Заноза для бандита (СИ) - Гауф Юлия

— Ммм, это хороший подарок! — говорю я довольно. — Продолжай!

Дикое возбуждение кипит, бежит по венам, зажигая кровь. Как же я соскучился по ней!

Марина проводит языком по головке члена, и произносит:

— Вам правда нравится?

Это не Марина.

Распахиваю глаза, и отталкиваю девку, которая шлепается задницей на пол.

— Иди, развлекай кого-нибудь другого! К Артуру иди, — рявкаю я на надувшую губки проститутку.

Сажусь, хватаюсь руками за гудящую голову, и минут через десять становится чуть легче. Ищу полотенце, скольжу на мокром полу, падаю…

Какого я так надрался?

— Вставай, придурок! — подхватывает меня Олег, помогает подняться. Поднимает упавшее с бедер полотенце. — Натрахался?

— Не твое дело, щ-щенок! Учить он меня с-станет еще, — пьяно заикаюсь я. Ну я и надрался…

— Меня, может, это и не касается, а вот Марину очень даже!

Угрожает?

— Она была здесь недавно. И убежала, — кривится младшенький. — В слезах. Я не хотел ее впускать, но…

Твою мать!

Марина

Такси довозит меня до ворот дома, около которого стоит несколько машин. Думала, мы одни будем…

Но ведь у Андрея День Рождения! И он сам звал меня, просил меня приехать, так что найдет на меня время.

Наверное.

Вхожу в дом. Наверху слышна какая-то веселая возня, женский смех, музыка… и мне это не нравится. Хотя, какое мне теперь дело?

— Привет, — здоровается со мной Олег, грызущий яблоко. — Тебе сейчас лучше уйти.

Уйду. Но попрощаться ведь я имею право!

Выглядит Олег смешно: хмурый, зыркает на меня виновато и мрачновато жует яблоко. Как ребенок обиженный выглядит.

— Я к Андрею пришла, а не к тебе. Где он?

— У бассейна, — кивает вправо Олег, и вздыхает. — Марин, правда, не ходи туда. Езжай домой лучше, тебе не стоит его сейчас видеть!

Отмахиваюсь от него, обхожу, но парень хватает меня за запястье.

— Домой иди, я сказал! Пошла вон! Вот ключи, можешь моей машиной воспользоваться, — Олег пытается впихнуть мне свои ключи в руку, но я не могу их ухватить. Немею от дурного предчувствия.

И от женских взвизгов вперемешку с мужскими подначиваниями. Что за вертеп?

Олег засовывает мне ключи в карман куртки, и подталкивает к выходу.

— Почему не ходить… что там?

— Андрей пьян, — выплевывает парень с отвращением.

Вырываю свою руку из захвата, и иду к бассейну. Бегу даже. Открываю дверь, и вижу…

Длинные, блестящие черные волосы красиво лежат на голой женской спине. На чуть склоненной женской спине, ведь девица занята важным делом — ласкает тело Андрея, который лежит на лавке, и жмурится от удовольствия.

Возбужден, постанывает от движений женской руки. Дышит так тяжело и знакомо, словно сорвется сейчас, подомнет под себя, фиксируя руки, и одним движением ворвется в нее!

Андрей говорит девушке что-то, улыбаясь при этом. Девица наклоняется над ним…

Замираю в этом покалеченном миге будто на веки вечные. Не вырваться, глаз не отвести, и не забыть! Каленым железом не выжечь эту картину из памяти!

Задыхаюсь от боли — невыносимой, но дарующей мне крылья. Чтобы убежать, испариться, не видеть…

Забыть!

В один момент жизнь разделяется на мелкие кусочки мозаики. Распадается, разлетается на осколки. И вот, их уже мириады, милларды и воедино все не собрать!

Сажусь в Астон Мартин Олега, и газую. Уехать бы из этого города прямо сейчас! Ни минуты, ни единого проклятого мига не могу здесь оставаться!

А что мне мешает?

Смеюсь. Ничего! Ничего и никто мне не мешает!

Телефон в кои то веки звонит, а не вибрирует, и я достаю его из кармана куртки.

— Алло! — кричу я, продолжая смеяться.

— Марина, это полковник Бартов, с вами все в порядке? — встревоженно спрашивает мужчина. — Нужна помощь? Я звоню сообщить, что ваших родителей мы на юг перевозим. Они сейчас со мной, я связался с Эдуардом…

— Мама и папа с вами? — захлебываюсь я рыданиями. Машина визжит, ее заносит, и я останавливаюсь на обочине. — Спасибо вам за родителей, не знаю даже, как вас благодарить! Где они сейчас? Где мама?

— В городе, я решил, что лучше мне будет самому за ними заехать, и обустроить их перевозку. Хотите встретиться?

Хочу! Мне нужна мама! Сейчас лишь мама может помочь…

— Где вы сейчас?

— Седьмой километр трассы, — отвечаю я, задыхаясь, будто от бега. Бега по извечному кругу от любви к ненависти, и обратно.

— Буквально пять минут, и мы приедем. Обещаю. А вы успокойтесь.

Успокойтесь… снова смеюсь. Глупость какая… успокойтесь! Я бы рада, но как успокоится, когда душа кровоточит?

— Ненавижу! — шепчу я. — Ненавижу-ненавижу-ненавижу…

Как он мог? Специально позвал меня, чтобы ударить побольнее? У него получилось!

Пусть бы спал с кем угодно, но зачем добивать меня, зачем…

В окно стучат — мама! Выбегаю из машины, и бросаюсь в мамины объятия. Рядом стоит хмурый Анатолий Маркович, а отца не видно.

— Детка, — пугается мама. — Едем с нами! Хорошо?

Киваю. Поеду, куда угодно поеду, лишь бы отсюда подальше! Руки мерзнут, и я подношу их ко рту, чтобы согреть своим дыханием. Слезы капают на дисплей. Смахиваю их, протираю рукавом телефон, и нечаянно открываю вкладку с фотографиями.

И с видео.

Сердце стучит еще сильнее, едва я осознаю, что оно до сих пор у меня. То видео с убийством, про которое я так стремилась забыть. Держу палец на кнопке «удалить» и уже хочу нажать, стереть, пока никто не увидел, но мама выхватывает из моих рук телефон.

— Ты ему собралась звонить? — строго говорит она. — Не смей! Снова довел тебя этот ублюдок! Не получишь телефон, пока не… о Господи, что это? Марина, что это такое?

— Отдай, — пытаюсь я отобрать телефон. — Мама! Верни, пожалуйста, не смотри…

Но она смотрит. И полковник тоже смотрит, и забирает мой проклятый телефон из рук матери. Улыбается удовлетворенно, и набирает чей-то номер.

— Доказательства у меня, можете высылать группу, бумаги будут, — быстро говорит полковник, и я уже хочу накинуться на него, но меня хватает мама.

Останавливает, шепчет, чтобы я не глупила. И чтобы уезжала как можно дальше — и от Андрея, и от полковника, который и меня посадит вместе с Андреем…

— Тебя твой-же Андрей и прикончит! Или люди его, когда узнают. Дурочка, уезжай, — толкает меня мама, и я сажусь в машину Олега. — Быстрее!

Пусть все получат то, что хотели. И заслужили.

Плечом пытаюсь утереть не желающие останавливаться слезы и с силой сжимаю дрожащие руки на руле. Слезы застилают глаза, и я не обращаю внимание ни на зашкаливающий спидометр, ни на дорогу.

Душа горит, плавится от боли, и я жму на газ. Быстрее, еще быстрее… Машина летит по заснеженной, обледенелой дороге, с обеих сторон которой растет лес — сказочный и снежный, укутанный зимней сказкой.

Внутренности мои словно разъедает кислота, мешая дышать. Но все-же я еще дышу, а значит — я еще жива. Странно, что жива. В машине холодно, и я это чувствую. Загнанное дыхание вырывается изо рта клубами пара. Забавно, что я еще могу что-то ощущать, хоть что-то кроме боли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Еще быстрее! Нужно ехать быстрее, жаль, взлететь не смогу! Оставить этот город позади, забыть обо всем, не думать…

Машину занесло на обледенелой дороге, и я с трудом выровнялась.

— Как же ты мог? За что? — всхлипнула я, а затем разрыдалась в голос.

Душа болит и кровоточит, и единственное, что хочется — отпустить руль и закрыть глаза. Сдаться. Может, обида и боль утихнут, когда я буду лежать на этой стылой дороге…

Впереди, словно в ответ на мои мысли, возникло безвкусное здание заброшенного придорожного кафе, стоянка перед которым была пуста. В зеркале заднего вида показалась машина, сигналящая мне.