». Этот самый популярный журнал был для девчонок чем-то вроде пристанища грез, и она и представить себе не могла, что сможет иметь прямое отношение к нему. Лидия говорила вполне серьезно, будто нисколько не сомневалась в согласии Даши.

– Все-таки, Лида, – поразмыслив, ответила она, – я не уверена...

– Глупости! Подумай, почему бы не ты?

Даша слушала и вместе с тем внутри нее с невероятной скоростью разворачивалось что-то совершенно новое. О нет, она не чувствовала себя золушкой или какой-нибудь распрекрасной принцессой. Просто ее удивляла сама ситуация – ее лицо, на обложке, да по всей стране!..

Разве она могла тогда хотя бы краем мысли затронуть будущее, которое теперь стало настоящим? Тогда, сидя на скамье и думая о Сереже, Даша заметила капризного Димочку, а вместе с ним его милую маму. Непоседливый сынишка выпытывал у матери ответ на жизненно важный для него вопрос: «Почему снег так блестит?». Вспоминая об этом, Даша приятно удивлялась тому, как ей удалось тогда найти для малыша самый верный ответ. А дальше: откуда она знала, что снег нельзя кушать, потому что он – это крохотные слезки звезд? И, наконец, почему Даша рассказала об этом своем знании маленькому Диме?

Это знакомство с Лидой показалось ей длинной и завораживающей чередой каких-то случайностей. И все же, в самом деле, почему бы не она!

Событие дня было похоже на завязку новой истории, и весь сюжет теперь зависел от самой Даши. Вечером ей снова позвонил Сережа, от которого она не могла скрыть свою новость. Воображая свою девушку на фото, он тут же придумал картину, образ, что угодно – все равно, в его глазах вокруг Даши могли оживать любые краски. Сережа пообещал завтра же принести рисунки с замыслами ее будущих фотографий.

Засыпая, Даша решила не терзаться сомнениями по поводу своей судьбы. И все-таки, почему именно так, а не иначе?..

Когда думаешь о том, что прежде даже редко на глаза попадалось, то голова превращается в калейдоскоп. Картинка за картинкой – мелькнет и исчезнет, но что-то ведь должно остаться...

Таким обрывочным, как листки настенного календаря, было настроение Даши. Поцелуй Антона все еще горел, и каким-то еле заметным отсветом разливался по ее лицу, когда она вдруг слышала о нем. Почему она позволила себе и ему так смело и почти ни о чем не думая встать на одну и ту же линию? Даша шла по прежней дороге в школу, домой – какая разница? Лишь чувства спасали ее, а попытки что-либо понять рассыпались, словно сгоревшая бумага.

Она неизбежно позвонила Антону, и звонок застал его как раз в то время, когда он собирался прийти к ней. Теперь их связывала невидимая и, скорее всего, безмолвная тайна. Для других, включая в этот узкий список и Сергея, Даша с Антоном – только друзья.

Антон уже давно увлекался фотографией, и все школьные газеты оформлялись благодаря его таланту видеть невидимое. В этом они с Сережей были схожи. Но в характере Антона была какая-то, может, горьковатого вкуса смесь фантазии и колючей иронии. Сережа, напротив, не любил всяких угловатостей. Может быть, поэтому они уживались в образе типичных друзей.

Антон, не отрываясь, смотрел на нее, зная, что нравится Даше, а она листала журнал и пила сок, свой любимый, апельсиновый.