Тесса Дэр - Исцеление любовью

– Когда Ульрик повис на парапете… – Иззи нашла в одном из горшочков сливочное масло, – и уже начал было подтягиваться на руках, Рыцарь-Тень выхватил меч и одним ударом отсек Ульрику кисть одной руки.

Рэнсом нахмурился.

– Господи, какие же у тебя кровожадные фантазии!

– И Ульрик повис уже на одной руке. Шел дождь, над парапетом свистал ветер. А Ульрику приходилось удерживать на руке не только вес тела, но и всю тяжесть доспехов. Это слишком много. Пальцы уже не выдерживали. Все было кончено, и это понимали они оба – и Ульрик, и Рыцарь-Тень.

Иззи отставила миску с тестом и протянула Рэнсому выпачканные сахарной пудрой пальцы, чтобы он облизнул их.

Рассказ продолжался:

– «Скажи мне, – попросил Ульрик, с трудом держась на последних двух пальцах, – скажи мне, прежде чем я умру, кто ты такой». И тогда Рыцарь-Тень поднял забрало своего шлема, открывая хорошо знакомое Ульрику лицо, и объявил… – Иззи понизила голос до зловещего шепота: – «Ульрик, я твой брат».

Рэнсом выпустил изо рта ее палец.

– Нет!

– Да.

– Нет…

– Да, – повторила она. – На самом деле поворот не такой уж и неожиданный. Похожий мотив часто встречается в рыцарской литературе. Заклятым врагом странствующих рыцарей нередко становятся их отцы, братья или же давно потерянные сыновья.

Она смазала маслом разогретую сковороду и вылила туда же полную ложку жидкого теста.

– А я думал, брат Ульрика погиб в крестовом походе, – заметил Рэнсом.

– Вот и Ульрик так думал. А Годрик, которого считали погибшим на поле боя, выжил. Ему понадобилось несколько лет, чтобы вернуться в Моранглию, и все это время он мечтал отомстить брату, который бросил его умирать.

Рэнсом покачал головой.

– Скажи еще, что Крессида на самом деле их сестра.

– Крессида – их сестра? Господи, конечно, нет! С чего вдруг ты об этом подумал?

– А что, был бы неплохой сюрприз, – заметил он. – Согласись.

Иззи с отвращением передернулась и перевернула блинчик.

– Они никак не могут быть братом и сестрой. Ведь они целовались.

– Поцелуй был так себе.

– И все-таки он был. Так что они не родственники. – Она засмеялась. – Странное предположение.

Готовый блинчик она выложила на тарелку. В этот момент дверь кухни скрипнула, открылась, и Иззи подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть знакомую фигуру, увенчанную узлом белокурых волос.

– Вот вы где, Иззи!

Абигейл.

Иззи закусила губу, не зная, какого мнения о ней теперь дочь викария. Вчерашнее заявление Рэнсома не оставило простора воображению, вдобавок сегодня Абигейл застала их обоих полуодетыми в кухне за выпеканием блинчиков. Любой на ее месте поверил бы, что они любовники.

В довершение всего Рэнсом обнял Иззи за плечи, притягивая к себе.

– Абигейл, доброе утро, – начала Иззи. – Я просто… то есть мы…

– Все хорошо, Иззи. – Абигейл вошла в кухню. – Я никому не скажу. Вообще-то я хотела попросить вас об одолжении. Если кто-нибудь спросит, скажите, что прошлую ночь я провела здесь, в замке.

– Здесь?.. – внезапно Иззи осенило. – А-а, ну конечно!

– И конечно, ноги моей не было минувшей ночью в лагере моранглиан. – Абигейл перешла на шепот: – И я вовсе не позволяла мистеру Баттерфилду вольности отнюдь не рыцарского свойства. – На ее щеках проступил легкий румянец.

Иззи улыбнулась.

– Разумеется, нет.

– Спасибо.

– Не за что. Для этого и существуют подруги.

Абигейл крепко обняла ее и вздохнула с облегчением.

– Итак, – оживленно продолжала она, – что будем делать с поверенными? Как докажем, что герцог вовсе не помешанный? Не можем же мы просто взять и сдаться.

Иззи переглянулась с Рэнсомом.

– Сдаваться мы и не думали. Верно?

– Верно, – согласился он. – Пусть приезжают. Но и ломать комедию мы не станем. Хватит притворства. Я честно отвечу на все вопросы. А если они и после этого будут оспаривать мое право сохранить за собой титул, мы встретимся в суде лорда-канцлера.

– Мне нравится этот план, – отозвалась Иззи. – Абигейл, мы можем рассчитывать на вашу помощь?

– Конечно!

– Дункан просил расчет, – объявил Рэнсом, почесывая небритую щеку. – Но я, наверное, смогу убедить его остаться. На правах друга. Однако без лакеев нам все равно не обойтись. – Он повернулся к Абигейл. – Говорите, моранглианская армия расположилась лагерем неподалеку? Возможно, я сумею убедить их вернуться.

Иззи усомнилась в том, что это разумное решение.

– Рэнсом, вчера ты очень обидел их. Бог знает, что они думают обо мне. Что бы ты ни собирался им сказать, начни с искренних извинений. И не забудь сказать «пожалуйста».

Прожевывая блинчик, он пожал плечами.

– Они разумные люди. Уверен, после краткого разговора мы придем к взаимопониманию.

Но достичь взаимопонимания оказалось не так просто.

Предыдущие два часа Рэнсом провел в лагере моранглиан. А теперь его плотно окружили, связали руки за спиной, завязали глаза и под усиленной охраной куда-то повели.

По всей видимости, в лес.

Рэнсом повысил голос, чтобы его услышали, несмотря на накинутый на голову мешок и лязг доспехов:

– Право, добрые сэры, я знаю, что вчера наговорил немало обидных слов. Но сегодня я пришел с миром. Я хочу присоединиться к вам.

Что-то острое кольнуло его в спину.

– К рыцарям Моранглии нельзя просто присоединиться. Для этого есть особая церемония и клятва.

– С испытанием, – добавил другой голос.

– Хорошо, я согласен пройти ваши испытания. Но зачем мне завязали глаза и надели на голову мешок? Я и так слепой.

Его снова кольнули в спину.

– На колени!

Он встал на колени. Кто-то снял мешок и повязку с его головы.

Рэнсом жадно глотнул свежего воздуха.

– Итак, что я должен делать? Что говорить? – Он прокашлялся. – Сим клянусь в верности своему господину…

Ему снова надели на голову мешок.

– Смилуйтесь! – запротестовал он. – Не соблаговолите ли вы промедлить секунду, черт бы вас побрал…

– Брат Уэнделл, он не воспринимает происходящее всерьез, – заявил кто-то из рыцарей. – Наш орден – тайное общество. Мы здесь потому, что нас объединяет высшая цель.

Кто-то добавил:

– Если мы примем его в наши ряды, то должны будем относиться к нему, как к равному. Как к брату. Думаете, он намерен так же относиться к нам?

Наклонив голову, Рэнсом ухитрился избавиться от мешка и заговорил, обращаясь к окружающим его мужчинам, лица которых видел как белесые пятна:

– Послушайте, я все понимаю. Я вам не друг. Я негодяй, который колотил вас в школьные годы и отбирал карманные деньги. Но теперь я стою на коленях. Среди леса. Мало того, не далее как вчера мой камердинер потребовал расчет. Это не шутка. Я искренне прошу прощения за все, что наговорил. Мне необходима ваша помощь.