Татьяна Тронина - Белла, чао!

– Да.

– Всегда хотел побывать у тебя в гостях… А это твоя постель?

– Скажи еще, что всегда хотел побывать в моей постели!

– А ты еще сомневалась? Наивная!

Белла не выдержала и уже захохотала.

– Тише, тише, а то твою сестру разбудим…

На следующее утро Белла проснулась уже совершенно другим человеком. Она сама себе удивлялась – и как это только Тимур сумел задурить ей голову?..

– Спишь? – Приподнявшись на локте, Белла звонко чмокнула Африкана в щеку. – Колючий какой… Вставай. Там Анжела на кухне блинчики жарит. Чувствуешь запах?

– Скажи, чтобы на меня побольше сделала… – хриплым со сна голосом отозвался Африкан.

– Ладно… Пойду сбегаю к ней. Подготовлю. Ты минут через десять выходи.

– Ага… Завтракаем, а потом собираем вещи и валим в Москву. Все вместе.

– Ты уверен?

– Белла, не начинай, мы еще вчера договорились!

Девушка кивнула, накинула на себя платье и выскочила на кухню. Старшая сестра возилась у плиты. Все окна были настежь распахнуты, трепетали занавески…

– А я все слышала… – повернувшись, хитро улыбнулась Анжела. – У тебя Тимур ночевал, да? Зови его, будем завтракать.

– Белла, ты только не пугайся. Это не Тимур. Это другой человек. Это… это Африкан.

– Кто?!

– Африкан. То есть его Денисом зовут. Денисом Африкановым. Он тот самый, который сценарий для «Навсегда твоя» написал. Я у него в Москве жила.

Анжела уронила нож, которым переворачивала блинчики на сковороде, на пол.

– Гость придет, значит. Не надо нам никаких гостей… – засмеялась Белла, подняла нож. – Анжела, ты мне доверяешь?

Сестра ничего не ответила, только моргнула.

– В общем, так. Мы завтракаем, собираем кое-какие вещи и едем в Москву.

– А… а Тимур? – наконец открыла рот Анжела.

– Не надо нам никакого Тимура. Забудь про Тимура! Мы едем в Москву.

– Доброе утро, – на кухню зашел Африкан – босиком, в джинсах, майке, еще хмурый спросонья.

– Драссь… – дрожащим голосом произнесла Анжела.

– С чем блинчики-то?

– С вареньем, – Белла поставила на стол плошку с вареньем.

Африкан ногой придвинул к себе табурет, сел.

– Значит, так… – Он макнул блинчик в варенье, в два приема проглотил. – Я сейчас иду с лодочниками договариваться, а вы тут пакуйте чемоданы.

– Анжела, ты хочешь в Москву? – весело воскликнула Белла. – Ты ведь всегда мечтала там побывать, да? Поехали!

Анжела развела руками и издала какой-то неопределенный звук, который равно мог обозначать как согласие, так и протест.

…Через полчаса Африкан вышел из дома, и сестры остались одни.

– А как же Тимур? Я ничего не понимаю… – жалобно произнесла Анжела.

– И ничего не надо понимать! Собирайся, едем.

– А ты… ты этого Африкана хорошо знаешь?

– Господи, Анжела, да мы с ним пожениться собираемся! Ты что, не хочешь на свадьбу сестры попасть, да? – сердито произнесла Белла. – У тебя одна сестра, единственная… Едем!

Слово «свадьба» произвело на Анжелу магическое впечатление. Она вдруг просияла, вскочила, чмокнула Беллу в щеку и умчалась к себе.

– Много вещей не бери! – крикнула ей вслед Белла. – Там купим, если понадобится.

По дороге в сторону автомастерской шагал, опустив голову, Сашок. Веня догнал его.

– Как ты? – кашляя, спросил Веня.

– Ничего так, – равнодушно ответил приятель. Вчера Сашок хоронил мать и, как и обещал Тимуру, ни капли не выпил на поминках. Веня на тех поминках был и очень сильно удивлялся – друг его совсем не плакал…

– Я сейчас такое видел… – Веня закашлял еще мучительнее. – У Серегиных мужик какой-то!

– Кто?

– А я откуда знаю… Я к Белле шел, поздороваться. Так ведь и не виделись с ней, как она приехала… Захожу во двор, окна открыты… И голос чужой. Ну, я заходить не стал. Послушал немного и вышел. За забором стоял потом.

– И? – равнодушно спросил Сашок, глядя себе под ноги.

– От них мужик вышел… – Веня с трудом сдержал очередной приступ кашля. – Поцеловал на крыльце Беллу и на лодочную станцию отправился. Они уезжать хотят, Серегины! Вместе с этим! В Москву!

– Опять в Москву? – Сашок вдруг остановился. – А Тимур знает?

– Я не в курсе… – растерялся Веня.

– Тогда доложить ему надо. Непорядок. И вообще, чего это Белла со всеми подряд милуется…

– Это что ж, ты предлагаешь на Беллу настучать? – растерялся Веня.

– А что она себе столько воли взяла… – сплюнул Сашок. – О, вон и Тимур едет… Тимур!

Сашок махнул рукой, и возле них притормозил хозяин на своем модернизированном «уазике».

– Тимур, ты в курсе?

– Сашок, не надо… – Веня потянул друга за локоть.

– Что такое? – нахмурился Тимур.

– У Серегиных мужик, вот что, – выпалил Сашок и дернул локтем. – Они в Москву намылились. Веня видел.

Тимур перевел взгляд на Веню.

– Какой мужик? – спокойно, даже ласково спросил он у Вени. – Патлатый такой, глаза синие, да?

– Ну, насчет глаз не знаю, а патлатый, да… – неуверенно кивнул Веня.

– Я в курсе, – спокойно кивнул Тимур. – Не вашего ума дело. Вы, ребята, работать идите. Я скоро буду.

Машина Тимура сорвалась с места, исчезла в облаке пыли.

– Стукач… – кашляя, с укоризной произнес Веня.

– Дурак ты, Веня, – сплюнул Сашок. – Тимур бы и так все узнал. А если б узнал еще, что мы сами были в курсе да не доложили – головы нам бы поотрывал. Оно иной раз лучше сказать, чем не сказать.

Белла сложила в чемодан альбом с семейными фото. Подумав, бросила туда вязаный шерстяной платок – память о бабушке. Потом спохватилась, достала из комода коробочку с медалью «Ветеран труда». Отцовская… И пустой флакончик из-под духов «Быть может». Мамин.

Все. «А что еще? – с некоторым раздражением подумала девушка, словно споря с самой собой. – Не зеленый же пуховик брать!»

– Анжела, ты как? – крикнула Белла. – Все взяла? Ты скоро?

– Нет, мне еще тут кое-что… – отозвалась из своей комнаты сестра. – Слушай, а мы надолго едем? Зимние вещи брать?

– Нет!

– Как нет? А вдруг холода? Я, между прочим, в положении…

Белла нетерпеливо вздохнула и выскочила во двор – посмотреть, не забыла ли чего в сарае. «А вдруг Тимур сейчас придет? – со страхом подумала она. – Ох, как я не хочу с ним встречаться… Но Африкан прав – Тимур не псих, он не станет среди бела дня, на людях практически, делать что-то такое, нехорошее… Даже думать не хочу… Да ничего не сможет он сделать!»

Белла взяла с подоконника керамического медведя, вышла из сарая, прикрыла дверь, обернулась и… носом уткнулась в Тимура.

– Ой… Ты?

– Я.

– Послушай, зайди позже. Через часик. Или нет – я сама зайду к тебе вечером… – зачастила Белла, чувствуя, как бешено у нее бьется сердце. Стоило ей увидеть Тимура, как прежние страхи вернулись.