Украденная семья (СИ) - Дали Мила

Бурчу под нос, а мужчина словно потухает, он поджимает губы и разочарованно отводит глаза. Хельга, будто кол проглотила и действует на подхвате. Громко топает каблуками по паркету, склонив голову, просит следовать за ней к лестнице. Мы поднимаемся наверх, мужчина остается в гостиной. По широкому коридору быстро двигаемся в самый конец. Тут столько дверей и все заперты, интересно, что за ними?

— Прошу сюда, Юлия Алексеевна.

Вроде почтенно говорит, но в ее тоне я различаю брезгливость. Хельга достает из кармана связку ключей и пока перебирая, ищет нужный, я понимаю, что именно в этой связке я смогу найти нашу с Алиской вероятность на побег, если мне удастся стащить ключи. Экономка тянет дверную ручку и пропускает нас в детскую.

Кажется, Алисе хотели угодить, поэтому дочка, открыв рот вертится. А мужчина знает толк, как заинтриговать ребенка, только тут он не поскупился на помпезный антураж из блесток и страз, продумав стиль досконально. Не комната — кукольный домик с розовой кроватью и балдахином, компьютером, дорогими игрушками и личной парикмахерской. Как у мамы.

Негодяй искусный манипулятор.

Мы с мужем любили дочь и хотели для нее самого лучшего, но не могли позволить такой роскоши. Баловали Алиску по возможности кошелька.

— Юлия Алексеевна, теперь пройдемте в спальню хозяина.

— Нет!..Эм… я буду с дочерью. Мы замечательно поместимся на кроватке.

— Вадим рассердится, если вы ослушаетесь приказа.

— В таком случае пусть сначала удосужится объяснить, что происходит, а потом наказывает.

Хельга поджимает губы, мол, хозяин-барин, разворачивается и цокает туфлями прочь. Только дверь закрывается, как я с облегчением выдыхаю через рот, осматриваюсь и нахожу Алиску рядом с игрушечной парикмахерской. Дочка восторженно любуется пластиковыми расческами и бутыльками, пальчиком касается головы-болванки с длинным париком, ей хочется почувствовать себя стилистом, но она стесняется.

— А можно? — спрашивает у меня разрешение.

— Да, здесь, кажется, все твое.

Алиса с радостью увлекается занятием, а я начеку, прислушиваюсь к каждому шороху, двигаюсь из угла в угол. Прислоняюсь щекой к сворке, с первого этажа доносится голос Вадима и Хельги, слов не разобрать.

К изумлению, похититель не спешит к нам в детскую с расправой. Я усаживаюсь на край диванчика и взволнованно треплю рукав свитера, дрыгаю коленками, пока Алиса учится заплетать косички. Ближе к полудню вздрагиваю и вижу Хельгу, что снова явилась.

— Юлия Алексеевна, — как в дорогущем ресторане она катит небольшой столик, а на нем тарелки под серебристыми колпаками, — вы должны поесть, — Хельга снимает крышки и комнату заполняет приятный аромат угощений.

И красная рыба, и курица, овощи, красиво нарезанные экзотические фрукты.

Алиска проголодалась, едва заприметив вкусный десерт, с чистой наивностью спешит к нам, тянет ручонку.

— Подожди, — удерживаю дочь и снизу вверх смотрю на Хельгу. — Сначала вы попробуйте.

Решаю перестраховаться, экономка недовольно щурится, но берет вилку и отламывает кусок форели. Убедившись, что еда безопасна, позволяю Алисе приступить к обеду. У самой же все поперек глотки.

— Юлия Алексеевна, по особняку вы можете передвигаться свободно, во двор только с охраной. Вам необязательно сидеть взаперти.

— Как любезно.

Спасибо. Если будет уместным выразиться, то знакомство у нас с Хельгой прошло на ножах. Экономка, выполнив все распоряжения и минуты не задерживается, а с неким нордическим холодом выметается вон. Не нравится она мне совсем, темная лошадка в доме захватчика. Доме с бесконечным количеством дверей.

Я занимаюсь Алисой и после трапезы, занимаюсь, когда экономка еще пару раз навещает нас, занимаюсь, когда за большим панорамным окном наступает вечер. По владениям мы с дочерью не разгуливали, ровно так же, как и отказались принимать ванну. Мои волосы и тело еще свежие, а раздеваться догола в обители захватчика я не собираюсь.

В десять укладываю Алиску спать и, дождавшись, пока дочь засопит, решаю быстренько умыть лицо перед ночью. С опаской выглядываю, по опустевшему коридору на цыпочках крадусь к пятой двери, на которую указывала Хельга.

Толкаю светлое полотно, сначала вижу белый глянцевый кафель на полу. Щеки обдает приятным теплом и влагой, вдыхаю морские нотки геля, медленно поднимаю глаза, столбенею, от неожиданности взвизгиваю, затыкаю ладошкой рот, но уже поздно. Он меня заметил.

В паровой дымке опершись руками на тумбу возле зеркала, стоит Вадим. Мужчина отвернут спиной, но его взгляд простреливает меня через отражение. Господи. До безобразия неловко краснею, пячусь. Вадим поправляет полотенце чуть ниже бедер, ухмыляется.

— Извини.

— Постой.

Он быстро разворачивается, задерживает меня у порога и рывком затягивает внутрь.

— Я хотела умыться…

В духоте оправдываюсь, невольно касаюсь обнаженной груди Вадима, пытаюсь оттолкнуть, но пальцы скользят по его мокрой коже. Похититель дотрагивается моего подбородка и внимательно разглядывает черты.

— Юль, я не насильник. Не бойся ночевать со мной.

— Чудненько!

Вскрикиваю, а сама трясусь. Чувствую, как мокнут мои волосы и одежда, напрягаюсь, когда фальшивый Вадим второй рукой обнимает меня за талию и прижимает сильней. Сковывает. Блокирует любые протесты.

— Ты вроде неглупая девушка и сразу разоблачила подмену.

Он признается с наглостью и цинизмом. Нащупывает мои ребра, продолжает удерживать.

— Я прекрасно знаю своего мужа и …

— Ни черта ты его не знаешь! — Повышая тон, перебивает. От испуга поскальзываюсь на кафеле, но мужчина не дает упасть. — Твой Вадик конченый человек и почти труп. Ясно? Он должен был приехать на встречу и заключить сделку с моими конкурентами, но нарушил договор и сбежал, как трус, оставив тебя и мелкую. Сбежал и забрал с собой все документы… — с хрипом извергает каждое слово. Впервые его голос меняется и разнится с тембром мужа. — Благодаря ему у меня теперь начались проблемы и в бизнесе и с законом.

— Не лги!

Стараюсь вырваться.

— Можешь не соглашаться, можешь плакать и капризничать, все это бесполезно. Юль, я уже сделал так, чтобы полиция и люди похуже искали другую личность, а “Вадим” остался здесь. Не пыли, я прошу тебя на время притвориться моей женой.

— Никогда! Фигушки! Я не стану тебе помогать, верни нас с дочерью домой.

— Ты имеешь в виду квартиру, которую я подарил этому неблагодарному трутню?

Усмехаясь, мужчина ослабляет хватку. Тут же изворачиваюсь, выскальзываю и отбегаю к противоположной стене. Разговор перестает быть томным, ведь похититель без капли стыда подстрекает меня на предательство. Смахиваю с лица испарину, придерживаюсь за стенку, задыхаюсь, но отстаиваю честь мужа:

— Мы купили ее в ипотеку. Супруг лично ездил в банк…

— Святая простота, Юль.

Победоносно скрещивает руки на груди.

— Чего? Пять лет я выплачивала половину суммы…

— В карман Вадику.

— Где доказательства?

Не унимаюсь я, а мужчина призадумается.

— Хм… в твоих интересах поверить мне на слово, — разворачивается и делает шаг к выходу. — А сейчас прими душ, и спать ложись в моей комнате. Ты должна привыкнуть и больше не смотреть на меня как на приведение.

— Еще скажи супружеский долг отрабатывать!

От волнения выпаливаю колкость, но мужчина, как всегда безупречен.

— А говорила, точнее, сквозь стон шептала, что нравилось… — его выражение меняется, смягчается. Довольно улыбаясь, он опускает взгляд и будто вспоминает. — Ваше первое близкое свидание с Вадимом… номер люкс в отеле и шелковые простыни… Юль, на тебе было черное кружевное белье и лента на глазах…

Мне всегда казалась та ночь особенной, наполненной романтикой и волшебством. Ведь я была рядом с самым замечательным мужчиной на свете. После долгих ухаживаний, звонков и сотен смс Вадим организовал для меня свидание в лучшем отеле нашего города, со свечами, ужином, лепестками роз. Он копил деньги на столь помпезное торжество, потому что любил.