Жестокий Король (ЛП) - Кент Рина

Я прислоняюсь головой к оконной раме и снова и снова ударяюсь лбом.

Объятия. Мне очень нужны объятия прямо сейчас.

Достав свой телефон, я включаю его. Меня бомбардируют уведомления. Я пытаюсь игнорировать их, но затем читаю уведомление от группы учеников школы.

«В Королевской Элитной Школе учится дочь убийцы.»

Мое сердцебиение почти выскакивает из горла, когда я открываю оригинальное сообщение.

Кто-то из группы журналистов говорит, что ему сообщили, что дочь убийцы учится в КЭШ, и он скоро назовет имя.

Мое дыхание становится прерывистым, и комната начинает кружиться.

Как… Как они могли узнать об этом так скоро?

Только мы с папой знали.

И… Джонатан Кинг. Может, это его способ уничтожить моего отца через меня?

Но разве это не запятнало бы и имя школы?

Он владеет большей частью акций, зачем ему уничтожать это?

Я уже собираюсь позвонить Дэну, когда кто-то так стучит в мою дверь, что я вздрагиваю.

Прежде чем я успеваю отреагировать, Николь врывается и закрывает за собой дверь.

Она в полном беспорядке. Ее глаза налиты кровью, по щекам текут слезы. Волосы торчат во все стороны.

— Что происходит..

— Я не имею никакого отношения к тому, что произошло той ночью, — выпаливает она, бегая глазами. — Я действительно ничего не знаю о твоей аварии, я просто хотела Дэниела. На этом все.

— Ты хотела Дэниела? — недоверчиво повторяю я. — Как в случае с моим лучшим другом Дэном?

— Да, да, этим Дэном!

— Но… ты всегда оскорбляешь его и смотришь на него свысока.

— Механизм защиты, идиотка. — фыркает она. — Я не хотела накачивать тебя наркотиками. Я бросила таблетки в один напиток, а второй должен был достаться мне, но он должен был забрать его у меня и отдать тебе.

— Подожди. Дэн тоже был накачен наркотиками?

— Да, и он провел со мной ночь, — она вздергивает подбородок.

— О… Боже мой. — я иду к ней. — Что, черт возьми, ты с ним сделала, Николь?

— Это все из-за тебя, — огрызается она в ответ. — С тех пор как ты вошла в мою жизнь, в мой дом, в мою школу, все превратилось в ад. Он первый был моим. Я первой его увидела! Почему ты не можешь просто исчезнуть, чтобы все вернулось на круги своя?

Она вылетает прежде, чем я успеваю что-либо сказать.

У меня все равно нет на нее времени.

О, Боже. Я была так слепа все это время.

Я не единственная, кто пострадал в ту ночь. На Дэна тоже напали. Почему он ни словом об этом не обмолвился?

Я звоню ему, но он не берет трубку.

— Черт, Дэн, — мой голос срывается. — Возьми трубку.

Я продолжаю звонить ему, надевая толстовку с капюшоном. Я должна найти его, а затем задушить за то, что он это скрывал — после того, как я обниму его. Выходя из своей комнаты, я натыкаюсь на папу. Я делаю шаг назад, опустив голову.

— Э-э, папа…. Прости, я имею в виду отец. Мне нужно увидеться с Дэном.

— Это может немного подождать? — он заходит внутрь. — Кроме того, Дэниел на совете.

— П-почему?

— Из-за его школьной ориентации, — говорит папа. — Он упомянул об этом Саре, когда приходил сегодня утром, и ты никого не хотела видеть. Он сказал, что зайдет попозже.

— Ох, точно. Хорошо. — я выдыхаю.

Не знаю, почему я подумала, что он в опасности.

Папа продолжает заходить в мою комнату, как будто видит ее впервые.

Я сглатываю.

— Ты хочешь о чем-то поговорить, папа? — я вздрагиваю. — Прости, я имею в виду, отец.

— Если будешь говорить «папа», то все в порядке. — его взгляд смягчается. — Прости, что заставлял тебя называть меня так, как ты не хотела, Астрид.

— Х-хорошо.

Не знаю, почему я так нервничаю теперь, когда папа позволяет мне называть его папой.

Это странно похоже на последнюю еду, которую они предлагают заключенным перед их смертным приговором.

Объявит ли он, что теперь удочеряет Николь?

Он садится на край кровати.

— Не хочешь присесть?

Я понимаю, что прижимаюсь к дверному косяку, словно ищу спасения. С неохотой в сердце я открываю дверь и иду к отцу.

Сажусь как можно дальше от него.

Мое сердце бьется так громко, что я слышу только жужжание в ушах. Это как в тот раз, когда оба моих родителя усадили меня, чтобы сообщить, что папа больше не будет навещать нас так часто.

Я готовлюсь к плохим новостям. Независимо от того, сколько их у меня в последнее время, это нелегко.

Прежде чем он успевает заговорить, я выпаливаю все, что боялась сказать всю неделю.

— Мне очень жаль, папа.

— За что?

— За те слова в тот день. Я была зла. Я не имела в виду, что хотела твоей смерти. Нет. Ты мой… папа. Я просто скучаю по маме и хотела бы, чтобы вы оба были рядом со мной.

Он глубоко вздыхает.

— Я тоже.

— В самом деле?

— Да. Мы с Жасмин решили официально воссоединиться прямо перед аварией. — блеск печали покрывает его взгляд. — В конце концов, это осталось мечтой.

— Подожди. Ты планировал развестись с Викторией? Но разве она не была твоей женой с тех пор, как мне исполнилось семь?

— По бумагам да. Она идеальная жена, выбранная моими родителями, но она никогда не была моей женой. Твоя мать единственная женщина, на которой я хотел жениться.

— Тогда почему ты этого не сделал?

— Я сделал. — он почесывает лоб и откашливается. — В Вегасе.

— В Вегасе? В Лас-Вегасе.

— Да. В том самом.

Воу. Почему-то я не могу представить, что мой отец, Лорд Генри Клиффорд, наследник семьи Клиффорд и член Палаты Лордов, отправился Вегас, не говоря уже о свадьбе в Вегасе.

— Мама никогда не упоминала об этом.

— Но она же говорила тебе, что ты не незаконнорожденная, не так ли?

— Да, говорила.

Ее версия заключалась в том, что они тайно зарегистрировали свой брак, и все.

— В чем дело?

Я качаю головой, неловко смеясь.

— Извини, я все еще думаю о Вегасе.

— Знаешь, я не всегда был таким собранным. В юности я был довольно диким. Как, по-твоему, я познакомился с твоей матерью?

— Она всегда оставляла эту часть расплывчатой. Она упоминала что-то о вечеринке.

— Думаю, она может назвать это вечеринкой. — он качает головой с ностальгической улыбкой. — Это, вероятно, была ее версия 13+. Мы с друзьями веселились и играли всю ночь. В наших пьяных головах мы решили, что это эпическая идея набить татуировки черепа. И мы отправилась в гостиную дальше по дороге, и там была Жасмин. Она была… потрясающей. И я мог бы оттолкнуть своих друзей в сторону, чтобы она сделала мне татуировку. Только она высмеяла мою идею с черепом и то, насколько это «неоригинально». Поэтому я дал ей полную свободу действий, пока это можно скрыть одеждой. — он делает паузу, словно пробуя на вкус собственные слова. — Она выглядела вне себя от радости. Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то выглядел таким счастливым. По-видимому, это был первый раз, когда кто-то дал ей свободу творчества. Она обещала, что я не буду разочарован.

Я придвигаюсь ближе к нему.

— И что она сделала?

Я и не знала, что у папы есть татуировка. Или, может, знала, но просто забыла.

Он встает и расстегивает рубашку.

— Вместо этого я покажу тебе.

Моя челюсть упала бы на пол, если бы не была прикреплена ко рту.

Черно-красная татуировка феникса покрывает среднюю половину папиной спины в 3D-эскизе. Его усы напоминают языки пламени.

— Вау.

Я видела так много маминых работ, но эта ее самая страстная. Я приложу все усилия, чтобы когда-нибудь рисовать, как она.

— Это еще не все.

Он закатывает рукава, показывая мне маленькие татуировки в вертикальной линии вдоль предплечья. Солнце. Луна. Звезда. Солнце на папиной руке черное.

— Как у меня…

Я показываю ему свою татуировку на том же месте, что и у него. Только в моей звезда окрашена в черный цвет.

А на маминой татуировке луна в черном цвете. Я хихикаю.

— Она набила нам одинаковые татуировки.

— Я был против этого с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать, но все равно рад, что она это сделала, — улыбается папа, застегивая рубашку и снова садясь рядом со мной.