Вознесенная грехом - Кора Рейли

Вернувшись на базу вечером, я снял проклятую водолазку и вздохнул с облегчением. Я спустился к бару в одних боксерах и взял банку пива. Мэри-Лу вышла из комнаты Грея в тот момент, когда я открыл свою дверь. Она была одета в короткие шортики и майку без лифчика.

Как только Мэри-Лу меня заметила, ее глаза загорелись.

– Похоже, тебе нужна компания.

Чтобы отвлечься от мыслей о Марселле Витиелло, мне нужны были пара глотков пива и женское тело.

– И, как я понимаю, ты хочешь стать этой компанией?

Она подошла ко мне и провела ногтями вниз по моей голой груди, как обычно дернув за пирсинг на моем соске. А затем прижалась ко мне, будто собиралась поцеловать.

– Ты только что делала Грею минет этим ртом? – спросил я с ухмылкой.

Мэри-Лу покраснела.

– Он вырубился прежде, чем…

– Лу, я не хочу знать, кончил ли мой брат тебе в рот, – пробормотал я, а затем раскрыл дверь пошире. – Никаких поцелуев, но я в настроении для минета и обещаю не отключиться раньше, чем кончу в твой прелестный ротик.

Она хихикнула, когда я шлепнул ее по попке и закрыл за нами дверь. Лу была нашей клубной девушкой только для секса, однако мечтала стать чьей-то старушкой-женой. Но уж точно не моей.

Я проснулся посреди ночи ото сна – или, быть может, от кошмара, зависит от того, с какой стороны посмотреть. Последние отголоски сна все еще крутились в голове: голубые глаза, глядящие на меня сверху вниз; красные губы, приоткрытые от наслаждения, и мой рот на ее киске.

Мои глаза широко распахнулись. Черт. Сон, в котором я довожу Марселлу Витиелло до оргазма своим языком, – это, мать вашу, последнее, о чем мне следовало думать. Теплое тело зашевелилось рядом со мной. Пульс подскочил, и мне стало интересно: а что, если каким-то образом я смог забыть о похищении Марселлы и мне удалось затащить ее к себе в постель?

– Мэд? – послышался сонный голос Лу, и мое сердцебиение замедлилось.

– Спи, – грубо сказал я. Мой член пульсировал от чрезмерного притока крови. Последний раз я просыпался с таким мощным стояком, когда был подростком.

Лу подползла ко мне и начала поглаживать мой член рукой.

– Хочешь, чтобы я сделала тебе минет?

Я хотел, черт возьми, но мог думать лишь о Марселле.

Эти мысли приведут к самым ужасным последствиям.

– Нет, ложись спать.

Спустя несколько минут ее дыхание выровнялось, а я продолжил смотреть в потолок, игнорируя свой пульсирующий член.

Следовало догадаться, что отродье Витиелло превратило бы мою жизнь в ад еще до того, как оказалось бы в наших руках. Ее отец годами преследовал меня в ночных кошмарах. Но теперь это место заняла его дочь.

Марселла

Я в последний раз взглянула на свое отражение в зеркале. Все было идеально. Ровно в четыре часа дня раздался звонок в дверь. Джованни как всегда вовремя. Он никогда не опаздывал и никогда не приходил раньше положенного. Поначалу я находила его желание угодить мне, а особенно моему отцу, очаровательным. Но теперь, когда Джованни зашел в холл после того, как наша прислуга Лора впустила его, мне пришлось подавить раздражение.

Он был одет в идеально выглаженную рубашку и брюки, а волосы, несмотря на разразившуюся снаружи грозу, были уложены волосок к волоску. Я спустилась по лестнице, чтобы поздороваться с ним. Когда я встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в губы, Джованни быстро увернулся и чмокнул мою ладонь, бросив осторожный взгляд на Лору, которая демонстративно смотрела куда угодно, только не на нас. Я глянула на Джованни, больше не в силах скрывать раздражение.

– Папы нет дома, а даже если бы и был, то он знает, что мы пара. Ради всего святого, мы помолвлены.

Я понимала, что мои слова ни капли не повлияли на Джованни. Его страх перед моим отцом был слишком велик. Это не было новостью и давно не вызывало особого шока. Джованни одарил меня одной из своих умоляющих улыбок, которые всегда выглядели немного мучительными. Он взял меня за руку.

– Давай поднимемся в мою комнату, – сказала я, переплетая наши пальцы.

Джованни замешкался.

– Разве я не должен сначала поприветствовать твою маму?

Это была его жалкая попытка выяснить, была ли моя мама дома.

– Ее здесь тоже нет, – иронично сказала я, теряя самообладание.

В конце концов Джованни последовал за мной вверх по лестнице, однако я по-прежнему ощущала его напряжение. Но как только мы поднялись на второй этаж, оно исчезло.

– А твой брат? Пока твоего отца нет дома, хозяин он.

– Мой брат в своей комнате, вероятно, играет в «Фортнайт»^[3], ну, или чем он там еще увлекается. В общем, ему все равно, поздороваешься ты с ним или нет.

– Но, может, нам стоит предупредить его о моем присутствии.

Я уже начала терять терпение. Прищурившись, сказала:

– Он знает, что ты пришел, и ему наплевать на это. Я самая старшая Витиелло в доме.

– Но ты…

…девушка.

Ему и не нужно было это говорить. В нашем мире только у женщин нет права голоса. Я подавила новую волну недовольства.

– Ты не незнакомец, Джованни. Ты мой гребаный жених.

Он ненавидел, когда я выражалась. Считал это неподобающим для леди и неподходящим для дочери дона, именно поэтому я говорила так, чтобы позлить его. У Джованни, очевидно, тоже не было проблем с игрой на моих нервах из-за его страха остаться со мной наедине.

После очередного спора о том, нужно ли оставить дверь моей комнаты открытой, мы наконец устроились на кровати. Я бы сказала, что Джованни не нравились наши поцелуи. Его язык был похож на мертвую улитку в моем рту. Поцелуи с ним никогда не будоражили мою кровь. Словно он находился в сотнях километров отсюда. С соблазнительной улыбкой я встала с кровати и стянула платье через голову, показывая свой новый комплект нижнего белья от La Perla, который купила на прошлой неделе в надежде, что кто-то помимо меня его увидит. Трусики и лифчик были из черного кружева, открывавшего слабый намек на соски.

Глаза Джованни расширились, он жадно рассматривал меня, и во мне загорелась надежда. Может, мы и вправду сдвинулись с мертвой точки. Но, забравшись обратно на кровать, по выражению лица Джованни я поняла, что страх опять взял над ним вверх, будто я принуждала его. Поцеловав Джованни, я попыталась прижаться к нему, но он приподнялся на руках, нависая надо мной с лицом, полным мучения. Я почувствовала, как краснеют мои щеки из-за его отказа. Я не понимала, почему продолжала чувствовать себя так, ведь эти отказы стали чем-то болезненно обыденным.

Джованни помотал головой.

– Марселла, я не могу. Твой отец убьет меня, если узнает.

– Но моего отца нет дома, – сквозь зубы процедила я.

И все же он был здесь. Папа всегда находился рядом, когда я оставалась наедине с Джованни, хоть и не физически. Он постоянно был у Джованни в голове. Отца боялись все, в том числе и мой жених.