Сбиться с ритма (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

Парень хихикает, звук мрачный и насмешливый.

— Забавно слышать это от тебя.

Гребаный придурок, катающийся в доме на колесах за миллион долларов со своими идеальными волосами, безупречной кожей и губами, которые выглядят так, будто никогда не видели слишком много солнца или дня без гигиенической помады. Его зубы определенно были усовершенствованы каким-то придурковатым ортодонтом, и он выносит мне вердикт? Не стоит тратить на это силы.

— Придурок, — шепчу я.

— Хорошо, просто успокойся и присаживайся, — говорит водитель, указывая на диван.

Парень, Итан, садится первым и похлопывает по месту рядом с собой.

Я оглядываюсь на Чарльза.

— Нет, спасибо. Я в порядке.

Блондинистый придурок набирает что-то на своем телефоне.

— Нет смысла ей здесь устраиваться с комфортом. Она выйдет, как только приедут копы.

РАЙДЕР

На самом деле я не собираюсь звонить в полицию. Мы, наверное, в доброй сотне километров от любого населенного пункта с полицейским управлением, так что ожидание копов займет несколько часов. Мне лишь хочется, чтобы девушка подумала, что я звоню в полицию. Пусть страх перед тюремным заключением преподаст ей урок. А еще я не уверен, что у нее нет одной из наших рубашек, засунутых сзади в штаны.

Отрываю взгляд от телефона и вижу, что она хмуро смотрит на меня, и, черт возьми… у этой девушки убийственный взгляд, который может расплавить сталь. И у нее синяк на щеке, как раз под левым глазом.

— Кто-то должен проверить ее на наличие оружия.

Итан вскакивает.

— Чур я!

Толкаю парня обратно на диван и бросаю на него предупреждающий взгляд.

— Не ты.

— Оружие? — взвизгивает девушка, или, скорее женщина, судя по ее соблазнительным изгибам. — С чего ты взял, что у меня есть оружие?

Она что, шутит?

— Джон Леннон. Джанни Версаче. Селена!

Ее тело становится мертвенно неподвижным.

— Это потому, что я черная?

— Что?

Она подходит ближе. Крис прячет улыбку за рукой, в то время как Итан наблюдает, выглядя таким же смущенным, как и я. Чарльз не сводит с нее глаз, и они смягчаются от понимания.

— Да, я пробралась в твой автобус, чтобы прокатиться. Я виновата в этом. Но за те две минуты, как меня поймали, ты успел обвинить меня в краже и в том, что у меня есть оружие. В следующий раз ты подумаешь, что у меня с собой наркотики, верно?

Открываю рот, чтобы сказать ей, что она неправа, но я бы солгал. Эта мысль действительно пришла мне в голову, поэтому захлопываю рот.

Девушка качает головой, ее губы кривятся от гнева.

— Вы, белые богатеи, все одинаковые.

— Подожди, просто успокойся, — говорит Чарльз, втискиваясь плечом между нами.

Она смотрит на него и кивает, отступая, в то время как я стою на месте совершенно ошеломленный.

Я снова изучаю ее. У нее кожа цвета светлой карамели, вьющиеся волосы того же оттенка, но с прожилками золотистого меда. Ее глаза представляют собой шокирующее сочетание голубого и серого.

— Ты не черная.

Эти светлые глаза снова сужаются до щелочек.

— Ты идиот.

— Что я такого сказал? — Смотрю на Чарльза в поисках поддержки, но он качает головой и жестом предлагает девушке сесть за стол, под которым ее нашли.

Она садится, и Крис кладет перед ней свежую вафлю и предлагает мой кофе. Говнюк. Девушка благодарит его, а затем оглядывает всех нас. Мы смотрим на нее так, словно никогда раньше не видели, чтобы женщина ела.

Чарльз прочищает горло.

— Послушайте, мы примерно в восьмидесяти семи милях от Чикаго. Я не собираюсь высаживать ее здесь, где-то у черта на куличках, так почему бы нам не дать ей поесть, и мы подбросим ее до Чикаго.

— Меня устраивает, — говорит Итан, откинувшись на спинку дивана, хотя на этот раз он не смотрит телевизор. Парень сидит лицом к лицу с нашей нежданной гостьей.

— Меня тоже, — говорит Крис, соскребая наши почти нетронутые, теперь размякшие вафли в мусорное ведро.

Все взгляды устремляются на меня, брови приподняты.

— Мне все равно. — Я топаю мимо них всех, прямиком к своей койке. Собираюсь прятаться так долго, сколько потребуется, чтобы избавиться от этой автостопщицы.

— Отлично, — говорит Чарльз. — Тебя устраивает, эм…

— Да. — Ее голос с Чарльзом мягче, дружелюбнее, и по какой-то причине мне хочется пробить кулаком стену.

Замираю на полпути к койке, когда Чарльз спрашивает:

— Как тебя зовут?

Навостряю уши. Я должен знать, как ее зовут, даже если не совсем понимаю, почему.

— Джейд, — отвечает она тихо, как будто не хочет, чтобы кто-то, кроме Чарльза, услышал, как будто выдать свое имя равносильно отказу от части своей силы или раскрытию своих карт.

— Добро пожаловать на борт, Джейд. Мы будем в Чикаго примерно через полтора часа.

Дохожу до своей койки, задергиваю занавеску и, после того, как бог знает сколько времени, думаю о таинственной незнакомке, пишу Рейчел:

«Сожалею о вчерашнем вечере. Никогда не поверишь, от чего я проснулся этим утром…»

Заношу палец над «Отправить», но потом останавливаюсь на клавише «Стереть».

Нет смысла рассказывать Рейчел о нашей безбилетнице. Скоро она уйдет, и останется только в воспоминании о туре.

ДЖЕЙД

Блондин ушел, парень с ирокезом сидит перед ноутбуком спиной ко мне, Чарльз возвращается на водительское сиденье. Я остаюсь со своей бесплатной едой и одной парой глаз, которые меня не отпускают.

— Ты не возражаешь? — говорю я тому, кого они называли Итаном.

Парень приподнимается со своего распростертого положения на диване. Я слегка подпрыгиваю, когда он садится напротив меня, а затем проклинаю себя за то, что была такой очевидной.

— Послушай, я сожалею о том, что сказал раньше. — Итан не сводит глаз со стола, как будто действительно смущен своим предыдущим поведением. — Я просто предположил, что ты сумасшедшая фанатка.

Не в силах устоять перед сладким ароматом свежего завтрака, отправляю кусочек в рот. Вау, либо я гораздо голоднее, чем думала, либо это чертовски вкусная вафля. Накалываю еще один кусок и немедленно засовываю его в рот, размазывая сироп по подбородку.

«Ты ешь, как беспризорник».

Слова Стивена проносятся у меня в голове, и я хмурюсь от того, как ясно все еще его слышу.

— Они хороши, верно? — Итан указывает на вафли. — Крис два года учился в какой-то модной кулинарной школе, прежде чем начал заниматься музыкой.

Облизываю губы и понимаю, что нависаю над своей тарелкой, как голодный лев над свежей добычей. Отодвигаюсь и вытираю рот тыльной стороной ладони, чувствуя, как как мои щеки начинают пылать.

— Они восхитительны. — Сопротивляясь желанию запихнуть всю оставшуюся еду в рот, я откусываю более деликатный кусочек. — Так вы, ребята, состоите в какой-то странствующей музыкальной группе? — говорю я с набитым ртом. Ну, и наплевать. Итан, кажется, не возражает.

Парень наклоняет голову и улыбается, в его глазах пляшет веселье.

— Что-то в этом роде, да.

— Круто. — Это объясняет акустическую гитару на подставке в углу. Они выглядят так, будто могли составить что-то вроде трио в стиле кантри с блондином-засранцем в роли фронтмена, исполняющего каверы Шанайи Твейн для богатых студентов колледжа.

Пью чуть теплый кофе и заканчиваю еду в рекордно короткие сроки, мои внутренности согреваются, и я расслабляюсь, переваривая полноценную еду. Прежде чем успеваю отнести свою тарелку к кухонной раковине, парень с ирокезом, или Крис, забирает ее у меня.

— Хочешь еще одну?

Да.

— О, эм, нет, спасибо. Я сыта.

Его взгляд ненадолго останавливается на моей щеке, и доброта на его лице превращается в грусть. В панике от того, что парень может увидеть или, что еще хуже, что может предположить, я соскальзываю с сиденья.