Ты украл мою жизнь, предатель (СИ) - Багирова Александра

— Что ты творишь?! — от шока снова падаю на стул.

Медведь-Тарас отходит в сторону, уступая дорогу двум полицейским.

— Разберемся, Ирина Андреевна.

— Я не хочу, чтобы ее поступок остался безнаказанным! — добивает подруга.

— Вот так просто предашь? — мотаю головой.

— Видите! — тычет в меня пальцем. — Она продолжает!

— Когда-то ты пожалеешь о своем поступке, — шепчу упавшим голосом, глядя ей в глаза.

Взгляд она отводит. И наспех попрощавшись с полицией, и вовсе сбегает.

Меня выводят из ресторана. Не сопротивляюсь. Смысла нет. Сажусь в машину с мыслью, а вдруг в полиции у меня получится что-то доказать?

— Еще раз, — ухмыляется следователь.

— Я же вам уже раз десять рассказала кто я, — отчаяние перемешивается со злостью.

Я уже часа три сижу в кабинете следователя, по кругу пересказываю ему свою историю. А он с каким-то садистским наслаждением просит повторить.

— Да-да помню, воскресшая Теона Дементьева, — берет свой телефон, и что-то там набирает мясистыми пальцами. — Так я слушаю.

На вид ему лет тридцать пять, блондин с белесыми ресницами и очень тонкими губами и избыточным весом. Он мне сразу не понравился, но выбирать не приходится. Пробую до него донести истину.

— Вы заставляете меня по кругу рассказывать, чтобы я где-то сбилась, и вы могли уличить меня во лжи, — повышаю голос.

— Ты смотри, какая умная, — легонько ударяет кулаком по столу и хохочет. — Мне реально интересно, когда твой гнилой язык даст сбой. И сколько еще выдержишь нести свою ахинею.

— Это правда! Я могу доказать! Возьмите анализ ДНК у моего сына, родителей! Все же просто! — на эмоциях вскакиваю со стула.

— Сидеть! — рявкает.

— Я хочу написать заявление! И вы обязаны его рассмотреть! — меня трясет. Почему я не могу доказать очевидных вещей!

— Обязан? Серьезно? — он смотрит на меня как на муравья, которого он в любой момент может пальцем раздавить. — Интересно, как до такого твой пропитый мозг додумался?

— Вы думаете, я пьяна? — глаза помимо воли округляются. — Так проверьте! Я согласна на все экспертизы! Правда на моей стороне!

— Сейчас нет. Наконец-то протрезвела, — противно хохочет, — Наталья Владимировна.

— Я вам говорила, что не знаю, откуда у меня этот паспорт!

— От алкоголя память отшибло? — он просто забавляется, ему нравится показывать свою власть.

— Для вас это игра, а это моя жизнь! — слезы наворачиваются на глаза.

— Ага, если твое существование можно таковым назвать, — стучит ручкой по столу, а кажется, будто по воспаленному мозгу молотком долбит.

— Какое вы имеете право меня оскорблять? — хочется крикнуть, что подам жалобу, только понимаю — это лишь в очередной раз развеселит его.

В прошлой жизни я бы пожаловалась мужу или папе, и этот следователь рассыпался бы в извинениях. Я была слишком счастлива, защищена и беспечна…

— Нисколько, — наигранно поднимает руки вверх, — Только озвучиваю правду. Сколько у тебя приводов в полицию Наталья Владимировна? У нас зафиксированы все твои пьяные выходки, вместе с твоими дружками. Ты законченная алкоголичка, вдруг возомнила себя погибшей женой уважаемого человека. Как-то раздобыла сведения о Теоне Владимировне, и решила, что убитые горем родственники тебе поверят? При том у самой на руках копии официальных бумаг, где черным по белому написано, что Теона Владимировна погибла. Не учла ты, интриганка пропитая, что наследить знатно успела, и мы тебя на раз два раскусим.

— Она реально существует? — восклицаю, цепляясь за край стола.

— Если косишь на поехавшую, препятствовать не стану. Могу организовать отдых, — облизывает тонкие губы. — Кстати, квартирка откуда у тебя? Ты же последние трусы уже пропила и с бомжами тусовалась?

Ничего не могу ему ответить. Немею от шока. Значит, эта Наталья действительно существует, или существовала, а сейчас она там в могиле…

За что они так со мной?

— Вам ведь очень дорого заплатили, чтобы вы отыграли свою роль? — выплевываю со злостью ему в лицо.

Он едва заметно вздрагивает, но тут же берет себя в руки.

— Проваливай, Наталья Владимировна, пока я добрый. Есть жилплощадь так и скатертью туда дорога. А будешь тут в городе мелькать, уважаемых людей раздражать, так я тебе такую «райскую» жизнь устрою, о которой и не догадываешься, — он покрывается красными пятнами, от былого веселого тона и следа не осталось.

— Угрожаете?

— Озвучиваю факты, — дергается в кресле, так что оно издает жалобный писк.

— Я могу идти? — спрашиваю, понимая, что следователь куплен с потрохами и кроме проблем, мне тут больше ничего не светит.

— Можешь, — кивает.

Мне отдают все мои вещи, даже деньги. Еще раз напоминают, кто я такая и отпускают.

Выхожу из отделения и устало приваливаюсь к стене. Такое ощущение, что из меня все соки выжали. В голове ни одной внятной мысли. Что теперь делать?

— Девушка! — меня окликает молодой полицейский.

— Чего вам? — ожидаю очередную порцию оскорблений.

— Я попробую вам помочь… — смущенно улыбается и краснеет.

— Дааа! — восклицаю с удивлением.

За то малое время после моей выписки, я уже привыкла, что меня только посылают. И предложение помощи звучит практически фантастикой.

— Тшш! — оглядывается по сторонам.

Он молоденький совсем. Щупленький, худощавый, маленького роста, белесые брови, курносый нос.

— Давайте, через минут двадцать встретимся в кафе за углом, — шепчет.

— Хорошо. Буду вас ждать, — киваю и поспешно ретируюсь.

Конечно, я понимаю, что вряд ли молодой полицейский может противостоять моему мужу, отцу, но осознание, что я не одна, придает сил.

Бороться я все равно буду. Своего сына я никому не отдам. И мне нужна любая помощь.

Занимаю в кафе дальний столик. Заказываю кофе и жду. Вскоре появляется парень. Он снова озирается по сторонам. Садится ко мне.

— Там о вас все отделение гудит. Смеются, — на лице выражение сожаления. — Только я до этого слышал, как начальник хвастался, что его на прием сам Дементьев пригласил! Вот я и подумал, что как-то странно все.

— Мне надо провести тесты ДНК, с сыном, родителями. Надо их биологический материал. Еще есть клиника, где меня держали два месяца, я адрес напишу. Сама понимаю, как это все звучит, — делаю глоток кофе, — И никогда не думала, что такое возможно… только меня зачем-то похоронили…

Рассказываю парню все, что знаю. Делюсь своими мыслями. И я благодарна ему уже за то, что не смеется, не обзывает, а просто слушает.

— Мне кажется, материал можно попробовать взять… не официально… но можно. У меня есть идеи… — он задумчиво морщит лоб, кусает нижнюю полноватую губу.

— Вы не представляете, как я вам благодарна! — сжимаю руку парня.

Он тут же краснеет.

— Сделаю все, что в моих силах, — горячо заверяет меня.

Жаль, сил у него не так много. Но это уже начало! Оптимизм во мне оживает.

Обмениваюсь с полицейским контактами. Он уходит. А я еще несколько минут сижу в кафе. Уже темнеет, мне надо искать ночлег.

В сумке наличных не так много осталось. Придется воспользоваться картой, которую мне подсунули. Выхожу на улицу, подхожу к ближайшему банкомату, вбиваю пин код с бумажки. Смотрю на экран. Протираю глаза. Снова сморю. Сумма не меняется.

Этих денег вполне хватит, чтобы безбедно существовать очень долго, если не всю жизнь. Это запредельно для меня. Никогда я не располагала подобными суммами.

Меня сделали алкоголичкой с миллионами на счету. Где логика?

Откупные за сына? Или что-то большее?

Выбираю отель недалеко от центра. Селюсь под новыми документами. Не прекращаю думать обо всех странностях. Пробую найти ответы, а вместо этого множатся только вопросы.

Ночью удается немного поспать, усталость и нервное истощение дают о себе знать. Утром не хочется открывать глаза. Там во сне я все та же Теона — счастливая мать и жена. А реальность… не хочу в ней жить!