Вкус одержимости (СИ) - Лабрус Елена

 Мотель, крест, поворот к скотобойне, — в таком порядке справа налево по ходу движения к городу всё это находилось сейчас на той стороне дороги, по которой она шла. Напротив, где-то между скотобойней и крестом на месте её гибели, был съезд дому и километрах в пяти в противоположную сторону — АЗС. Выезжая, я сразу поворачивал налево, потом съезжал направо на просёлочную дорогу и уже по ней, делая круг мимо скотобойни, подъезжал к мотелю с тыла. Так же и возвращался.

— Машина, что сбила Киру, ехала в город. Так сказал криминалист. А Кира шла ей навстречу, к пит-стопу, — напомнил я.

— А что, если машина, что её сбила, ехала из города? — оживился он. — И плевать на этого криминалиста. Их следователям лишь бы дело не возбуждать. А твоя жена, возможно, потому и не успела вовремя заметить опасность, что она подкралась сзади.

«Моя жена была пьяна! В хлам! Она не увидела бы и пылающий танк, пока не упёрлась в него носом, а уж тем более не обернулась бы», — хотел напомнить я, но лишь скрипнул зубами. Только тот факт, что в моей жене было столько кальвадоса, сколько среднестатистический житель Нормандии выпивает за год, и примирял меня с фактом её смерти: она ничего не почувствовала, не поняла и не страдала.

— Характер повреждений, — выпустил я пар из ноздрей как критский бык. — Удар пришёлся на вентральную, — я показал рукой перед собой, — переднюю часть тела, а не дорсальную, — кивнул за спину. — А какова вероятность развернуться и получить такой удар, когда все машины едут навстречу? Подскажу, мисс Марпл: нулевая.

— И всё же он мог ехать и в этом направлении, — не сдавался Пятый Остолоп, размахивая вилкой как дирижёрской палочкой. — Всё это время мы думали, что он торопился в город, проделал большой путь, устал, мечтал поскорее добраться, поэтому не воспользовался даже мотелем, думал дотянет, здесь и всего-то осталось восемьдесят километров. Но прикрыл глаза всего на секунду и хлоп! — ткнул он вилкой в лужицу сметаны на тарелке, изображая столкновение. — А что если всё наоборот? Что если он только выехал? Может, впереди у него был долгий путь, поэтому он не хотел так быстро делать остановку? Но вдруг ему позвонили, или он что-то нечаянно уронил, наклонился достать, крутанул рулём, выехал на встречную полосу, вильнул к обочине, — детектив замер, очевидно в красках представляя себе, как это было.

— И какой придурок выезжает из города в полночь, если впереди у него долгий путь? — до чёртиков надоело мне это полоскание мозгов, которым занимался каждый получающий от меня за это деньги умник. — Дождался бы утра, выспался, а потом ехал.

— Да мало ли причин, — пожал плечами детектив. — Срочное дело. Задание. Неожиданно вернувшийся из командировки муж.

— Кто же на фуре выезжает на задание в ночь? — усмехнулся я. Кто о чём, а этот комиссар Мегрэ всё о бабах. Вот уж воистину «вшивый о бане».   

— А что, если это вообще была не фура, как мы всё это время считали? — он снова поднял вилку, но я его остановил.

— Потому что полученный удар был плашмя, без фазы забрасывания на капот. То есть решётка радиатора машины была выше центра тяжести пешехода, а значит, это была фура, грузовик, автобус, троллейбус или трамвай, мать его, — открыл я сраную бутылку воды, кипя от гнева. — Давай, убеди меня, что это был трамвай.

Тёплая вода и не остудила, и не принесла облегчения, но всё же я вылакал почти половину, когда детектив добавил:

— Или джип.

— Ближе к делу, Братья Колобки. И-и-и? — сказал я с нажимом, отставляя воду.

— И… я её нашёл, — победно улыбнулся он.

Я физически почувствовал, как кровь отлила от лица. Услышал, как хрустнули костяшки пальцев, сжавшись в кулаки.             

— Её?! — я подался вперёд.

— Ещё одно предубеждение, правда? — сиял этот Шерлок Холмс местного разлива. — Всё это время ты говорил: ублюдок, урод, он. А ведь за рулём мог быть кто угодно. Старая леди с буклями, пожилая дачница с котомками, юная девушка… — улыбнулся он обезоруживающей улыбкой идиота, которая на удивление ему шла.

— Ага, замечтавшаяся как встретит благородного детектива и нечаянно свернувшая на встречную полосу, — хмыкнул я.  

Молодой, лет тридцати с небольшим, мой сыщик Номер Пять был смазливый, необидчивый и неразборчивый. С невинной детской улыбкой, щёчками, едва наметившимися залысинами по бокам высокого лба и тёплыми карими глазами, он казался милым безобидным увальнем, даже несмотря на приличный рост и довольно спортивную фигуру. Я уже тысячу раз пожалел, что нанял его. Но что-то в нём было, из-за чего он мне нравился.

В месте, где я теперь жил, увы, было не так много частных сыскных агентств. А уж детективов, кто легко идёт на сделки с совестью и готов нарушать закон — и того меньше. Поэтому выбор у меня был не велик.

Да, этот бывший мент, который ушёл из органов в частные сыщики, был уже пятым. Да, как и все, строил те же банальные предположения. Да, как и предыдущие его коллеги, топтался на месте. Но, как ни странно, у него это получалось лучше всех.

Вот только невыносимо бесило, что любил поразглагольствовать и довести меня до белого каления, прежде чем выдать нужную информацию.

— Водитель женщина? — удивился я.

— Не знаю, — всё так же непрошибаемо улыбнулся он.

— Что значит, ты не знаешь?! Ты же сказал: я её нашёл.

— Машину, Алан. Машину, что ехала из города, а не в город. Внедорожник, что проезжал в нужное время, с двенадцати до двух ночи, в нужном месте, но… в другом направлении. Алан, — он бросил вилку, — просто подумай об этом. Взвесь все за и против.  Не пересмотреть ли тебе свои, — он смущённо кашлянул, — планы. А что, если водитель окажется инвалидом? Или многодетной матерью? Или…

— Я никогда не меняю свои, кхы-кхы, планы, — перебил я, снова закипая. — Такой уж я. Давай ближе к делу, Нэнси Дрю. Что это за машина?

— Вот чёрт! — перестал он улыбаться и прижал руки к животу. Рыгнул, смутился. И даже побледнел, испуганно прислушиваясь к тому, что происходит в его желудке. — Походу сырники просятся обратно.

— Ты бы ещё манную кашу заказал в десять вечера, — разозлился я, что сейчас из-за его несварения разговор придётся отложить. — Ну дураку же понятно, что сырники жарят утром. Что до вечера в такой жаре они легко могли прокиснуть. А ты их ещё и пивом запил, — мельком глянул я на ополовиненную бутылку, а потом пригвоздил его к стулу злым взглядом. — Говори, что за машина, а потом иди блюй, идиот!

— Я пока не знаю, Алан, — детектив болезненно скривился, словно в его кишках только что началась революция. — Но точно не фура, как у этих, — кивнул он на шумных дальнобоев. Девчонок они уже с барной стойки прихватили. И теперь немилосердно тискали обеих, усадив на колени.

— Олег, — предупреждающе покачал я головой, окончательно выходя из себя.

— Алан, была ночь. Ночь, понимаешь. Водителя не видно. Номера не видно. Даже марку машины не разобрать, только ясно, что джип старый, левая фара у него разбита, кузов слева помят и ещё вот это, — он достал из кармана, развернул передо мной зернистый снимок, распечатанный на цветном принтере и снова схватился за живот. — Он попал в камеру как раз выруливая со встречной полосы.

— И что это?

Я уставился на кита, радостно пускающего над собой фонтанчик воды по центру голубого овала.

— Видимо, логотип какой-то компании.

— Шерлок, где сам снимок?

— Сейчас, — он оглянулся на шумный угловой столик, пока лез в карман. Явно забыл про свой недуг. (Слава яйцам! Его всё же отпустило! Даже руку с живота убрал!) Подмигнул одной из потасканных девиц. Та расцвела кокетливой улыбкой, но, покосившись на меня, злобно сверлящего её глазами, вновь отвернулась к волосатой груди своего кавалера в клетчатой рубашке.

Я едва сдержался, чтобы не зарычать, сатанея.

— Не ревнуй, дорогой, — оценив выражение моего лица, сверкнул белоснежными зубами детектив, разворачивая лист.